Беременность в планы (не) входила, или игры богатых мужчин (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 27

Но имею ли я право ей об этом говорить?

Я говорил с ней об отношениях. Я чувствую невыносимую сильную тягу к ней. Она прошла проверку. Тогда какого чёрта мне ещё не хватает?!

Наверное, я просто не достоин, быть рядом с этой чистой девочкой. Не имею права лишать её возможности жить так как она захочет того сама и делать свой собственный выбор. Ведь как бы я не старался, я не могу иначе жить. Я тиран, который привык приказывать и чтобы мне подчинялись. Она подчиняется, но добровольно ли? Или просто следует условиям договора?

Мне бы поговорить с ней об этом, рассказать о своих чувствах, но… не готов я.

Да и времени прошло сколько?

Может, это всего лишь иллюзия любви? Возможно, это всего лишь страсть, которая со временем утихнет и станет пресной и до оскомины надоевшей, как это было уже не раз.

Как мне разобраться в себе и понять, действительно ли я полюбил её или я просто соскучился по любви и нежности?

Вздохнул и посмотрел на неё.

Ксения задремала у меня на плече, приоткрыв свой волшебный ротик.

Провёл большим пальцем по её нижней губе и когда она распахнула свои голубые глаза, сказал:

– Сейчас отнесу тебя в ванную и помою тебя и твою девочку. Ты вся в моей сперме.

Её лицо заалело от смущения.

Каждый раз поражаюсь, когда она краснеет. Поражаюсь, что Ксения одна из таких редких девушек, у которых некоторые фразы и действия мужчин вызывают такую реакцию, и она даже не подозревает, насколько это сексуально и как сильно действует на мужчин.

– Простыни тоже испачканы,– произнесла она тихим и сиплым голосом.

Ммм… как она стонала и кричала подо мной, когда я буквально терзал её плоть своим членом, вбивался в неё по самые яйца. Вздрогнул от нахлынувших ощущений, что ещё были свежи в памяти и в теле.

– Я вызову горничных, они придут и сменят постельное бельё,– произнёс обыденным тоном.

О, Господи!

Она покраснела ещё сильнее!

– Но у нас же простыни… ещё всё свежее… а как же они будут их менять? Они же всё увидят и поймут… Да и неудобно это и некрасиво...

Если бы я помнил, как нужно улыбаться, то улыбнулся бы или рассмеялся.

– Не думай о них, Ксюша. Их мнение ничего не значит. Держись за меня.

Подхватил её лёгкое как пёрышко, но очень желанное тело на руки и пошёл с ней в ванную.

Я мыл её с каким-то упоением, словно она была неким волшебным существом и мне этот процесс доставлял не меньшее удовольствие, чем двигаться внутри неё.

Ксения немного сопротивлялась, практически уже засыпая, пыталась не дать мне помыть её киску, но я приказал ей лишь поднять руки вверх и расставишь шире ноги.

Повиновалась.

Как всегда. И это, блять, заводило. Заводило от того, что только я могу делать с ней всё, что только захочу.

Мояяяяя.

Она вздрагивала и закусывала губу, когда мои пальцы касались её нежных губок и проникали чуть-чуть внутрь. Я видел как её соски на груди затвердели, и как она закусывает губу, закрыла глаза и отдалась всем своим чувствам, доверилась своему телу и моим рукам.

А тело её ещё было накалено и перевозбуждено. Слишком сильны были оргазмы во время секса и малейшие прикосновения к её коже и чувствительным местам были сродни прикосновениям к оголенным нервам как к проводам под высоким напряжением.

Не будь у меня такой сильной разрядки, я бы снова её наполнил собой, но впервые, я был полностью опустошён и удовлетворён. Но только не моя девочка. Ей было нужно ещё.

Взял её на руки и посадил на комод, предварительно смахнув с него все гостиничные мыльные принадлежности.

– Ты ведь хочешь ещё, правда?

– Господи, Лазарь, только не говори, что ты опять меня… Мне кажется, что я уже не в состоянии…

Сжал пальцами её клитор, который говорил совершенно о другом.

Ксения вскрикнула и тут же хрипло застонала, когда я начал ласкать её пальцами.

– Боже, Лазарь… Ааах… Ааах… Ещё… Ооо... Дааа...

