Академия попаданок. Первый семестр и Второй семестр. Дилогия (СИ) - Светлая Мила - Страница 43

— Скажи, Марина, — спросил герцог, когда мы подошли к массивной двери, — а почему мужчины должны бояться этих самых лапок? Ладно если лапища дракона или нога слона, но от гусей-то какой прок? Чего в них страшного? Их на сковороду швырнешь и все, а если нет сковороды, то и вертел над огнем сгодится.

Я замерла, ухватившись за кольцо. Герцог издевается или в самом деле не понимает метафоры?

— Да это я так, к слову пришлось, — решила не посвящать герцога в потаенные женские страхи и дернула дверь.

Скрип в ночи заставил девушек у костра обернуться к горе Андрулаин. Да, мы очень долго пробыли в гроте Печали — вон на щеке Агапы отпечатался след от одуванчика. Похоже, что не только она заснула на цветущей полянке, так как другие девушки тоже поднимались с мягкой травы и продирали заспанные глаза.

От первоначальных тридцати девушек осталось двадцать три. Семь остальных были «отчислены» без следа. Как мы потом ни выпытывали у преподавателей, те не сознавались о дальнейшей судьбе девчонок. Отчислены и все.

А небо было таким огромным и чистым…

Меня поймут те, кто просидел в темной пещере рядом с трупом три часа.

А сейчас зеленая Фарка окрашивала лежбище в тревожный шпинатный цвет, превращая всех людей в худенькие пародии мультипликационных Шрека и Фионы. Рядом со студентками сидели преподаватели, которые обязаны были проследить за появлением фамильяра у каждой подопечной.

Судя по открытому рту Джулии, она в сотый раз рассказывала о том, как увидела огромного белоголового орлана, как он пролетел мимо нее и под его левым глазом светилось пятно в виде короны. Конечно же я не верила подобным россказням, но ее преподаватель подтвердила этот рассказ. Правда, про корону она не говорила, но вот слова про орлана подтвердила.

— Судя по тому, что вы были там так долго, у Марины фамильяром стал косолапый медведь? — не преминула высказаться Джулия. — Наверное, тот самый, который потанцевал у нее на ушах и лишил музыкального слуха вместе с остатками совести.

Пока я подыскивала достойный ответ, способный втоптать в одуванчики эту заносчивую мисс, герцог подлил масла в огонь:

— Нет, нам показался суслягух…

Сказано это было таким мрачным тоном, словно у герцога умерла любимая крыса и он скорбно сообщал о ее скоропостижной кончине. Мне даже захотелось всплакнуть. Однако, глядя на вытянутые лица преподавателей, мысли о слезах тут же улетучились.

— Не может быть, это же… Бедная девочка, — громко прошептала маркиза.

— Вот это не повезло, — кивнула фрейлина.

— Может и выживет, — угрюмо бухнула орчиха.

Мои сокурсницы бледнели с каждым произнесенным словом, в их глазах суслягух представал этаким неизвестным министром, состоящим из когтей и клыков. Даже Джулия подавилась очередной колкостью и во все глаза уставилась на потенциальную смертницу.

— Да что за суслягух такой? — взвизгнула Маньяра. — Чем страшен этот фамильяр? Марина, какой он?

— Похож на помесь суслика и лягушки. На вид вполне себе безобидное существо, — пожала я плечами в ответ. — Правда, воняет сильно, как будто из гардероба Джулии.

— Да ты… — начала было Джулия, но герцог не дал ей закончить.

— А еще Мартильда произнесла пророчество.

Дружное «ой» вырвалось у всех преподавателей. На меня посмотрели если не с уважением, то с каким-то подобием суеверного страха, будто у меня начали проклевываться рога на лбу, а глаза засверкали адским пламенем. Девчонки же округлили глаза и стали похожи на героинь аниме.

— И… и что Мартильда сказала? — наконец нарушила молчание Ежина.

Я снова взвесила «за» и «против». Одно дело пошутить с герцогом, вроде как сказалось нервное напряжение, а другое дело вымолвить тоже самое, когда на тебя смотрят поблескивающие глаза. Смотрят с ожиданием, как евреи на Моисея, когда тот спускался со скрижалями. Но я буду не я, если не попытаюсь извлечь выгоду…

— Сказала, что я должна буду надеть белую мантию и отучиться в Академии попаданок все четыре курса, иначе Стратуин ждут потопы, наводнения, пожары, налеты саранчи и нашествие тараканов. И от Похотуна меня…

Я застыла, наткнувшись на укоризненные взгляды. Мне опять не поверили!

