Принцесса из замка дракона (СИ) - Талан Ольга - Страница 43

Но прятаться дракон не хотел. Теперь он вообще не пропадал. Каждое мгновение шуршал рядом, смотрел на меня, казалось, с тревогой. Откуда я увидел тревогу в немигающем взгляде маленького ящера? Не знаю. Но я был уверен, что вижу её там. И в этом было что-то… Я не воспринимал маленькую чешуйчатую тварь как часть себя. Скорее я видел в нём подарок Иллы. И этот подарок заботился обо мне. В этом было что-то тёплое. Не разумное, но просто само по себе заставляющее верить в благой исход.

К ночи я, наконец, задремал немного согревшись, дракон прижался своим бугристым боком с моему и снова окатил меня своими чувствами. Беспокойством.

Махаор больше не пришёл ко мне. Зато к полудню следующего дня на моём пороге появился брат Урдас. Когда я был ребёнком, он несколько лет был настоятелем монастыря моего заточения. В отличие от старого монаха, Урдас не хмурился. Он был безмятежно спокоен. Принёс большую миску каши, явно не арестантскую, а добротную с монастырской кухни. А ещё поставил на пол маленькую миску с костями:

— Твой зверь, Ранамир, надеюсь и обычную собачью еду ест, а не только людскую кровь?

Я поморщился. Если Махаора я надеялся переубедить, запутать, то с настоятелем силы мои были ничтожны. Махаор был начитан, а Урдас по-настоящему мудр. И меня всегда поражало его спокойствие. А ещё за сутки раны порядком истрепали мои силы и моего собственного спокойствия внутри было всё меньше. Любая мелочь раздражала более чем того следовало ожидать. А это имя… Ранамир! Я отвык от него за эти годы. Отец возлагал на него надежды. Видимо потому, что не имел больше ничего, на что можно было надеяться. Когда родителям не на что надеяться, дети получают двойную ношу:

— Если тебе не трудно, брат Урдас, я нашёл себе новое имя. Теперь меня зовут Вазгар. Зови меня им или безымянно.

Он посмотрел на меня, и кивнул улыбаясь:

— Да, мне рассказали, что ты сражался у барьера под этим именем. Вазгар? Рассвет? — Взгляд настоятеля был светлый. И в нём даже отражалось что-то из того, что я видел в детстве. — Хорошо, пусть будет Вазгар. Оно тебе к лицу.

Я благодарно кивнул:

— А Мудрец при мне охотно ел суслика. Думаю, и эти кости придутся ему по вкусу.

Урдас сел на пол. Спокойно передал мне еду. Приветливо и без злобы.

— Прости, за раны… Вазгар. Твой побег и этот твой маленький дьявол… — он огляделся пытаясь высмотреть Мудреца. — Орден просто опасается тебя.

Он вёл себя как прежде. Будто не было этих семи лет, моего побега, возвращения, этих ран от арбалетных болтов. Будто не чего не изменилось. Он был тем самым человеком, которого я знал в детстве. И хотя годы не пощадили его. Он сморщился лицом, и в плечах. Но в отличие от Махаора он не таил на меня злобы. Почему? Он поверил мне? Забыл побег? Или просто простил?

Урдас долго неторопливо наблюдал как я неловко, скованный ранами на руках и кандалами, всё же стараюсь есть аккуратно. Потом заговорил:

— Скажи Р… Вазгар, тогда, во время твоего побега. Как ты открыл двери? Это было невозможно.

Я кивнул:

— Те замки мне открыл монах. Я уже сказал… что мир висел на волоске, и я нужен был у барьера. Нашёлся монах, который понял это, открыл замки и указал мне путь. Он был не знаком мне, я видел его впервые.

Настоятель поднял на меня глаза, спрашивая, но, не произнося своего вопроса вслух. Я пожал плечами:

— Хочешь знать убил ли я тех людей? Ты ведь всё равно не поверишь мне? А если поверишь, то не мне, а своим собственным размышлениям, спокойным, чётко держащим истину за хребет.

Он отвёл взгляд. Потом кивнул и медленно, словно нехотя произнёс:

— Многие из тех братьев были убиты в спину. Для тебя это было странно. — Потом ещё с минуту он помолчал — Ты сильно повзрослел. Очень сильно. И честно говоря, я рад видеть тебя живым, мальчик.

