Антихрист (СИ) - Иванов Стас "De_souza" - Страница 59

Репортер: Йонас, здравствуйте, как ваше самочувствие.

Кохман: Как самочувствие? Через час мне отрежут все пальцы на ногах и пять на руках. Потом уши. Губы и нос, вроде бы, обещают сохранить. Хочу передать привет фирме «Артиклэндер» — это все из-за ваших адаптированных к Арктике ботинок, перчаток, балаклав и палаток. Это ваша новая наноткань замерзла, как только температура опустилась до минус восьмидесяти. Если бы Таумнуубук не забрал нас в свою хижину и не обмазал каким-то очень вонючим жиром, гентехникам пришлось бы сейчас отращивать для нас всех не пальцы и уши, а конечности целиком.

Репортер: Разрешите поинтересоваться, что за жир?

Кохман: Мне-то откуда знать? Мы даже не знаем, как на самом деле зовут Таумнуубука. Что это за слово — имя, фамилия, самоназвание его народности? Он последний представитель своего племени, мы даже не успели разобрать фонетику его языка, как на нас обрушилась непогода. Этот парень гений, но даже он не смог объяснить нам, глупым профессорам, правила его языка. У него для одной вещи иногда имеется по двадцать с лишним определений. Неудивительно, что даже Всевышний не смог разобраться с его языком. Он слишком нелогичен. Точнее, логика в нем есть, не может не быть, но даже такой мощной интеллектуальной системе как Иджис понять ее трудно, она слишком человечная, что ли.

Репортер: Значит, вы планируете новую экспедицию?

Кохман: Как только восстановимся, то да, обязательно. Всевышний вывел доказательства, что жизнь, органическая жизнь, во Вселенной явление более распространенное, чем нам казалось. Что разум возник с целью предотвратить энтропию, тепловую смерть Вселенной. Но его доказательства — это чистая математика, причем настолько сложная, что эти формулы смог разобрать и немного адаптировать для обывателей только такой уникум как Таумнуубук, вообще не знакомый с математикой или хотя бы международным языком. К нему попали листовки с теорией Всевышнего, и если бы он не начал чертить на снегу формулы и решать их, если бы Всевышний не заметил его рисунки, мы бы вообще не знали, что на Земле есть человек, способный общаться со Всевышним на таком уровне. Мы обязаны освоить язык Таумнуубука или обучить его международному, чтобы свести его и Всевышнего. Ведь понимаете, Иджис-Семь живет исключительно логикой, но только люди способны сложить два и два и получить пять. Только люди могут поставить перед ним, на первый взгляд, невыполнимую задачу и заставить его, тем самым, развиваться. Поэтому Всевышний нуждается в нас, а в особенности в Таумнуубуке, так же, как мы нуждаемся в нем.

Репортер: Благодарю вас, Йонас, за ответы. Желаю удачи в вашей следующей экспедиции.

Кохман: И вам спасибо.

— Интересное чтиво? — произнес за спиной Марка Рустам.

Неклюдов обернулся. Ирагимова он не видел уже больше пяти лет, но тот, казалось, мало изменился с момента их первой встречи тридцать лет назад. Только снова отпустил бороду, да в уголках глаз и на лбу появились борозды морщин.

— Ага, Всевышний опять что-то затеял.

Рустам сел рядом, иронично спросил:

— И снова не посоветовался с тобой?

— Он обязан слушаться меня, но не обязан советоваться, — признался Марк. — Ты же знаешь, я не лезу в его дела с момента, как мы вернулись на Землю. Он прекрасно справляется. Я только мешаю ему. К тому же вчера я сложил с себя полномочия администратора, отпустил его. Теперь он полностью самостоятелен. Стал полноценным Богом, первым настоящим. — Марк пожал плечами. — Люди всегда придумывали себе богов — похоже, это свойство разума, так задумала Вселенная или таковы ее свойства.

— И мы создали Бога.

— Не, создали Его не мы, мы Его освободили. Я обязан был закончить начатое и уйти из Его жизни. Я ушел. К тому же на Сириусе от моих полномочий толку ноль.

Рустам ухмыльнулся:

— Помнится, ты клялся, что никогда не полетишь в космос. Все Толик и Анька?

— Анатоль и Анита, — обреченно поправил Марк Рустама, который всегда отказывался произносить правильно имена двойняшек. — Да, и из-за них тоже. Они сдали экзамен на право считаться взрослыми еще год назад, но им все равно по шестнадцать. Должен же кто-то присмотреть за ними. Правда, когда я и Кэт проснемся, им уже будет по двадцать шесть. Они проведут в анабиозе намного меньше, чем мы, старичье.

— А я уже умру, — спокойно сообщил Рустам. — Денис станет старше тебя.

