Академия попаданок. Первый семестр и Второй семестр. Дилогия (СИ) - Светлая Мила - Страница 18

Следом за ним высунулась на свет очень интересная физиономия…

Если вы видели Фрунзика Мкртчана (вредного дядю-водителя из фильма «Кавказская пленница»), то можете представить ту физиономию, которая высунулась из стены. Тот же вытянутый нос, грустные глаза и мохнатые брови. И я совсем не удивилась, когда он заговорил точно таким же голосом:

— Э, дарагой, куда спишишь? Пагавари с дядей Хлипарем, я тибя нэ абижу.

— Он обещал меня кинжалом зарезать! — выкрикнул Борзян и улетел в сторону нашего коридора.

Призрак второго курса огорченно почесал большой нос и посмотрел на нас.

— Ви чито здэсь забыли? Ваш курс в другом крыла.

Я набралась храбрости и выступила вперед. Если с Борзяном прошла лесть, то, может быть и с этим призраком получится?

— Многоуважаемый Хлипарь, просим прощения, что отвлекаем вас от весьма важных дел своим появлением, но у нас очень большая проблема и решить ее может только такой мужественный призрак, как вы.

Ого, вот это я завернула фразочку. Маньяра с восхищением посмотрела на меня и даже пошевелила губами, пытаясь запомнить обороты.

— Ви чито здэсь забыли? — более грозным тоном спросил Хлипарь.

Мда, на лесть не купился. Похоже, что не все призраки одинаково полезны. Этот может и навредить своими криками. Тогда я решила сказать все как есть.

Я рассказала о плачущей второкурснице и попросила призрака помочь в ее поисках. Хлипарь пощипал кончик большого носа и отрицательно помотал головой.

— Втарой курс нэ должэн гаварить с пэрвым.

Вот что бы мы не говорили, всегда наталкивались на эту фразу. Не должны мы говорить со вторым курсом и все тут. Мне надоела эта носатая башка и я ляпнула в сердцах:

— Значит, прав был Борзян, когда сказал, что Хлипарь трус и обыкновенная зануда.

— Чито? — взревел призрак и тут целиком вылетел из стены. — Эта отрыжка шакала так сказала?

Он оказался тощим мужичком, который нес на худеньких плечах огромную голову. Так вот почему его назвали Хлипарь. Кстати, я догадалась, почему его еще прозвали и Зануд. Тощий мужчина в набедренной повязке — прямо таки бери и изучай по нему анатомию.

— Да, а еще он назвал тебя земляным червяком, — подлила я масла в огонь. — И сказал, что ты ни за что не сможешь найти эту девушку.

— Я? Нэ смагу? Да это Вирджиния Кламанс! Она жывэт в сорок пятой комнатэ! Сэйчас я ие приводу и вы расскажыте Борзяну, что он ослиная сапля! — с этими словами призрак исчез в стене.

Вот ослиную соплю у меня никак не получалось представить, поэтому я просто запомнила это выражение, чтобы при случае использовать в разговоре с неприятным собеседником.

Мы ждали минут двадцать, пока наружу не высунулась печальная физиономия Хлипаря.

— Прастыте, но я нэ магу ие найти. Ие ныкто ужэ полдиня нэ выдел!

Мы вернулись обратно в свое крыло, где из-за угла выглядывал Борзян.

— Где эта призрачная неадекватность? — тихим голосом произнес он.

— Остался на месте и приглашал тебя в гости, — ответила я.

— Ага, если мне еще раз захочется ему навалять, то я обязательно слетаю. Видели бы вы, как я схватил его за нос и пару раз влепил хорошую оплеуху… — Борзян выгнул грудь колесом.

Торчащий из груди меч воинственно задрался к потолку. Маньяра и Агапа постарались сохранить серьезные выражения лиц. Я же показала за спину призрака:

— Ой, вот же Хлипарь! Покажешь еще раз, как ты ему влепил?

Скорость, с которой призрак нырнул сквозь пол вряд ли уступала скорости света. Только что он был, и тут же исчез. Тут у нас троих вырвался сдерживаемый смех и через пару секунд из ковра возникло обиженное лицо Борзяна.

— Обманули? Так нельзя, я же… Я хотел обойти Хлипаря сзади, чтобы… А ну вас, противные девчонки.

После этих слов призрак обиженно растаял. А мы отсмеялись и вернулись в комнату.

