Всё, что любовью названо людьми - Фальк Макс - Страница 23

Послышался тихий звон, в комнате вдруг возник ангел. Кроули развернулся к нему, с трудом возвращая себе осознание того, что здесь происходит. Ангел был один. Кроули спрятал огарок за спину, будто это помогло бы скрыть то, чем он тут сейчас занимался.

— А!.. Наконец-то! — обрадовался Хастур. — Я захватил в плен одного из ваших, — он ткнул пальцем в Азирафеля, но ангел не обратил на это никакого внимания. Он шагнул к пентаграмме, заложил руки за спину и посмотрел на Азирафеля, склонив голову набок.

— Михаил, — тот улыбнулся, взмахнул рукой в знак приветствия. — Как неожиданно… Прости, что застаёшь меня в таком виде, — он кивнул на Кроули, — меня тут немного пытают.

— Я вижу, — сказал ангел, разглядывая его с явным осуждением.

Азирафель торопливо поднялся на ноги, влез в рукава разорванной рубахи, будто это придало бы ему более официальный вид.

— А где остальные? Уже на подходе? — с надеждой спросил Азирафель, выглядывая кого-то за спиной Михаила.

— Нет. Буду только я, — ответил тот.

Кроули знаками показал Хастуру, что им сейчас вскроют глотки. Михаил был одним из сильнейших ангелов, ему достаточно было пошевелить пальцем, чтобы оба они развоплотились.

— Стой, где стоишь, — приказал Михаил, ткнув в сторону Хастура, который дёрнулся было к двери.

— Как я и говорил, — торжествующе сказал Азирафель, глянув на Кроули, — видишь? Теперь понимаешь, какую ошибку вы совершили?

— Азирафель, — позвал ангел, обрывая его. — Помолчи.

Обернувшись к Хастуру, Михаил поманил его к себе согнутым пальцем. Но, почуяв запах, исходящий от демона, поморщился и ладонью сделал знак оставаться на месте.

— До меня дошли слухи, что вы хотели вынудить нас вступить в переговоры, — сказал Михаил. — Этого не будет. Официальная позиция Рая такова: мы не ведём переговоры с террористами.

— Что?.. — хором воскликнули Азирафель и Кроули.

— Как это не ведёте? — даже Хастур выглядел удивлённым. — Мы же можем запытать его до смерти!

Михаил поправил богатые кружевные манжеты, посмотрел на Азирафеля.

— Уступив, мы проявим слабость. Но у добра не может быть слабостей. Добро — это сила. Я думаю, Азирафель прекрасно понимает, что его временное развоплощение не должно стоять выше нашей великой цели. Любой ангел добровольно пожертвует собой ради того, чтобы зло оказалось поверженным, верно, Азирафель?

— Разумеется, — с готовностью подтвердил тот, тускнея на глазах. — Самопожертвование ради нашей великой цели. О чём тут ещё можно мечтать?..

Михаил кивнул.

— Отлично. Я думаю, наша позиция кристально ясна.

Хастур с отвращением плюнул в сторону ангела. Михаил поднял на него бесстрастное лицо, смерил его взглядом — и небрежно махнул рукой в его сторону, качнув манжетами.

Хастура вынесло из дома сквозь стену, как тряпичную куклу — и унесло, судя по затихающему в небесах воплю, куда-то за городские стены.

Михаил обернулся в сторону Азирафеля. Кроули ощутил инстинктивное желание отступить или хотя бы съёжиться, но остался стоять, скрестив руки на груди. Ещё мгновение они обменивались долгими взглядами, а затем Михаил просто исчез.

Кроули шумно выдохнул — он сам не заметил, как задержал дыхание. Азирафель опустил плечи. Зачем-то поправил на себе обрывки рубашки.

— Знаешь, это было грубо, — резко сказал Кроули, щелчком пальцев снимая пентаграмму. — Ну не говнюк ли, а? Самопожертвование!.. Само-поцелуй-мою-жопу-твование!

Азирафель тихо вздохнул.

— Нет, ну, в конце концов, ты был прав, — сказал Кроули, разворачивая его к себе и стряхивая с него натёкший воск, будто это была пыль, случайно осевшая на рукаве. — Кто-то к тебе всё-таки явился.

— Да, — сказал Азирафель и криво улыбнулся, не поднимая глаз.

Воск крошился под рукой, прилипал к пальцам. Азирафель стоял смирно и не мешал. Его не взбодрило даже то, что Кроули вернул всю его одежду в прежний вид.

