Белоснежка, 7 рыцарей и хромой дракон (СИ) - Суббота Светлана - Страница 1

13:45 Сухоревский выйдет из офиса

Затаив дыхание, я довела черную стрелку по левому веку. «Ретро»-макияж в духе 60-х не мой сильный конек, поэтому ровной линия получилась только с третьего раза.

13:47 Сядет в машину

Интернет рекомендовал комплектовать стиль «Ретро» ярко-алой помадой с холодными ягодными нотами. Отличный совет во время шоппинга, но никакой, если у девушки дома только три тюбика помады. И лишь один цвет с натяжкой можно назвать алым.

Я решительно вытащила красный карандаш из детского набора для рисования, взятый с боем у Елки. Нанесу им цвет как основу, а помадой заполирую. Сверху добавлю побольше блеска. Сегодня рот должен выглядеть созданным для стонов, а не для слов.

13:58 Остановит машину у входа в ресторан «Сноб-бади»

В принципе, вполне можно было надеть и колготки. Но. Моя уехавшая за границу на учебу старшая сестра Фира как-то сказала - одно знание что именно ты носишь под юбкой, может кардинально улучшить цвет лица.

Поэтому, никаких колготок, только чулки. Черное обмундирование вместе с отличным шелковым комплектом белья я когда-то приобрела для важного свидания, которое так и не состоялось. Что ж, сегодня, милые кружавчики, ваш день.

14:00 Зайдет в ресторан

Итого: у меня только две минуты на привлечение внимания. Из ресторана господин Сухоревский выйдет уже не один, а разговаривая со своим финдиректором. Тот речитативом расскажет последние сводки, а владелец концерна «Золото мира» отдаст в ответ короткие распоряжения. И они уйдут за горизонт… То есть сядут в машину и укатят на бесконечные совещания, где объект уже не достать.

Встала на каблуки. Готова. Остался один завершающий штрих.

- Саньк, а Саньк, куда это ты собралась? – Хая, моя пятнадцатилетняя сестра, как всегда была сосредоточена, с хмуро сведенными бровками.

Целый год она сочиняла какие-то тексты, из которых до сих пор не показала мне ни строчки, чтобы «не спровоцировать на лишние комплексы и переживания». Мое «эго» благодушно щадили, но время от времени напоминали, чтобы я быстрее добилась успеха в карьере журналиста. Хая, конечно, постарается еще немного "попридержать свою звезду", но не жалеть же меня вечно.

- По делу, - обтекаемо ответила я, -  поэтому Прокурор – на тебе.

Она еле заметно поморщилась, но промолчала. Умница. В семье непростые времена, и без нашей помощи родители бы не справились. Прокурор, а так папа с затаенной надеждой называл нашего младшего брата, родился крикливым, капризным и вечно голодным.

В итоге ухоженная, красивая особой «сдобной» красотой мама, которая всегда повторяла за Софи Лорен, что женщина после сорока уже настолько самостоятельна и самодостаточна, что сама вправе решать, сколько ей лет и где у нее талия… наша пухленькая мама истончалась на глазах.

И она, и папа упрямо отказывались от приходящей няни, не желая пускать незнакомого человека в наш привычный семейный быт. Поэтому Хае и мне приходилось много возиться с Прокурором. Хая как-то сказала, что очень ждет пока брат вырастет и начнет ее понимать. Вот тогда она посадит его на стул и выскажет все, что о нем думает.

- Ты ему скажешь как ты его любишь, - улыбнулась я.

После отъезда старшей сестры я особенно остро стала ценить родных. Иногда, только потеряв, мы понимаем чего лишились.

Пора.

Парик. Сумочка. Из дома я вышла стервозной красоты брюнеткой.

Больше недели я собирала информацию, чтобы подобраться к этому типу. Игорь Сухоревский, публичный человек и непубличный олигарх, ценил доллары в банковских упаковках, уважал коньяк и имел слабость к беспомощным брюнеткам.

Насколько я знаю, предпочтения по цвету волос не так распространены среди мужчин, как считает общественное мнение. На третьем курсе для курсовой статьи я опросила около восьмидесяти студентов-молодых людей, затем повторила опрос на следующий год.

Преподаватель тогда назвала меня «впечатляюще упорной ослицей» и еще долго приводила в пример на занятиях как эталон журналистского основательного подхода.

