Диахар (СИ) - Телицына Евгения - Страница 47

— Поверь, я себя за это ненавижу. Ты, возможно, все еще не понял, но она дорога не только тебе.

Я смотрел на него, раскрыв рот. Я знаю его не так долго (по нашим меркам), но тем не менее! Семерка не умеет любить! Да даже рядовые черти не умеют любить в привычном понимании!

— Послушай, искуситель. Даже я, простой смертный черт, с трудом могу признаться самому себе, что влюблен в душу. А ты пытаешься мне сказать, что Верховный вдруг научился чувствовать? — Только после я понял, что сказал. Темные глаза моего оппонента недобро сверкнули.

— То есть я был прав. Ты влюблен?

— Да, — Ас повернулся ко мне, напряженно всматриваясь в мое лицо. — И я прошу тебя оставить ее в покое.

Повисла тяжелая тишина. Асмодей вновь наблюдал за прохожими, а я сверлил его взглядом.

Ад продолжал жить своей привычной жизнью: народ торопился по своим делам, дъялики чистили улицу, а лужайка медленно гасла. И только мы, как два упертых барана, продолжали сидеть на крыльце и молчать.

Я уже думал уходить, когда услышал:

— Нет, — голос Верховного внезапно стал хриплым.

— Ты же понимаешь, что выбирать ей?

— И ты зря думаешь, что решение уже принято, — продолжил мою мысль Ас.

— Асмодей, в своем стремлении быть с ней, не навреди.

Я встал и вернулся в дом, где меня ждала моя запуганная душа.

Сегодня. День 16. Ева.

Сколько можно разговаривать! С момента ухода Иера прошло уже не меньше получаса! Что можно обсуждать столько времени? Разве что расписание свиданий со мной… Леший, надеюсь, они не дерутся.

Я нервно грызла ногти, потом выкручивала себе пальца, потом теребила волосы. Сидеть спокойно я просто не могла.

В какой-то момент я уже была готова встать и выйти к ним. Незнание сводило меня с ума.

Но на пороге кухни появился мой искуситель. Без следов побоев.

— Все в порядке? — Осторожно спросила я.

— Можно и так сказать. Верховный меня слегка озадачил.

— Почему? — От нервов мой голос скачет от хрипоты до повизгивании.

— Он спросил, не навредила ли ты мне.

— Что? — Кружка, из которой я решила промочить горло, рухнула на стол и разбилась.

Иер тут же подбежал ко мне и принялся убираться. Восстановив порядок, он продолжил:

— Ты знаешь, весь диалог был странным. Я психовал, а он был спокоен как удав. Спросил про тебя, дал мне понять, что у него на тебя виды и ушел. Ты первая кто выжил после такого хамства в адрес Верховного. — Иер размышлял вслух. — Обычно он убивает любого, кто смеет ему перечить, или просто будет неучтив. А за тебя он беспокоится, планы строит. Я думаю, ты должна знать, что он влюблен в тебя…

—Невозможно! — Это действительно невозможно. Хотя бы потому, что я — душа из Рая, а он — Верховный искуситель Ада.

— В нашем мире все возможно.

— Мне слабо в это вериться.

— Ты приходишь в себя, — Иер сменил тему.

— Да, кажется, мне становится лучше, но не помешала бы твоя помощь, — я опять покраснела.

Молча, мой искуситель подошел и подхватил меня на руки. Он отнес меня в зал, где приземлился на диван, не выпуская меня. Я чувствую себя маленьким глупым ребенком, когда он так меня обнимает…

Мы сидели в тишине, наблюдая за нежным голубым сиянием, исходящим от рук Иера. Так уютно быть с ним наедине и не думать ни о чем. Когда я успела так к нему привязаться? Когда он успел стать мне дорог?

— Прости меня, я вела себя как идиотка, — я не решалась поднять на него глаза.

— Мне не за что тебя прощать, — он взял меня за подбородок, и заставил встретиться с ним взглядом. Синие глаза тепло смотрели на меня, и я пыталась понять, о чем он думает.

Внезапно он перехватил меня, и быстро прошептал: «не кричи, так будет быстрее». А потом он меня поцеловал. Требовательно, страстно, и, пожалуй, многозначительно. Я с радостью ответила на его ласку, забыв, что мне вообще-то полагается быть куда целомудреннее.

Сквозь ресницы я видела, как меня окутывает насыщенное голубое сияние. Иер был прав — через поцелуй энергия наполняла меня гораздо сильнее. Это так прекрасно! Я чувствовала себя полной сил. Я оторвалась от него, чтобы поблагодарить, и провалилась в небытие…

Сегодня. День 17. Ева.

— Ох, — я тяжело перевернулась набок.

Сколько же я спала на этот раз? Судя по дикому голоду и одеревеневшим конечностям — не меньше суток.

— Половина каникул в кровати, — раздраженно пробурчала я, но вставать не торопилась. Помниться в прошлые разы я сразу же падала в объятия прикроватного коврика.

Я полежала еще немного, собирая растекшиеся мозги в кучу, и аккуратно разминая руки-ноги. Повертела головой. Что ж, у меня явно ничего не болит. А должно бы…

Я рискнула встать и поплелась в ванную. Раздевшись, я какое-то время стояла спиной к зеркалу, боясь повернуться и увидеть море синяков.

— Соберись, тряпка! — Я мысленно дала себе затрещину, и глубоко вздохнув, повернулась.

— Хар! — На мне не было ни царапины! На горле не следа попытки удушения, спина без единого темного пятна. С моей кожи вообще пропали любые изъяны, даже шрамик на безымянном пальце, полученный в детстве по дурости.

Счастливая, я заползла в ванную, позволив себе час водного блаженства…

Иерон.

Мог ли я подумать, что буду испытывать такое наслаждение просто от поцелуя и объятий души? Мог ли подумать, что буду рад отдать ей свою энергию?

Я поймал себя на том, что растворяюсь в этом поцелуе. Окружающая действительность растворяется в ее глазах, а ее губы заставляют меня забыть, кто мы такие и что нас разделяет. Она легонько покусывает меня, и я прижимаю ее еще ближе, готовый отдать еще больше…

Кажется, я снова перестарался — моя душа потеряла сознание. Точнее провалилась в спокойный глубокий сон.

Я и сам чувствовал себя на грани, но все же отнес Еву в ее комнату и уложил в постель. Соблазн прилечь рядом был велик, но я отправился к себе. Дополз до кровати и, не раздеваясь, упал поверх простыней. Как же хорошо…

Проснулся я ранним утром. Сразу же заглянул к Еве, но она еще спала, забавно подложив руку под щеку.

Я быстро сбегал в душ, оделся и откопал в учебном хламе относительно чистый блокнот и ручку. Спустившись вниз, сварил себе о-о-очень крепкий кофе.