Эльф для ведьмы. Жезл Плодородия (СИ) - Свижакова Раиса - Страница 41

Сквозь сон почувствовала, что сильная рука притянула меня к телу, накинула еще одеяло. Но спала после потревоженного сна недолго. Открыла глаза. В комнате было светло. Рядом спал тот мужчина, который вез меня на своей лошади. Приподнялась и оглядела комнату. Стенки закопченные, спали прямо на полу. В углу стол и табуреты. Дальше занавешенная тряпкой дверь. Хотелось по нужде. Стала выбираться из-под одеял. Мои движения разбудили мужчину:

— Куда собралась?

— Мне в туалет надо, срочно.

— Налево от выхода. Долго не ходи на улице. Ты здесь новенькая, могут навредить. — Я вняла совету. Выскользнула за дверь и помчалась к отхожему месту. Облегчившись, не спеша вернулась в комнату. Мужчина встал и растапливал печь. Прошла и села на табурет. Он спокойно сказал:

— Готовь на стол. — Я уставилась на него. Он понял это по-своему. — Продукты там, — кивком указал на дверь, занавешенную тряпкой. Зашла и чуть не упала — такой кавардак, тут сам черт ногу сломит. Отыскала съестное среди запасов и вынесла на стол. Потом кашлянула и спросила:

— А как Вас зовут? — Хмыкнул и сказал:

— Радгаш. Как зовут тебя?

Я глубоко задумалась, пытаясь вспомнить свое имя, но так и не смогла. Растерянно посмотрела на него:

— Не помню. — Он качнул головой:

— Ладно. Называй меня на ты, чего выкать? Буду назвать тебя Араш. Если вспомнишь свое имя, то скажешь.

— Давай Ара, вроде так красивее.

— Хорошо. — Немного помолчав, спросила:

— А с кем ты живешь, Радгаш?

— Теперь с тобой.

— А раньше?

— Отец привез меня, когда мать умерла. Потом обзавелся новой семьей. Я отделился, самому проще.

— Ты не против, если я немного приберу кладовку. — Пожал плечами:

— Ты женщина, тебе готовить, убирать. Делай, как знаешь.

— Ты не будешь злиться, если я буду просить помочь? — Хмыкнул, улыбаясь (жутковатое зрелище):

— Смотря в чем. Убить кого — и сам убью.

— Нет, надо сколотить из досок более удобные постели. — Он уставился на меня. — Знаешь, я никогда не готовила на открытом огне. В моем мире все гораздо удобнее

— Ты иномирянка?

— Да, я из другого мира и не понимаю, как сюда попала, — задумалась так, что даже остановилась. — Вспомнить многое не могу, хотя основное помню.

— Давай есть, позже разберемся. — Мы сели за стол. Плотно пообедали. Я принялась за уборку комнаты. Выкинула все одеяла на двор, выбила, вытряхнула и занесла. Принялась отмывать комнату. Еле отскребла. Пока занималась уборкой, Радгаш из досок сколотил длинный низкий лежак. Прибил с внешней стороны, где соприкасается тело со стеной, две шкуры, вплотную приставил лежак, который я застелила шкурами и одеялами. По моей просьбе сделал еще лежак, также прибил шкуры, я закидала его одеялами и шкурами из кладовой, предварительно их выбив и проветрив. Быстро приготовила ужин, поели, вымыла посуду и отправилась спать на свою кровать, но Радгаш, негромко рыкнув, потребовал, чтобы я перешла к нему. Отказалась, сказала, что очень хочу спать. Но сквозь сон почувствовала, как он взял меня на руки и перенес к себе на лежак, крепко прижимая, заснул.

В последующие дни пыталась спать отдельно, но Радгаш на это категорически не соглашался, хотя в постели никогда не приставал. За неделю привела его жилье в порядок. Но что-то точило меня изнутри, все время пыталась что-то вспомнить, но не удавалось. Жители поселка — чрезвычайно хамоватые и страшные на вид личности. Мужчины были высокие, больше двух метров, женщины меньше. Из разговора родичей Радгаша поняла, что отец прижил его от человеческой женщины, с которой жил и которая умерла, когда мальчику исполнилось двенадцать лет. Тогда, забрав ребенка, он вернулся в поселок, но мальчику оказалось сложно добиться здесь признания в качестве «своего». С большим трудом Радгаш освоился, потом ушел от отца, стал сам зарабатывать себе на жизнь. Сейчас многие жители недоумевали, почему Радгаш привел в свой дом не орчанку, а человечку, потом все списали на гены. Отец был тоже недоволен, что и высказал на языке орков. Но Радгаш что-то в ответ прорычал, схватив меня за руку, потащил домой.

