Босс по обмену (СИ) - Рей Полина - Страница 36

Он сказал, что изменился. Проматывая теперь в голове все события, что произошли с момента его появления в Заборье, она понимала — он не лжет. Взять хотя бы тот факт, что поначалу Шаталов явно не воспринимал работу в фирме, торгующей тазами, всерьёз, но потом… Разве не видела она, как он старался в работе над рекламным роликом и сколько вложил в него труда и… души? Как относился ко всем сотрудникам — без снисходительности, которую мог бы демонстрировать с высоты своего положения, общаясь, напротив, открыто и просто? Она вспомнила, как, упоминая о делах фирмы, он стал говорить «мы», и на глазах неожиданно проступили слёзы.

Карина поняла вдруг, что он, как и все, нуждался в очень простых вещах — в человеческой близости, общности, и… любви.

И он сам сказал ей об этом. Прямо и честно, а она…

Она наговорила в ответ такого, что исправить теперь будет очень трудно.

Оттолкнувшись от стены, Карина трясущимися руками открыла дверь в квартиру. В прихожей горел свет, и, подняв глаза, она увидела воинственно подбоченившуюся бабушку, глядящую на нее… нет, даже не с осуждением. С сожалением, что гораздо сильнее било по нервам.

— Глупая ты, дочка, — заявила Мария Матвеевна прямо.

— Знаю, — устало пробормотала Карина.

— Если хочешь знать мое мнение — и даже если не хочешь — этот твой несчастный Алексей, что тебе все нервы истрепал, Владику и в подметки не годился. Никогда он мне не нравился, а вот Владик — совсем другое дело. Вроде бы такой занятой человек, добился многого, а всегда находил время и терпение слушать мою старческую болтовню. Не то, что тот индюк… — фыркнула презрительно бабушка. — Ты одно пойми — все ошибаются, невозможно пройти по жизни, не набив шишек. Но не прощая мелких проступков, глядя на все без полумер — ты в первую очередь наказываешь сама себя.

Не успела Карина сказать в ответ хоть что-то, как из-за спины бабушки появился Коля и заявил самым серьезным тоном, хмуро сведя брови на переносице:

— Я ему сказал, что если он тебя ещё обидит — ответит мне за это. Влад обещал так больше не делать.

После небольшой паузы брат добавил:

— Я ему верю. А ты?

Губы Карины дрогнули и, чтобы не расплакаться, она усилием воли растянула их в слабой улыбке:

— И я верю.

— Значит, он вернётся? — спросил Коля с надеждой.

Если бы ей это знать…

— Да, — пообещала так твердо, как только смогла.

Во всяком случае, она сделает все, от нее зависящее, чтобы больше не позволить теням прошлого наложить свои липкие лапы на ее будущее.

Тем более, что ее семья хотела того же.

Карина потратила полночи на попытки дозвониться до Шаталова, но его телефон был недоступен. Сходя с ума от страха, она механически, как робот, набирала раз за разом заветный номер, но слышала одно и то же: «Абонент находится вне зоны действия сети…»

Где он мог быть сейчас? Наверняка поехал обратно в Москву. Вероятнее всего, у него просто разрядился телефон. Устав после поездки, он лег спать и оставил его в кармане куртки…

Она повторяла себе все это, пытаясь успокоиться и не думать о плохом. Например, о том, что Влад внёс ее в черный список. Или, не дай Боже, что с ним что-то случилось…

Сон Карины в ту ночь был неспокойным и рваным. Просыпаясь каждые двадцать минут, она снова пыталась дозвониться до Шаталова, но напрасно. К утру ее уже неконтролируемо трясло из-за взвинченных до предела нервов.

Глотая гадкий растворимый кофе, Карина думала о том, как ей найти Шаталова. По всему выходило, что придется ехать к нему в Москву — благо, что она запомнила адрес. Если дома его не окажется, она поспрашивает соседей и будет ждать под его дверью столько, сколько потребуется. Также, как он вчера…

На кухне работал маленький старый телевизор, который бабушка смотрела, когда готовила. Сейчас, как и всегда по утрам, был включен региональный канал, где показывали местные новости, которыми бабуля неизменно интересовалась.

«Этой ночью… на трассе М5 «Урал»… едва не произошло столкновение…» — говорил диктор с экрана монотонным, почти механическим голосом.