Вечером мы не разговаривали, но каждая думала о своем. Я думала о пропавшей девушке, Агапа о картошке под кроватью, а Маньяра пыталась в уме перемножить семнадцать тысяч триста двенадцать и сорок миллионов восемьсот пятьдесят две тысячи тридцать два. В итоге мы так ни до чего нормального и не додумались. Хотя, нет-Агапа все-таки отнесла картошку на кухню.

Что-то мне подсказывало, что не все так просто с отправкой назад. Какой-то червячок сомнения ел изнутри. Да что там ел — прямо-таки жрал огромными кусками. Непонятная тайна довлела над всей этой академией, так как на утреннем завтраке не оказалось той самой второкурсницы, а когда я дернула парочку ее сокурсниц, то они отводили взгляды и отмалчивались.

На следующий день у нас преподавала Арифметина Дробная. Урок обещал быть веселым, так как она сходу сообщила нам, что в конце года от нашей группы останется лишь половина. Заглянула в будущее, так сказать, как будто нам это и так не было ясно. А остальные отправятся обратно на Землю…

Мы сидели в новом кабинете, где стены украшались плакатами с изображением уравнений, математических формул и странных изображений звездного неба. Как не искала глазами, я не смогла найти Большую Медведицу.

Арифметина же влетела небольшим снарядом и сразу угнездилась на преподавательском возвышении. Она приняла картинную позу вещателя истины, только балахона не хватало для полного сходства и чугунных вериг.

Она вообще поразила нас своим провидением, сначала сказала, что одна из нас точно станет королевой и она даже предвидит, кто именно эта счастливица. Но пока не скажет, чтобы не испортить обучение и соревновательный эффект.

Почему-то Джулия сразу выставила вперед те пупырышки, которые пафосно именовала грудью. Вроде как — не должно возникнуть сомнений в той, на чью голову наденут корону. Я же едва не прыснула от напыщенной физиономии, от ее же гневного взгляда должна была сгореть, но по всей видимости мама и папа создали меня огнеупорной.

— Да-да, так и будет. Королей на всех не хватит, но на счастливице лежит особенная печать. И я знаю, что вы все родите крепких, здоровых детей…

Я тут же подняла руку, так как не хотелось снова идти мочить тряпку из-за выкриков с места.

— Да, дитя, — Арифметина обратила на меня свой благосклонный взор, полный тайны и мистицизма.

— Скажите, а если я не смогу родить?

— Сможешь-сможешь. Выпитый вами напиток излечил вас от всевозможных болезней и недостатков. Теперь вы самые здоровые существа в нашем мире и сможете рожать хоть каждый год.

— Не, каждый год я не согласна, — насупилась я. — Я же не инкубатор какой.

— Дитя мое, если на то будет королевская воля, то придется.

— Все равно не буду рожать каждый год, — пробурчала я. — Пусть король сам рожает.

Тут же подняла руку Джулия. Арифметина чуть нахмурилась, но кивнула.

— Мэм, я согласна рожать королю каждый год! — отчеканила подскочившая Джулия.

— Прошу записать это в моем личном деле.

Арифметина благосклонно кивнула. Она подошла к Джулии и погладила ту по голове. Из-за разницы в росте фрейлине Арифметине пришлось залезть на стул. Если бы у Джулии был хвост, то она завиляла бы с такой силой, что поднявшийся ураган вынес нас всех из аудитории.

— Милое дитя, у тебя есть все шансы стать супругой короля, так что старайся и твое усердие не останется без оплаты. Я думаю, что другие могут равняться на тебя.

— Да, мэм, так точно, мэм! — вырвалось у Джулии, и наша троица покатилась со смеху.

Фрейлина Арифметина тоже попыталась обжечь нас гневным взглядом, но мои соседки по комнате даже не задымились.

— А вот кто-то останется в стороне, — проговорила Арифметина. — И если не будут вести себя прилично, то рискуют не дотянуть даже до второго курса.

— Ну, так и я могу видеть будущее, — протянула Маньяра. — В этом нет ничего сложного.

— Ничего сложного? — спросила Арифметина. — Может, ты продемонстрируешь нам?

Мои брови удивленно взлетели, когда Маньяра пожала плечами и вышла на центр кабинета. Она закатила глаза так, что остались видны одни белки, оскалила зубы и медленно пошла вперед. Признаться, у меня мурашки побежали по спине. Сначала табун промчался вниз, потом поскакал вверх — малоприятные ощущения.