Потом ушел, пришел только поздно ночью пьяный. Ругался. Боялась к нему подходить. Потом, когда угомонился, сняла с него сапоги, верхнюю куртку. Укрыла его, убрала за ним мусор, легла на своей кровати. Утром протопила печь, чтобы не будить, двигалась осторожно. Заварила настой от похмелья. Радгаш выпил настой, вышел на улицу и стал натираться снегом от похмелья. Не мешала, сам знает, что делать. Приготовила горячий отвар. Поел, выпил, не сказал ни слова. Убрала все и опять приготовила еду. Он же возился во дворе, то снег откидал, то дров наколол и занес к печке, то с лошадью возился. Вечером же поел и лег. Завершив свою работу, я легла на свою кровать. Но он позвал:

— Ара, иди ко мне.

— Спи, я тебе мешаю отдыхать.

— Иди ко мне, мне без тебя не спится.

— Радгаш, я спать хочу, и ты спи. — Но он только рыкнул, встал, захватил меня с кровати и понес к своему топчану. Положив к стенке, укрыл, обнял, прижимая к себе. Немного поворочавшись, улегшись удобно, уснула.

Так потекли дни за днями. Радгаш не принуждал меня к работе или еще к чему-нибудь, защищал от других орков; в отличие от сородичей, которые ругались и дрались со своими женщинами по поводу и без повода, никогда не кричал на меня. Более того, вернул все мои украшения, о которых даже не помнила. Ведь у меня было на тот момент только одно — темный хрустальный кулон на серебряной цепочке. Вспомнила о том, что когда-то меня учили вязать, попросила Радгаша сделать спицы. Он смастерил их из обломанных стрел. Шерсти и пуха оказалось валом у его родичей. Подготовила пряжу и связала носки, платок, пуховую шаль и варежки. Занималась целый день то домом, едой, то вязанием. Так прошло больше двух месяцев.

Память пришла неожиданно. Радгаш пришел с очередной дружеской попойки. Помогла ему раздеться, уложила, но сегодня спать он категорически не хотел. Едва я закрыла дверь на крючок, он позвал меня. Когда же подошла, схватил и подмял под себя, стаскивая с меня вещи. Стала уговаривать отпустить меня, отталкивая мужчину. Но он не переставал, все более и более распаляясь. Я видела, что он едва себя контролировал, и мне стало страшно. Это не домогательство, это уже почти что изнасилование. Я закричала и стала отбиваться руками. У меня началась истерика. В порыве страха закричала: «Анарэль, Анарэль, помоги мне!» Слезы текли не переставая. Это все охладило желание орка. Он соскочил с кровати, сгреб одежду и выскочил в крохотные сени, а через минуту хлопнула входная дверь. Я же рыдала на топчане, обнимая колени. Я вспомнила все! Все! Анарэля, эльфов, Дубовый Лес, приключения, мой дом и мою малышку! Что с Анарэлем и дочкой? Где я? Смогу ли добраться до Дубового Леса? Почему меня не ищут? Много вопросов и ни одного ответа. Постепенно стихла. Рука по привычке скользнула на шею и дотронулась до кулона, который как будто обжег мне руку. Внимательно посмотрела на него сквозь свой ведьмин камень, загоревшийся внезапно красным, сдернула кулон с цепочкой и кинула в огонь. Раздался легкий «пух» и напало какое-то бессилие. Такое бывает от колдовства. Поскольку я здесь не по собственной воли и меня лишили памяти, только один амулет мог быть на мне — амулет сокрытия, потому что эльфы меня не нашли. Принцы бы в лепешку расшиблись, но нашли бы, я верю в это. Едва держась на ногах, пошла умылась. Стала считать, сколько времени я здесь нахожусь. И тут до меня дошло — у меня не было критических дней, которые было восстановились после рождения дочери. Такое удивительное заявление о том, что я не одна, о том, что не время унывать. Погладила еще плоский живот. Выпила воды и легла отдыхать на свою кровать.

Радгаш не пришел ночевать домой. Не пришел и утром. Заявился только через день под вечер. Молча поел, лег спать, отвернувшись к стенке. Утром пришел посланец от вождя, и Радгаш ушел с ним. Вернулся в обед. Накрыла на стол. Отобедали в тишине. Он вытащил меч, чоппу, кинжалы — все стал точить. Я же, захватив ведро, пошла к колодцу.