– Даааа… Вот так. Хорошооо... Моя девочка…

Когда она вцепилась в мою руку и начала остервенело насаживаться на мои пальцы, я опустился на колени и припал к жаркому бутону ртом, языком доводя её до исступления.

Её тонкие пальчики вцепились в мои волосы и направляли так, как ей того хотелось.

Я собственнически лизал её киску, словно это было самое вкуснейшее лакомство, которое у меня собирались отобрать.

Ксения пыталась ещё как-то сдерживать себя, но сдалась на волю похоти и раздвинула ноги ещё шире и, громко застонала, всхлипнула и закричала моё имя.

Дааа. Ради такого стоит жить, ради такой женщины стоит не только жить, но и бороться с любыми невзгодами. Ксения, такая хрупкая, но такая чувствительная, отзывчивая, открытая и доверчивая, сама того не сознавая, словно открывала во мне второе дыхание, заставляла душу подниматься и возрождаться из пепла, подобно птице Фениксу.

Её накопившееся напряжение прорывалось на свободу, как недавно это было у меня. Вцепившись руками в мои плечи, она выгибалась, мотала головой из стороны в сторону. Своим горячим ртом и языком я вынуждал её ноющую киску сокращаться вновь и вновь.

Я продолжал её целовать до тех пор, пока её тело полностью не избавилось от напряжения, что копилось долгие годы. Сильный оргазм накрыл её тело,– руки и ноги, безвольно вздрагивали, Ксения закатила глаза и застонала.

Вылизывал весь её оргазм. Вкусная она была. Сладкая. Вся моя. Каждый участок её белой кожи принадлежит мне, каждый её шелковистиый волосок, каждый взгляд, вздох, стон – всё моё.

– Теперь всё, моя девочка,– произнёс я ласково.

Снова её вымыл и отнёс в спальню. Посадил её в кресло, уснувшую и уставшую от моих ласк.

Сам же сдёрнул с матраса простынь и постелил новое бельё, которое нашёл в шкафу. Я решил не вызывать горничных. Почему? Не знаю. Но знаю точно, что я сделал это впервые в своей жизни.

И ещё я понял, что теперь знаю, как сделать так, чтобы сделка состоялась.

Ни Седов, ни его прихвостни не получат ни куска.

Уложил Ксению и, обняв её со спины, провалился в безмятежный и крепкий сон.

Ксения

Проснулась внезапно, словно меня толкнули. Распахнула глаза и прислушалась. Было практически тихо, но небольшой шум всё-таки присутствовал.

Я медленно повернулась на другой бок – Лазаря рядом не было, но тут же нашла его взглядом. Лазарь сидел, развалившись в кресле и его босые ноги были скрещены. На нём был одет банный халат и больше ничего. Бодр, свеж и судя по выражению лица, готов покорять весь мир.

Я перевела взгляд на окно – было пасмурно и ещё темно. Наверное, ещё и семи нет, а он уже проснулся и даже работает. Снова взглянула на него и улыбнулась. Я залюбовалась его непринужденной позой. Его внимание было сосредоточено на ноутбуке, покоившемся на широком и плоском подлокотнике кресла. Перевела взгляд на его босые ноги. У Лазаря были красивые ступни – длинные и узкие. Мне нравились его волосатые и мускулистые ноги и я откровенно залюбовалась ими. Господи, никогда бы не подумала, что когда-нибудь стану любоваться мужскими ногами!

Уютно устроившись в своём тёплом и уютном одеяле, я сонно зажмурила глаза и со звуком зевнула.

Лазарь оторвался от своего компьютера и ласково произнёс:

– Доброе утро, Ксюша.

– Доброе,– улыбнулась ему.– Сколько времени?

– Нет ещё семи. Тебе не надо было просыпаться. Когда ты спишь, то такая красивая и умиротворённая. Одно удовольствие любоваться тобой.

Обернула вокруг себя одеяло, так как выбираться из тёплого плена постели было холодно, и подошла к Лазарю. Опустилась на другой подлокотник его кресла и повертевшись на нём, с удобством устроилась.

Лазарь переставил свой ноутбук на журнальный столик, что стоял рядом с креслом и перенёс меня к себе на колени, прямо с одеялом.

Поцеловал в губы, в кончик носа и потом снова в губы. Приятное получается утро, мне нравится.

– Я больше не хочу спать,– сказала негромко и нежно запустила пальцы в его волосы.– Ты вчера настолько был заведён, раздражён и зол, что хватило только на… ммм… на…