Мятежная любовь (СИ) - Телицына Евгения - Страница 20

Вылазки в его дома ничего не дали. Хотя нельзя списывать со счетов успех с амулетом. Если Чернокнижник сможет его нейтрализовать, поиски Эвона займут пять минут.

Но это если. И демоны его знают когда.

А если поискать в Аду?

Тут тоже все непросто. Родителей у него нет. Редкий случай для нас. Но такое бывает. Мать умерла родами. А отец погиб по нелепой случайности. Так что Эвон, как принято говорить в Аду, одиночка.

Родового дома соответственно нет. Или он о нем очень грамотно умолчал.

Но есть его жилье…

Что-то в последние дни я больше напоминаю собаку-ищейку, чем Верховного черта Ада.

Но что делать. Такая работа.

Я встал и собрался переместиться. Но потом вспомнил, что не видел Ингу с самого утра.

Так что вместо дома главного заговорщика, я перешел в свою спальню.

— Это невозможно, — выдохнул, пораженно.

На кровати валялась записка: «Ученик все же превзошел учителя…».

Мне потребовалось пять минут, чтобы понять, что я не могу отследить Ингу через печать.

И гораздо больше времени на то, чтобы поверить в произошедшее.

А когда я осознал, что он сделал…

— Я его убью! — прорычал я, исчезая из комнаты.

Пытка седьмая: неожиданно реальная

Если двое расстались в гневе, значит,

их связывали слишком близкие отношения[1].

Как же холодно.

Я перевернулась на другой бок, недовольно промычав себе под нос ругательства.

Холодно. И твердо.

Просыпаться категорически не хотелось. Но вопрос «почему мягкий матрас внезапно стал твердым как камень и холодным» уже разбудил мой любознательный мозг.

Силясь проморгаться, я попыталась нащупать одеяло.

Его не было. Как не было и простыней. И подушек.

Я резко села.

— Мамочки, я в подземелье!

Трясущимися руками обняла себя.

— Он не мог так поступить, — пробормотала еле слышно.

Не мог. Сатана не мог так поступить со мной.

Или мог?

Чего стоит слово властелина гнева? Может, чего-то оно и стоит. Но если братья потребовали…

А может, это все был хитрый план, чтобы я помогла найти мятежников. А теперь он понял, что я бесполезна и вернул меня в темницу.

Я поежилась. В шелковом комплекте для сна не очень приятно сидеть на каменном полу.

Он не мог так поступить…

На ноге красовалась цепь.

Не мог…

Я решительно встала, намериваясь осмотреться и позвать охранника.

Демоны, как же шея затекла из-за сна на полу. Я потянулась размять ее и наткнулась на металл.

— Это что еще за ангеловы проделки?!

На мне был ошейник. С подвесом — медальоном.

Я глубоко вздохнула, приказала себе успокоиться. И осмотрела свою темницу.

Пентаграммы и узор заклятий.

Высшее меня забери!

Я не в подземельях Сатаны.

Я в плену у Эвона…

Я рассмеялась. В голос. С чувством. Хохотала до слез.

Стыдно сказать, но от облегчения. Верховный не обманывал и не хитрил. Он не вернул меня в застенки. Меня каким-то образом похитили мятежники.

Смех оборвался.

Еще раз осмотрев свою тюрьму, я выпрямилась и тихо пообещала:

— Я снова в заточении. Но на этот раз я буду бороться…

[1] Поль Валери

Из дневников Сатаны: Ромула

Давай, Сатана, заставь себя мыслить логически. Заставь!

В кабинете не осталось ни одного целого предмета. Последний чудом не разбившийся в порыве моей ярости бокал полетел в стену.

Думай, Высшее тебя забери!

Я пытался связаться с ней снова и снова. Бесполезно.

Звал. Искал. Угрожал. Умолял. Снова звал…

Это. Все. Бесполезно.

Теперь я понимаю, что чувствовал Асмодей…

И как же эти демоновы чувства мешают мыслить трезво!

Я остановился и глубоко вздохнул.

Досчитал до десяти.

Дом Эвона в Аду. Нужно начать с него.

Еще один глубокий вздох. Перемещение.

Я бывал в этой квартире всего пару раз. Хотя и это «всего» уже удивительно. Мы не имеем привычки дружить со своими учениками.

