Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" - Страница 1

А всё-таки, если не задумываться о многих вещах, был в этой эпохе собственный шарм. Да и мне повезло, в какой-то мере – у меня была необычайная способность. Создавать вещи из ничего – фактически нарушая закон сохранения массы.

Вообще любые вещи. Неплохая такая плюшка для попаданца, вы так не думаете? Вот и сидел я на скамейке в сквере, глядя на прогуливающихся людей, закинув ногу за ногу, наслаждаясь погодой. Дела обстояли весьма… скверно.

Но сначала пятиминутка предыстории – появился я в этом времени-мире-пространстве-пиздеце ровно три месяца назад. Без денег, без документов, по крайней мере, местных, и убедился в одной вещи. Настоящему попаданцу в прошлое нужны не суперзнания школьных учебников наизусть, а самый обычный паспорт. Потому что человек без документа – голь перекатная, так, неизвестно кто и неизвестно откуда взялся.

Было довольно сложно получить советский паспорт, на первых порах, появился я в лесу недалеко от Москвы, вскоре обнаружил за собой необычную способность – способность создавать вещи. И… Нет, ничего толкового не придумал. Создавать я мог только то, что видел своими глазами – благо видел я как раз таки немало. Проблем не составило с таким талантом быстренько обзавестись паспортом – сначала создать себе вещи, потом продать их мутным личностям, потом создать пистолет и одну мутную личность отпугнуть, а потом – обзавестись уже на легальные, отмытые деньги, советским паспортом. А это дверь в мир чудес, скажу я вам. Места жительства, прописки, тут ни у кого нет – в лучшем случае комната в коммуналке, где все живут как сельди в бочке. В худшем… да, квартирный вопрос не просто стоял – он просто пробивал небеса. Загруженность общежитий такая, что люди едва ли не под ногами друг у друга спят.

Устроился работать в авторемонтную мастерскую – благо мои знания позволяли без лишнего труда ремонтировать местные автомобили, а ремонт им требовался постоянно. Двигатели такое себе, конструкция в целом – такое себе, а руки у меня растут из правильного места.

И, как любой попаданец, я конечно же задумался о извечной теме русской интилигенции – как нам обустроить Россию. Шиза интилигенции, скажу я вам – обустраивальщиков жопой жуй, а страна как была так и остаётся… Да достаточно тут хотя бы посмотреть по сторонам – не сказал бы, что сказка. Фасады зданий в центре и дворы на окраине – это две большие разницы. Чем-то напоминает Северную Корею, её столицу. Бывал. Ужасался.

Написал я большое, пространное письмо. Примерно двадцать отпечатанных на лазерном принтере страниц белой, мелованной бумаги «снегурочка», полностью заполненных информацией, которая может быть, на мой взгляд, очень полезна. Ну как полезна… часть из неё вообще вводная и предназначена для того, чтобы мне поверили. Указание дат и событий, которые произойдут случайно. Привёл больше десятка фамилий умерших только в этом месяце – мае, и даты, и причины смерти. Например – смерть американской актрисы от сердечного приступа – кто мог предугадать? Никто, я думаю.

Первого мая весь крупный пакет документов пришлось отправить по адресу. Большому такому, величественному адресу. А дальше… Что ж, некоторое время на раскачку им нужно, верно?

Вот и сидел я на скамеечке, кушал мороженое и поглядывал по сторонам. На работу нужно уже было возвращаться, а это минимум десять минут… Без машины туго, и вот в чём фокус – я могу создать с помощью своей способности хоть чёрта лысого, не то что машину, но по понятным причинам не могу этого сделать. Машина это предмет роскоши, примерно как личный вертолёт в двадцать первом веке. Да, сравнение наиболее правильное. Есть много грузовых вертолётов, есть небольшие личные, но грузовые практичны и они составляют основу, а личных мало. По сравнению с грузовиками. Хотя на улицах Москвы можно было изредка увидеть автомобиль легковой, но чаще всё-таки грузовики. Их тут абсолютное большинство.

