Беременность в планы (не) входила, или игры богатых мужчин (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 21

Мысли о Ксении, нежной девочке, которую я хочу не только телом, но и душой, не давали мне покоя. Если через год или раньше, если я предложу ей разорвать контракт, она уйдёт от меня… Тряхнул головой. Если я снова буду один, то всё станет только хуже. Ощущение пустоты и страха перед будущим в одиночестве с её появлением начало меня пугать. Будущее без этой светлой девочки представилось чередой пугающе однообразных дней, где нечего больше ждать, кроме старости, а потом и логического конца всей жизни. Я вдруг почувствовал панический страх: я знал, что Ксюша при любом моём поведении будет и дальше слушать меня и подчиняться, но я этого уже не хотел. Я хотел, чтобы она вела себя со мной по-настоящему, без игры и притворств. Говорила прямо, если ей вдруг что-то не понравится или наоборот, улыбалась, если была чем-то довольна.

Всё могло быть проще, но мне захотелось проверить её. Проверил…

Но зато, вместе со страхом её потерять, я радовался, что она не купилась, что не выбрала Кирилла…

Доктора были уже предупреждены о моём приходе и с вежливыми улыбками провели до индивидуальной палаты.

Стоя у двери в палату, я напряжённо прислушивался, но ответом мне была тишина. От страха и волнения ныло под ложечкой.

Я осторожно постучал в дверь. Подождал.

– Войдите,– раздался едва слышный голос Ксюши.

Её голос сладкой патокой разлился по сердцу, но, одновременно, словно выстрелом отозвался в ушах.

Я вошёл и остановился в дверях, удивлённо глядя на это прекрасное создание, у которого были самые прекрасные и самые грустные и печальные глаза во всём мире. Ксения глядела на меня спокойно, даже равнодушно и устало.

Я отметил взглядом её бледность, её правую руку и тонкие пальчики, на которые наложили гипс.

– Я привёз тебе цветы… – произнёс я глухим голосом. Подошёл к кровати и положил их ей в ноги.

Она молчала и некий важный вопрос застыл в её небесного цвета глазах.

В сердце закололо от нехорошего предчувствия. Кирилл ей рассказал? Догадалась? Или, быть может, просто разочаровалась во мне?

– Ты выглядишь усталым,– сказала она вдруг, встала с кровати и встала спиной к окну.

– Потому что устал...– ответил ей. Устал от своих мыслей и одиночества.

Она закусила нижнюю губу, а потом сказала:

– Я уже хорошо себя чувствую, но меня не выписывают… Я рассматривала его чёткие, и даже резкие черты лица. Шрам от ожога стал, словно ярче на его побледневшем лице. Несмотря на жгучую обиду и непонимание, я чувствовала, что могла бы смотреть на Лазаря бесконечно долго. Нечто звериное, хищное было в его лице.

Ксения

Он принёс мне цветы… Красивые и ароматные розы, нежнейшего розового оттенка, но я сдержалась и не стала подходить и брать их в руки, лицом зарываться в их шелковистую мягкость и вдыхать чарующий аромат. Хотя хотелось до безумия. Ведь это были цветы от НЕГО.

– Я уже хорошо себя чувствую, но меня не выписывают…,– тихо проговорила, встав у окна, подальше от прекрасных цветов и остановилась взглядом на густых тёмных прядях, чуть посеребрённых на висках.

Лазарь смотрел на меня пристальным серьёзным взглядом, но вдруг, его глаза словно потеплели.

– Я заберу тебя домой... Ксения...– сказал он негромким ровным голосом,– прости меня, девочка…

Я не просто замерла, а застыла каменным изваянием, пытаясь постичь глубинный смысл его прощения. Закусила снова губу, ошеломлённая тем, что вместо гнева я чувствую некое облегчение, как будто с моих плеч свалилась тяжесть, как будто я получила право на незапланированную и такую неожиданную радость.

Кирилл ведь рассказал всё мне. Я сказала, что слышала его слова о проверке. Он был сам не свой, что я упала, да ещё и потеряла сознание, но всё, в принципе, обошлось. Кир просил прощения и говорил, что Лазарь, конечно, идиот, но он не просто так затеял эту проверку. Это значило для него очень многое, какой выбор я сделаю. А вот что именно значило, предстояло рассказать уже самому Лазарю.