Общая постель не в счет…

Но Эвон был талантливым парнем. Одаренным в гневе. И в своем жилище он показывал мне наработки и чертежи. Их скопилось столько, что перемещение всех этих свитков, листов и торб ко мне в кабинет заняло бы вечность.

И вот я снова здесь. Облазил две просторные комнаты, заваленные бумагами, вдоль и поперек. Раскурочил всю мебель, стены и даже пол и потолок.

И нашел еще одну записку: «Ты же не думал, что я приведу ее сюда?»

А следом еще: «Так ли она нужна тебе? Одной постельной игрушкой больше, одной меньше…»

Прочитав, едва ли осознавая, что делаю, я переместился к Ромуле.

Полуголая чертовка испуганно подпрыгнула на пуфе, опрокинув кучу косметических склянок.

— Сатана? — вскрикнула она, автоматически поправляя белье.

— Ромула. Что ты знаешь об Эвоне?

— О ком? — она сделала вид, что не поняла.

Я схватил чертовку за шею и приподнял. Она вцепилась в мое предплечье, но едва ли это как-то могло ей помочь.

— Сейчас тебе лучше не прикидываться глупой, девочка!

— Сат… — просипела она.

— Эвон. Черт — устроитель вечеринок. Эвон — черт — мятежник. Я жду.

Ромула выглядела напуганной. Она и была напугана. Я чувствовал ее страх. Наслаждался им. Упивался возможностью дать выход моей стихии.

— Он… я… должна была… — она закашлялась, и я немного ослабил хватку.

— Я слушаю.

— Я почти ничего не знаю… Он велел залезть к тебе в постель… Узнать что-то полезное для нашего дела… Но ты не спешил делиться тайнами… Мне помог случай… — Она закашлялась. Я отпустил ее, велев продолжать. — Я узнала о Нике. Ему этого оказалось достаточно. И он разрешил мне выйти из игры. Но не так давно он потребовал узнать об одной девчонке…

— Где он? — перебил я. — Как вы связывались?

— Он никогда не говорил о месте…

Снова кашель. Но мне было наплевать. Она заслужила это.

— Ромула!..

Она молча протянула мне наруч. Я считал все, что смог. Надеюсь, в ворохе глупых переписок я найду зацепку.

Схватив мятежницу за загривок, я перенес нас в подземелье.

— Позаботьтесь о том, чтобы пленница осознала свои ошибки, — бросил я бесам и переместился уже к себе.

Высшее меня забери, только пусть в информации Ромулы будет что-то полезное…

Пытка восьмая: дарящая надежду

Наши надежды — это сновидения наяву.[1]

Никто не торопился меня навестить. Часы шли, а мятежники так и не показались. Не соизволили даже принести воды и еды.

Но пока я не переживала по этому поводу. Нет. Я методично осматривала очередную тюрьму.

Вернусь домой — скажу Сатане спасибо. Несколько дней в его подземельях послужили отличной тренировкой.

Я замерла с занесенным над камнем кулаком. Когда все успело так измениться? Что он такого сделал со мной, что теперь я так спокойна? Ведь еще недавно у меня мороз по коже был из-за упоминания подземелий и заточений в книгах… Когда я успела так измениться?

Стоит задуматься об этом, и все кажется таким странным. Но все же я определенно должна сказать Сатане спасибо!

…Демоны, представляю, какое у него будет выражение лица, после таких заявлений…

Я усмехнулась, продолжая изучать стены.

Конечно, я не надеялась, что сейчас дуну-плюну, постучу, скажу «ахалай-махалай» и стена отъедет в сторону. Но все же я пыталась найти хоть что-то, что могло бы быть полезно.

В моей темнице было окошко. Почти под самым потолком. Малюсенькое. Узенькое. Но даже такое — с решеткой. Я оставила его напоследок, потому что едва ли доставала до проема кончиками пальцев. Ощупывать его приходилось в прыжке.

Поэтому, когда мои пальцы ухватили что-то маленькое и холодное, я подумала, что это часть решетки. Но опустившись на пол, поняла — предмет остался в моей руке.

Невидимка для волос.

От радости брызнули слезы. Мне хотелось немедленно броситься к двери и попытаться вскрыть замок.

Но я заставила себя сесть и успокоиться.

Слишком долго я одна. За окном уже темнеет. Значит, кто-то должен придти и принести мне еды.