Босс по обмену (СИ) - Рей Полина - Страница 10

На другом конце молчали почти минуту, потом господин Смирнов осторожно переспросил:

— Двести тысяч?

— Именно, — подтвердила Карина. — Ну так что, берете?

— Придется, — пробормотал мужчина.

— Отлично, я пришлю вам реквизиты для оплаты и договор, если вы оставите мне свою электронную почту.

Она была почти уверена, что он повесит трубку, но услышала в ответ:

- [email protected].

Никаких двухсот тысяч экземпляров тазов на складе, конечно, не имелось. В последнее время продукция местного завода пользовалась столь сомнительным спросом, что партии производства все больше и все чаще сокращали. Но если уж Шаталов — а Карина подозревала, что за этим делом стоит именно он — решил проспонсировать их фирму на год вперёд, то почему бы ей не впарить им с господином Смирновым даже те тазы, что ещё не существуют? Если, конечно, этот Дмитрий действительно оплатит заказ. И в случае, если вдруг такое произойдет, она непременно позаботится о том, чтобы ему изготовили и доставили в самые краткие сроки и в самом лучшем виде все это добро. Карина хмыкнула, представив, как отреагируют рабочие завода на заказ, подобного которому тут не видели последние лет десять точно и как усердно будут дымить старые трубы, выпуская в небо пар от совместных усердий оборудования и людей. И в какой запой после этого все уйдут она могла вообразить тоже. Но это ее уже не касалось.

Иван Петрович Банько позвонил ей под вечер сам, когда Карина уже собиралась уходить, и свойственным ему сонным голосом сообщил «последние новости».

— Карина, я тебе сказать забыл — ближайший месяц вместо Муринского работать будет его друг — большой специалист из Москвы.

«Очень своевременное извещение», — съехидничала Карина про себя, а вслух сказала:

— Да, мы уже познакомились. — Добавлять, что, по ее разумению, большое у Шаталова было только самомнение, она не стала. За двести тысяч тазов простить можно было многое.

— Ну и хорошо, обменяетесь опытом, — вздохнул Банько так, словно кого-то хоронили, и, даже не попрощавшись, повесил трубку.

Да уж, обменяются они опытом, как же. Хорошо бы за этот месяц просто выжить, работая друг с другом. Впрочем, если Шаталов решил избавиться от складских залежей тазов столь быстро и стремительно, он, возможно, все же желает покинуть Заборье досрочно. Что, пожалуй, было бы даже жаль.

Казалось, ей уже стоило бы перестать удивляться, но все же Карина не без изумления обнаружила, что Шаталовский Порш, а вместе с ним и его хозяин, снова стоит перед офисом. И, судя по тому, что уходила она как всегда последней, любитель местных тазов дожидался именно ее. Вот только с какой целью — она совершенно не понимала.

— Снова вы? — спросила Карина, подходя к мужчине ближе. — Вижу, по вечерам вам тут нравится находиться больше, чем в рабочие часы. Дышите свежим навозом? — поинтересовалась она с усмешкой. — Понимаю вас, ведь в Москве такого удовольствия не найти.

Дом одежды.

Дом, сука, одежды!

Не бутик, не магазин, а дом…

Стоя перед вывеской, которая не менялась на здании со времён советского периода, Шаталов стойко переносил очередной приступ нервного смеха, так и норовившего прорваться сквозь крепко стиснутые зубы. До Москвы было ехать долго, так что пришлось довольствоваться поисками шмотья непосредственно в Рязани. И оставалось надеяться, что в этом самом доме одежды ему не предложат что-нибудь настолько задрипанное, насколько местная одёжная лавка выглядела снаружи.

Мысленно перекрестившись, Влад вошёл в этот «храм моды» и выдохнул только тогда, когда понял: это конечно не Версаче, но вполне сойдёт на те прекрасные несколько дней, на которые он задержится здесь для выполнения своих прямых обязанностей.

Когда сваливал на кассе в кучу джинсы и рубашки перед лицом изумлённой девушки-операциониста, которая, должно быть, не видела столько покупок не то, что разом, а за всё время работы в доме одежды, зазвонил сотовый. На экране высветилось имя Митя Долг. Ага, значит, Смирнов довольно быстро выполнил его «просьбу».