Я не чувствовала перед ним ни страха, ни удивления.

Лазарь продолжал вглядываться в моё лицо, не делая никаких движений, не пытаясь дотронуться до меня. Его спокойное, но при этом, очень взволнованное ожидание было более захватывающим, словно вот-вот что-то произойдёт, что-то переломное и очень хорошее, для нас обоих.

Он стоял и ждал, словно собирался с мыслями, и я решила помочь ему сделать шаг.

– Я знаю о проверке,– произнесла всё также тихо.– Почему?

Его сильные руки дрогнули, губы плотно сжались, вся поза стала похожа на сжавшуюся пружину, но Лазарь взял себя в руки, выдохнул и заговорил:

– Потому что… ты мне нравишься очень сильно. Гораздо сильнее, чем может показаться. За десять лет я отвык от таких чувств. Мне это словно всё в новинку и… Может, не поверишь, но я струсил. Я решил уехать, чтобы понять себя. Я думал, что это лишь похоть и влечение к тебе, просто они острее обычного, но я ошибся. Я не хочу никого другого, только тебя. Но и не только в постели тебя хочу, но и в простой жизни… Мне хочется попробовать с тобой… отношения, как у нормальных людей… Но, прежде, чем говорить с тобой об этом, я должен был знать, что не получу удара в спину.

Он тряхнул головой, словно сам себе не верил и заговорил снова:

– Подумать не мог, что ты можешь пострадать от моей затеи. Прости меня, Ксения…

– Это было жестоко,– не удержалась от упрёка.

– Я знаю.

– Ты не находишь, что твоё предложение о нормальных отношениях будет выглядеть немного странно? Учитывая наш договор и тот факт, что ты заплатил мне…

– Договор – всего лишь формальность. Давай не будем о нём говорить, хорошо? Мне нужно очень много тебе рассказать, а потом ты примешь решение…

– Какое решение?

Он взглянул на мыски своих начищенных туфель и сказал:

– Решение стать моей женщиной не только в постели, но и по жизни. Хочу знать, что ты любишь, даже по мелочам. Хочу водить тебя в театры, рестораны, летать с тобой на курорты и многое другое, что делают обычные люди…

Едва прозвучали эти слова, я тут же подошла ближе, протянула здоровую руку и плавно провела ей по его лицу. Моё сердце застучало от примитивного влечения к этому суровому, одинокому и невозможно несчастному мужчине, который, не отрываясь, смотрел на меня из-под полуопущенных век притягивающим, завораживающим взглядом чёрных как ночь глаз.

Лазарь привлёк меня к себе и зарылся лицом в волосы. Потом он очень бережно взял в свои ладони мою пострадавшую ладонь и поцеловал.

– Больше такого не повторится. Никогда. Обещаю тебе, Ксения.

Улыбнулась ему, но при этом очень грустно. А ведь он не предложил разорвать договор. А это значит, что он продолжает играть. И я всё ещё кукла, которую едва не сломали. Но кто сказал, что будет легко? Я ведь вижу и чувствую, что Лазарь хороший мужчина. Только в голове у него живут очень большие тараканы, которых придётся долго и упорно изгонять.

Он захотел со мной отношений – это ведь уже хорошо, правда?

А то, что он решил устроить проверку, говорит лишь о том, что он действительно боится. Боится ошибиться, боится боли и того, что второго шанса может и не быть.

Как же всё сложно.

Но это только пятый день. О какой любви и светлых чувствах можно говорить? Такого не бывает. Это всего лишь новизна. Лазарю это и нравится. Не факт, что он мной не пресытится и через год отпустит меня на все четыре стороны.

Тогда что происходит между нами сейчас?

Ксения

Мы вернулись домой. Внутри дома стоял запах свежеиспечённого хлеба и цветов.

Я оглянулась вокруг. Всё было также чисто, как впрочем, и всегда.

Лазарь наклонился и поцеловал меня в висок.

Марта выбежала нас встречать и опустила глаза, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Она всё знала.

Мне стало немного обидно, но винить её я не имела никакого права. Всё-таки, Марта работает не на меня, а на Лазаря и в этом доме, его слово – закон.