Поэтому лисапед. Вопросов лишних не вызывает, где взял и так далее – вроде даже меня не трогают с ним. Я беспокоился о том, что меня могут запросто вычислить и затрамбовать в застенки – ну умеют же, а гуманностью они никогда не страдали. И поэтому уверен, что поначалу всё это сочли идиотской шуткой, но даты проверили – а потом волосы на затылке зашевелились и начали рыть. Рыть носом землю, вернее, бумагу, и идти дальше по цепочке отправителей – а с отправлением я не заморачивался. Нашёл какого-то бродягу, который за ящик водки отправил вместо меня посылку. Камер наблюдения тут нет, так что никто ничего не мог видеть, а бухарик так налакался, что забыл, наверное, как его зовут, не то чтобы внешность…

В общем, жизнь у меня получилась здесь очень красочная. Казалось бы – могло быть стократ хуже, могло вообще к викингам забросить, а посмотри ж ты, каких-то восемьдесят лет, и какие разлчия! Мороженка вкусная, это не отнять, а вот пожрать негде – в стране победившего социализма идёт индустриализация… ну как идёт – кампания за индустриализацию уже почти выдохлась. Пропаганда здесь была налажена не просто топорно – пещерно. В информации недостатка не было – но без пропаганды тут нельзя было найти даже газетёнку про посевы зерновых. Поэтому советских газет, как советовал один доктор, я не читал и не читаю, и читать не хочу.

Проверить что ли обратную связь? Довольно сложно, знаете ли, держать обратную связь, и при этом оставаться анонимными. Поэтому в случае необходимости я посоветовал товарищам воспользоваться всё той же газетой и разместить в ней объявление определённого характера. Первым в списке объявлений. Про славянский шкаф шутить не стал, но хотелось. Хотя… кто поймёт то?

Дошёл до газетного киоска и кинув пару монет в тарелочку продавщицы, забрал свежий номер газеты, не Правды – в Правде я даже не знаю, были ли объявления. Чисто городская, Московская, газета. И развернув её на объявлениях, вижу первым же – пространное объявление. Ну точно то, что мне нужно!

В своих докладах я оставил примерно две дюжины различных кодовых слов для связи и их расшифровки. Слова кодовые обыкновенны, смыслы – самые разные, но о личной встрече там речи идти не могло. Переданное послание означало, что информация дошла до самого высокого лица. И оно заинтересовано в дальнейшем сотрудничестве. Я из себя строил дурачка, который не понимает, с кем общается. И они, судя по всему, повелись – я более чем уверен, что меня уже ищут всеми силами.

Но не найдут, у меня были средства, которые им попросту неизвестны. Думаю, у них тоже найдётся пара сюрпризов.

Поэтому едва вернулся в мастерскую – не мог дождаться конца рабочего дня! Поводов остаться в мастерской после конца дня – масса. Наша АРМ представляла собою двор, огороженный забором, на дворе стояли несколько полуторок, несколько полуразобранных, несколько целых. Имелось целых два бокса и в них – яма для обслуживания. На этом, собственно, всё. Инструментарий, которым предлагалось ремонтировать полуторки – примитивен, но основа старая и знакомая. Меня сюда взяли на полставки.

Работа с мужиками над очередным убитым грузовичком, заняла несколько часов – и вот уже конец рабочего дня.

– Ты идёшь? – окликнули меня от двери.

– Нет, я тут ещё хотел поработать, – ответил, – Давай до завтра, Вань.

– Ну смотри, ничего не испорти. И чего это ты с мужиками не хочешь общаться?

– Общаться то я не против, – развёл я руками, – только не пью я, доктора запретили. Ну вот и не выходит у меня общение.

Иван хохотнул:

– Да плюнь ты на докторов. Ну… Ладно, как хочешь. Тогда завтра свидимся, – он хлопнул меня по плечу и пошёл на выход.

А у меня оказался целый закрытый бокс в моём распоряжении. Безопасность здесь никакая – охрана отсутствует, ворота открыты – заходи кто хочет. Правда, никто не заходит. Когда я остался один на весь гараж, наконец-то настала свобода. Жил я тут же – в гараже. Лето, май-месяц, почему бы и нет? Лучше, чем ехать в тесную и душную общажку, где условия проживания похожи на современные мне тюрьмы. А тут просторно.