Карина резко вскинула голову, инстинктивно почувствовав, что услышит нечто важное. Чашка в ее руке дрогнула и черная жидкость выплеснулась на стол, когда ведущий новостей продолжил:

«Избегая контакта, черный Порш Кайен на большой скорости влетел в столб…»

Чашка с громким стуком упала на пол, но Карина этого даже не заметила.

«Водитель, тридцатидвухлетний житель Москвы… доставлен в больницу…»

— Карина! — охнула бабушка, — не на такой ли машине ездит Владик?

У нее хватило сил только на то, чтобы кивнуть. Вскочив на ноги, Карина наступила в кофейную лужу, негромко выругалась себе под нос, и с трудом выдавила срывающимся голосом:

— Бабуля, прости. Я потом все приберу. Надо найти… надо срочно его найти!

— Конечно-конечно! — встрепенулась бабушка, торопясь вслед за ней в коридор, где стоял старый домашний телефон.

Набирая номер первой больницы, Карина успокаивала себя тем, что, по крайней мере, он должен быть жив. Он не погиб. Но что, если травмы очень серьёзные? Если он сейчас лежит без сознания, а она… она не сказала ему самого главного, не сказала правды, вместо этого наговорив злых, жестоких вещей…

Это все ее вина. Если бы она не прогнала его, ничего бы не случилось. Хотя ещё оставалась надежда, что это не Влад попал в аварию, но она чувствовала всей душой: это он.

Дожидаясь, когда кто-нибудь ответит на звонок, она до боли прикусила ладонь, которой зажимала рот, чтобы не разрыдаться. Нервная ночь, вкупе со страшными новостями, довели Карину едва ли не до состояния истерики.

Она обзвонила несколько учреждений, прежде, чем в городской больнице номер пять ей наконец ответили, что прошлой ночью к ним действительно поступил Шаталов Владислав Николаевич, но давать какую-либо информацию о его состоянии по телефону отказались. Повесив трубку, Карина сделала глубокий вдох, пытаясь хоть немного успокоиться. Ее по-прежнему трясло, в голове стоял панический бардак. Она запустила пальцы обеих рук в волосы и с силой, до отрезвляющей боли, потянула за пряди, чтобы хоть немного прийти в себя.

Итак, Влад в больнице. Значит, травмы серьезные, но зато он жив. Она должна ехать к нему. Немедленно. Немедленно!

Снова схватив трубку, Карина вызвала такси, затем сорвала с вешалки плащ и сумку и, уже выйдя за порог, оглянулась на бабушку и быстро сказала:

— Я в больницу.

Мария Матвеевна только руками на нее замахала:

— Езжай скорее! Ох, беда-то какая, Владик, миленький…

Но Карина уже ничего не слышала. Цепляясь за перила лестницы, она стремительно неслась вниз, словно от того, как скоро она приедет, зависела жизнь Шаталова.

Шаталова, который, вполне возможно, совершенно не захочет ее видеть.

В больнице Карина назвалась его женой, страхуясь на тот случай, если вдруг постороннего человека не захотят пускать в палату. Натягивая на себя бахилы, она пыталась подавить страх, грызущий нутро при мысли, что Влад разоблачит эту ложь и попросит отправить ее куда подальше. Утешало во всем этом только одно: судя по тому, что медсестра пошла предупредить о ее визите, он был в сознании. Значит, все не так уж и страшно. Наверное. Хотя, как бы там ни было, она готова была любить его и хромым, и косым. Лишь бы простил ее. Лишь бы все, что сказал ей вчера, было правдой.

Войдя в палату, она быстро подошла к больничной койке, желая удостовериться, что это действительно он. Что это не какая-то ошибка, не жестокое совпадение…

К сожалению, это и правда был Шаталов. Он лежал с прикрытыми глазами и спал — или делал вид, что спит. Она присела на стоящий рядом стул и некоторое время молча смотрела на него.

Вчера все могло быть кончено — раз и навсегда. И не потому, что она надумала себе трусливых на то причин, а потому что Влад мог погибнуть. И тогда уже ничего невозможно было бы исправить. Никогда. И поздно было бы жалеть, поздно было бы звать, некого стало бы прощать и не у кого просить прощения…