— Хватит, Марина, — махнул рукой герцог. — Не хочешь говорить, тебе же хуже. Маньяра, ты следующая на очереди за фамильяром. Идем!

Моя афроамериканская соседка озадаченно почесала кучерявую голову, словно постаралась привести моток спутанной проволоки в порядок. «Проволока» в порядок приводиться отказалась, предпочитая торчать в разные стороны пружинками-антенками. Маньяра умоляюще посмотрела на герцога:

— Но я же так и не узнала, кто такой суслягух и почему его так все боятся?

— Я тебе внизу расскажу. Пойдем же, или ты собираешься оставаться без фамильяра? — насупился герцог.

Маньяра вздохнула, но не посмела перечить Крысиусу. Она лишь подмигнула мне, мол, потом все расскажешь, и скрылась в глубине тоннеля. Дверь с натугой закрылась за уходящей парой.

— А все-таки, что это за суслягух такой? — произнесла Агапа.

— Давайте на этот вопрос отвечу я, — выпрямилась графиня Глистана Сухопаридзе.

— Я очень хорошо помню эту легенду.

— Давно это было, у меня еще даже прабабушка не родилась, когда это все произошло, — таинственным голосом начала рассказывать Глистана.

Мы расселись возле костра и уставились на огонь. Глистана же взмахнула платком и огонь ожил. Он начал изгибаться в мельчайших языках пламени, они переплетались между собой оранжево-алыми струями, а перед нами появлялись картины… Прямо мультфильм наяву.

— Жил в королевстве Ауртин злой и жадный мельник по имени Бордун. И была в услужении у него служанка Жалея, девочка-сирота. И насколько мельник был зол, настолько Жалея была добра. Эта девочка любила животных и растения, она поливала розовый куст возле дома и ухаживала за ящеркой-трехлапкой. Ящерка даже спала у ее ног, когда девочка забывалась коротким сном в своей комнатушке, на чердаке. Жалея была всегда отзывчива и улыбчива по отношению к соседям.

Мельник злился на все подряд: на плохую погоду, на палящее солнце, на безветрие и сумасшедший ветер. А еще он очень злился на тех, кто привозил ему пшеницу и рожь на помол. Он так и старался обвесить при сдаче муки и был доволен в единственном случае — если ему это удавалось. Если бы его мельница не была единственной в округе, то соседи ни за что бы к нему не сунулись.

(Из огня возникла мельница с крутящимися лопастями, пузатый мельник и худенькая девочка с маленькой ящеркой в руках. Возле девочки покачивался стебель розы)

Однажды весной розовый куст возле дома мельника расцвел красивыми красно-белыми розами. Таких роз еще никто не видел, они были белыми снизу, а кончики лепестков алели всеми красками уходящего заката. Аромат от роз проникал даже в самый сопливый нос и оказывал чудодейственное воздействие на человека — вдохнувший смягчался сердцем и его невзгоды казались ему не такими уж существенными. Старики вспоминали самые хорошие моменты молодости, а молодые улыбались и настроение у них улучшалось на целую неделю.

Слава о чудесной розе достигла краев королевства, и люди толпами ходили посмотреть на это чудо. Мельник злился. Он очень злился, ведь когда Бордун огородил розу забором и пытался брать деньги за просмотр чудесной розы, то роза переставала пахнуть в пределах забора, зато ее великолепный аромат раздавался далеко за оградой. Люди улыбались и уходили, чтобы унести кусочек бесплатного счастья и рассказать о нем другим.

Увы, роза не могла смягчить сердце мельника и тот с каждым днем становился все мрачнее и злее. Ведь люди приходили только дышать ароматом розы, но никто не вез зерно на помол.

«Мельница простаивает, а эта глупая девчонка только возится со своей вонючей розой и играется с ящеркой!» — думал он, глядя как Жалея удобряет растение, а ящерка сидит у нее на плече и жмурится на солнце.

Тогда-то мельник и придумал свое черное дело. Он выбрал одну из самых безлунных ночей и топором разрубил розу на самые маленькие кусочки. Бордун делал это и посмеивался, представляя лицо девочки утром. И ни гром не грянул в этот миг, ни молния не поразила мерзавца в его черное сердце.