Оказалось, мужская склонность к цвету волос заинтересовавших их девушек - или вообще отсутствовала, или часто менялась со временем.

Как мы увлекаемся цветовой гаммой, в одном сезоне предпочитая красные оттенки, а в следующем - коричневые, так и парни меняют симпатии от блондинок до рыжуль. Только редкие упрямцы последовательны в своем выборе и западают на определенный тип девушек. Есть у меня предположение, что, если внешность для этих эстетов так принципиально решающа, значит, должны присутствовать и другие внешние, мало заметные незнакомым людям фетиши.

Поэтому пришлось покопаться в социальных сетях, чтобы досконально изучить выбор капризного господина Сухоревского. Я распечатала увеличенные снимки пяти последних его пассий и теперь повторила как могла маркеры его предпочтений.

Стрелки, яркую помаду, темные волосы, короткую юбку. С маленькой аккуратной грудью вышла накладка в прямом смысле. Еще до недавнего времени я бегала плоская, как мальчишка, и вдруг, буквально за пару лет, обзавелась, как говорит мама, «нашей родовой грудью». Полновесным третьим размером с угрозой в конкретное такое D.

Беда была в том, что Сухоревский крупный бюст на дух не переносил, предпочитая размер-прыщик или, в крайнем случае,  милые дульки. То есть даже близко не мои эпохальные пушки, когда-то "расстрелявшие" чистую дворовую дружбу с соседскими мальчишками. Что я не простила своему бюсту до сих пор.

Для получения нужного минималистичного эффекта, пришлось вытаскивать с антресолей гардеробной корсет от выпускного платья, стягивающийся с помощью мелких крючочков. И поднимать этот «испанский пояс»до подмышек.

В 13:55 на углу ресторана «Сноб-бади» стояла мечта влажных снов мистера Сухоревского. Эффектная вобла еле дышала, таращила глаза и проклинала владельца «Золота мира» с его дурацкими предпочтениями, анорексическими склонностями и мужским упрямством.

Через две минуты я начала движение. Тонкий плащик пришлось расстегнуть, несмотря на весеннюю прохладу, чтоб создать впечатление полетности.

В руках - пакет с уже надорванным краем, его я крепко удерживала пальцами. Рассеянный взгляд и улыбка. Подняла голову, засмотревшись на витрину. Обратный отсчет. Три. Два.

Один. Меня толкнул крепкий мужчина средних лет, выходящий из машины. Его охранник-водитель выскочил и замер, остановленный успокаивающим жестом хозяина.

Крупное тело с почти незаметной рыхлостью, тяжелая челюсть, широкие, почти сросшиеся брови. Игорь Сухоревский собственной персоной.

Качнувшись, я выпустила край пакета и содержимое начало выпадать через расползающийся разрез. Ручки, листы бумаги, маленький блокнот, компактное издание «Замка» Кафки. Белым беззащитным водопадом в грязные лужи.

От неожиданности я ахнула. Тоненько и нежно.

Мужчина посмотрел на меня внимательнее, присел за бумагами. Но незадача. Присела и я, да так, что мы стукнулись лбами.

- Японский бог, - выругался Сухоревский, потирая лоб, - у меня сегодня день столкновений. Извините, девушка.

- Бывает, - слабо улыбнулась я, собирая разлетевшиеся бумаги и не поднимая глаз. Потому что – скромная.

- Кафка, - мужчина покрутил новенькую, упавшую сверху и оттого не успевшую намокнуть книжку, - я впечатлен.

- Что? – спросил охранник. - Будьте здоровы.

Мы с Сухоревским переглянулись. Прямой взгляд. Я тут же помягчела губами, расслабляя яркий рот. Нежная девочка, вся открытая, безопасная.

- Хотелось бы похвастаться, но нечем. Честно пытаюсь читать третий день, и… мало что понимаю.

Полтора года назад на одном из форумов Сухоревский горячо хвалил «Замок», называя его «отверткой для разума». Я, конечно, могла бы сейчас высказать свое впечатление о книге, которую прочла лет шесть назад и до сих пор прекрасно помню, но зачем нам споры при первом знакомстве. Споры нам ни к чему. Пусть почувствует себя наставником, взращивающим юный, неуверенный разум. Все, как он любит. Встреча с алмазом, требующим огранки.