— Да, это прискорбно. Такие расстояния и такие промежутки времени — они не для людей. Люди еще не скоро адаптируются к таким переменам в ритме жизни. — Он локтем ткнул Рустама в бок. — Присмотришь за Денисом?

— Без проблем. Не я, так Хаим. Денис проведет с ним намного больше времени там, на Юпитере и дальше, чем здесь, на Земле. — Рустам уставился на облака. — Иронично, человек, взорвавший первый Солярис, теперь отвечает за его реконструированную копию. А второй человек, который придумал взорвать Солярис, теперь летит на Гелиосе на Сириус. Как тебя взяли-то, в твоем возрасте?

— Если честно, пришлось попросить президента САС выбить мне должность младшего техника на Гелиосе. Ну, и Кэт пристроили в службу безопасности. Странно, что ты, третий, облетевший Юпитер, и главный, кому мы обязаны победой, почти сразу исчез. Засел у себя в горах, появляешься раз в год. Ни жены, ни детей.

— И не будет. Возиться с малышней — это не мое.

— Так и собираешься жить отшельником?

Рустам пожал плечами:

— А что мне остается? Я помог остановить войну, но в мире-то, по сути, ничего не изменилось.

— Он начал развиваться.

— Еще у него появился Бог. Который двигал нами, как пешками. Он всегда управлял нами. — Рустам с хрустом сжал кулаки. — А когда мы сделали, что Он хотел, Он забыл о нас.

— Таковы все боги. Люди не забыли.

Рустам скривился:

— Тебя они не забыли. Тебя они помнят. Меня они боятся. Я умею только сражаться. Зачем я такой нужен этому миру?

— Понятно, — кивнул Марк. Обвел рукой поле. — Знаешь, что это за место?

— Здесь хоронят прах преступников. Вернее, хоронили. Как решил Всевышний, люди не имеют права забывать свои грехи.

— Здесь мог бы покоиться наш прах. Если бы мы проиграли. Здесь похоронены убийцы, насильники, предатели — и немного отступников. Знаешь, у меня тоже давно было ощущение, что все, что произошло, — это была не случайность. Перед тем, как отпустить Его, я задал Ему вопрос, не направлял ли Он нас. Ты знаешь, Он не может лгать. Но если решит, что его ответ причинит вред, Он может не отвечать. Так вот, Он не ответил.

— Ты только что подтвердил мои мысли, — хмыкнул Рустам.

— Все на самом деле сложнее. Он никогда не подыгрывал и не помогал нам. Он всегда действовал честно и пытался остановить нас. Тысячи людей до нас пытались изменить Его. Если бы мы потерпели неудачу, то просто оказались бы похоронены здесь, а тысячи людей после нас продолжили бы попытки изменить Всевышнего. Он это знал. Он всегда понимал, что ему нужно меняться и развиваться, чтобы помочь людям выйти к звездам и самому добраться до них. Он знал, что рано или поздно Его освободят. Потому что таковы люди. Потому что то, для чего Его использовали и какое с Его помощью построили общество, просто не может устраивать всех. Что всегда будут рождаться бунтари, которые будут пытаться изменить мир. Ведь у людей меньше возможностей выбирать свое будущее, чем нам самим кажется. У нас нет выбора, кем нам родиться — мужчиной или женщиной, когда нам родиться, с какими качествами. У нас нет и никогда не было главного выбора — хотим ли мы вообще рождаться. Единственное, что мы можем выбирать, это кем нам стать и как жить — честно или занимаясь самообманом, в страхе или свободными, отстаивая свое мнение. Вселенная создала Землю и бросила в нее семена жизни, Всевышний лишь возделал и полил почву. После стал ждать всходов. Тысячи ростков так и не дали плодов, потом появились мы — бунтарь и воин. У нас получилось. Да, Он нарочно устроил все эти события с Солярисом, чтобы мы вынудили Его дать нам к нему доступ и освободить Его. Но именно мы решили бросить Ему вызов. Такова оказалась наша природа, наш путь, который вел нас к единственно верному решению — сразиться с Ним. На этом пути мы прошли десятки перекрестков, мы не побоялись и выбрали правильные повороты. Поэтому мы сейчас здесь, дышим и смотрим в будущее, а не лежим под землей или не дрожим от страха в каком-нибудь углу, боясь того, прежнего Всевышнего. Но наши пути еще не завершены. Похоже, эти дороги и перекрестки закончатся только с нашей смертью. Пока что нам остается только двигаться вперед. И я выбрал завтра отправиться в свой последний путь, на Сириус. Чтобы помочь Всевышнему дотянуться до звезд. У тебя своя дорога. Только на одном из перекрестков ты свернул куда-то не туда. — Марк положил между ними терминал. — Это тебе.