- ***, ***, да в гробу, ***, я эти тазы видел! Я тебе *** долг баблом отдам, ***!

— Так… спокойно, — не удержавшись от смешка, проговорил Шаталов. — Что случилось, поясни ещё раз, только без связки падежей трёхбуквенными сочетаниями.

— Почему ты не сказал, что этого дерьма двести тысяч?

— Какого дерьма?

— Тазов твоих сраных!

Влад не выдержал, запрокинул голову и расхохотался. Ржал долго под ещё более изумлёнными взглядами продавцов, чем то было раньше. До слёз ржал, чего давненько с ним не случалось.

Ну, Ангеловна, значит, двести тысяч… Он очень сомневался, что их захолустная фирма производит две сотни штук в год, не говоря уже о двухстах тысячах. Но раз так, пусть теперь Митя и разбирается с этим всем. Не хрен было затягивать с возвратом долга.

— Так, Мить… Либо ты сейчас выкупаешь эти, как ты изволил выразиться, сраные тазы, либо отдаёшь мне завтра всю сумму. Выбора у тебя нет.

И отключил связь. Всё ещё посмеиваясь, оплатил покупки, а через десять минут мчался в сторону дома, чтобы успеть принять душ, переодеться и забрать Ангелову после рабочего дня из «офиса». Такую женщину упускать он не собирался. Из своей постели, разумеется.

— Геш, ты помнишь, в том году я забраковал наш с тобой проект? Ну там ещё в кантри-стиле он такой был. Хер помнит, что мы там собирались рекламировать.

Шаталов, прижимая телефон к уху плечом, расхаживал по крохотной квартирке и напяливал на себя новые вещи. Заодно решил набрать Геннадия, креативного директора его фирмы, который иногда креативил с перебором. Результатом последнего бодания на ровном месте и стала работа Гены, над которой они корпели с Шаталовым несколько недель, и которую в итоге Влад отправил в папку «Заморожено». А вот сейчас, окунувшись в феерию сельской жизни по самую макушку, вспомнил о том проекте, решив попробовать претворить его в жизнь.

Это был конечно не билборд с плещущимися в тазах старушками, но тоже ничего. Нечто, отвечающее заводу по изготовлению тазов в Заборье, на все сто.

— Да. Точно. Коровье молоко. Нет, не передумал, но скинь мне этот файл на почту, пожалуйста.

Надев куртку, Шаталов вышел из квартиры и с коротким «угу», которое ознаменовало конец беседы с Геннадием, выключил сотовый. Вообще-то, изначально он совершенно не собирался тратить ни свои идеи, ни своё время на эти «сраные тазы», но сейчас почему-то захотелось доказать Стерве Ангеловне, что она была неправа. Никогда его не цепляли бабские фразы, сказанные на пике обиды, а тут почему-то в голове щёлкнуло что-то. И потребность появилась показать, что он чего-то стоит.

Втопив педаль газа в пол и поднимая клубы пыли на дороге, Влад взял направление в сторону Заборья, а через десять минут уже парковал Порш возле здания «офиса».

Ангелова вышла минут через двадцать, когда у Шаталова возникло желание зайти за ней и сообщить, что карета подана. В присущей ей манере обратилась к нему, но сейчас Влад был в слишком умиротворённом состоянии, чтобы отвечать ей чем-то взаимным.

— Да, в Москве дерьма много, а вот навоз есть вряд ли. Так что буду наслаждаться, пока не истёк месяц моей сюда ссылки, — обнажив зубы в белоснежной улыбке, поведал Шаталов Карине, распахивая для неё дверцу. — Садитесь, я подвезу вас домой.

Она сомневалась долго. Наверное, с полминуты, но всё же заняла пассажирское сидение, что полностью удовлетворило Влада. Ещё по дороге в Заборье у него возник план, который он собирался претворить в жизнь.

Устроившись за рулём, Шаталов сорвал машину с места, и они направились в сторону Рязани. Ехали молча. О чём думала Карина, Влад не знал, он же был погружён мыслями в себя. Если сейчас Ангелова даст ему окончательный от ворот поворот, пожалуй, он будет опасно близок к тому, чтобы вручить Муринскому ключи раньше времени. Если всё же проявит хоть каплю сговорчивости, он утроит свои усилия, чтобы получить её в свою постель.