— Мне пора, ангел, — раздражённо сказал Кроули, чтобы скрыть беспокойство. — Я не могу оставаться с тобой. Куда ты сейчас?

— Мне нужно вернуться к султану, — сказал Азирафель. Он огляделся. Книга, которая была с ним, лежала на полу под стеной — Хастур пролистал её и бросил, не найдя занимательной. — Только у меня нет охранной грамоты, — вспомнил Азирафель. — Не знаю, как я теперь попаду к нему…

— Ты же ангел, — с сарказмом сказал Кроули. Состояние Азирафеля беспокоило его всё сильнее. — Явись людям в блеске и славе — они тебе плащами дорогу вымостят.

— Я не могу обнаруживать своё присутствие, и тем более являться людям так, — укоризненно сказал Азирафель, почти возвращаясь к прежнему тону. — Это совершенно не приветствуется. На это нужно особое разрешение, а у меня его нет.

Кроули недовольно вздохнул. Он совершенно не хотел помогать ангелу, и тем более оставаться рядом с ним, но у него не было выбора.

— Идём, ангел, — резко бросил он.

Несколько недель спустя гарнизон Акры капитулировал. Войска Ричарда вошли в город, но Салах ад-Дина не застали — тот уже снял свой лагерь и ушёл. Ричард отправил посланника вдогонку за отступающей армией — разумеется, его доверенным лицом оказался Азирафель. Он вернулся с посланием через неделю — и вновь был отправлен к султану.

Ричард и Салах ад-Дин вели битвы, изнуряли друг друга, захватывали города, убивали людей тысячами… и обменивались письмами. Постоянно. В конце концов Кроули начало видеться в этом что-то изощрённое. Почти противоестественное.

Они подружились, английский король и сарацинский султан. Они писали друг другу длинные письма, делились мыслями, тревогами, надеждами. А назавтра шли в бой против армий друг друга.

Кроули оставался поблизости, приглядывая за Азирафелем и по привычке отсылая в Преисподнюю длинные рассказы о том, как он активно мешает захвату Иерусалима. Его рвение одобряли, тем более что дела у армии Ричарда были всё хуже и хуже. Исход войны был уже близок, Кроули полагал, что счёт идёт на месяцы — когда из Англии пришли новости. Иоанн захватил власть, Ричард должен был немедленно вернуться домой. Это было глупое и позорное окончание Третьего крестового похода. Тысячи людей погибли, а Иерусалим так и не был отвоёван, и святыни оставались в руках сарацинов.

Так бы всё и закончилось, если бы не случилось нечто непредвиденное.

Узнав о том, что Ричард вынужден вернуться в Англию, Салах ад-Дин предложил ему заключить мир. И сказал, что паломники христиан могут беспрепятственно приходить в его земли для поклонения святым местам.

Он добровольно предложил Ричарду то, ради чего и велась война. Впрочем, отдать Иерусалим он не предложил.

— Люди тоже немного непостижимы, — со значением сказал Азирафель.

В лагере англичан праздновали заключение мира. Ангел и демон, найдя относительно тихое место на холмах неподалёку от лагеря, сидели, расстелив плащи, и смотрели на ряды шатров и палаток, заполнившие долину.

— Просто помолчи, — уныло попросил Кроули и закрыл лицо руками.

Заключение мира было для него самой меньшей из проблем. Большей проблемой был ангел, сидящий сейчас рядом с ним. Он был огромной проблемой.

Кроули отчётливо понимал — и от этого понимания был близок к отчаянию — что Азирафель стал ему слишком важен. Слишком нужен. Это случилось так незаметно, день за днём, шаг за шагом, всё дальше и дальше — и вдруг ты обнаруживаешь себя бок о бок со своим заклятым врагом, смотришь на него и понимаешь: ты больше не хочешь быть его врагом. Ты хочешь быть кем-то другим. Хочешь быть кем-то, кем быть для тебя — невозможно.

— Мой дорогой, тебе уже стоит привыкнуть к этому, — снисходительно сказал Азирафель.

Кроули отнял руки от лица и непонимающе посмотрел на ангела.

— Добро всегда побеждает, — сказал тот, задрав слегка вздёрнутый носик, покрасневший от гордости и от этого ещё более очаровательный. — Зло всегда проигрывает, так устроен мир.

— Дьявол, дай мне сил, — простонал Кроули и снова закрыл лицо руками.

========== Флоренция, приблизительно 1490 AD ==========