Он смотрел мне в глаза и улыбался. В этой улыбке был один из моих детских учителей. Один их тех, для кого я остался юнцом, кем бы я ни был.

Я невольно улыбнулся в ответ. Он вновь заговорил:

— Я, буду откровенен с тобой, Вазгар. Я никогда не встречал ни в одной из книг, что наследнику-кровопивцу следует присутствовать возле барьера. Ты уверен, что это было необходимо? Орден считает, что достаточно того, чтоб кровопивец возмужал и был коронован правителем этих земель. Но ты не был коронован в срок, а барьер на юге, где стояла армия, действительно перестал дрожать и давать трещины. Про запад слухи смутные, трудно понять, можно ли им верить. Но большинство их всё же вторит, что барьер успокоился, и земли те лихорадит от уже лишь от проникшего за си годы проникшего нелюдья, а не от новых.

Он смотрел на меня. Я чётко читал в его спокойном взгляде что ему ведомо даже то где с солгал. Но он не таит гнева, а наоборот, даёт мне путь оправдаться незнанием. Мы никогда не были друзьями. Он как и многие знали меня с детства и как многие не смотря на мою суть, частенько видел во мне просто ребёнка. Хотя я всегда помнил, что они охраняют мою тюрьму, путь в то время и довольно удобную и приятную глазу. А они все всегда помнили кто я, или кем я вырасту. Но и врагами мы тоже не были. Должен ли я сейчас считать его своим врагом? Способен ли я переубедить его? Нужно ли мне пытаться? Или пользоваться тропой к отступлению?

Я пожал плечами:

— Я ни в чём не уверен. Я действую на ощупь, как чувствую, не зная истины. Ищу её как слепец!

Он кивнул:

— И ты не проходил ритуал коронации? Вообще ни какие ритуалы?

Я усмехнулся:

— Нет. Я не кем и ни куда не короновался. Орден придаёт этой коронации такой великий смысл?

Настоятель задумчиво кивнул. Мой титул был наверное одной из самых загадочных вещей моей жизни. Я был пленником, но в то же время, я был наследником этих земель и должен был по достижению совершеннолетия короноваться как их правитель. Правитель без власти.

Видимость. Подделка. Мой отец был таким королём Междуморья. Он не был властен даже в пределах замка, где был заточён.

— Это столь важно?

Урдас снова кивнул:

— Триста лет назад, когда магия пала и барьер задрожал, и не унимался, дева Полисанна объявила, что барьер вбирает силу королевской семьи и будет прочен, лишь пока на троне междуморья восседает кровопивец. Она нашла возрождённого кровопивца и объявила его наследником, а себя лишь регентом при нём по малолетству. И хотя к совершеннолетию юноши, Полисанны уже не было в живых и земли Междуморья разделили вассалы, юноша был коронован и после орден все годы соблюдал это правило. Ты точно не проходил ни каких ритуалов?

Удивительно, но то как Урдас вёл себя со мной, действовало и на меня. Я тоже словно вернулся на семь лет назад, в то время когда скрывать от старшин мне было нечего, когда все они были моими учителями.

— Ложная коронация… Нет, я ничего такого не проходил. Единственный ритуал, под который я случайно угодил это брачный.

Настоятель встрепенулся:

— Брачный? Ты женился? Отдал брачный дар?

Мысленно я одёрнул себя. Всё не так как раньше. Мне есть, что скрывать хотя бы защищая других. Иллу и Арис.

Урдас беспокоился. Ордену нужно чтоб род кровопивцев продолжался в заточении. А если мой брачный дар отдан, отдать его снова я не смогу. Не за мою короткую жизнь. Но проверить это невозможно. Я мог солгать. Избавить себя в будущем от навязанной неизвестной мне невесты. Но тогда монахи начнут искать, и Илла попадёт под их внимание, а она нелюдь. Возможно, они знают это и закрывают глаза на потомков власть держащих, а может для них это тайна. Я не хотел бы навлечь на Иллу беду.

— Нет, я сочетался браком только по обычаю девушки. Свой брачный дар я не отдал.

Настоятель вновь улыбнулся и кивнул. Мудрец всё это время, замерев сидевший под моим плащом, тихо выскользнул и поволок поставленную ему миску в тёмный угол, что бы приняться за еду. Монах незаметно проследил за ним взглядом и вдруг задорно рассмеялся: