Последний рубеж (СИ) - Шерола Дикон - Страница 37

— Когда война закончится, и ты поправишься, я покажу тебе свою любимую кафешку, — продолжила Вика. — Если она снова будет работать, можем поесть эклеров. Обожаю с фисташками.

Но вот девочка прервалась, после чего еле слышно спросила:

— Как думаешь, мы победим?

Адэн не ответил. Он молча опустил глаза, словно искал на полу какие-то правильные слова, и это молчание поразительно больно задело Вику.

— Я ненавижу эту войну! — воскликнула она. — Зачем люди это делают? Почему нельзя просто жить? Было ведь так классно!

— Потому что это их природа, — ответил Адэн, и в его голосе послышалась сталь.

— Они уничтожают все, до чего добираются, потому что им вечно мало. Даже веру в Бога, якобы самое лучшее и чистое, что может бьть у людей, они умудряются использовать для наживы и убийства.

— Есть и хорошие люди…

— Нет. Хороших людей нет. Они все отравлены жадностью, завистью и эгоизмом. Вокруг меня было так много людей, но я до сих не увидел ни одного нормально.

— Мой папа нормальный, — заметила Вика.

Адэн не стал говорить, что скорее всего Иван так же отравлен, как и все остальные. И уж тем более не стал напоминать девочке, что этот мужчина — ей не родной. Он лишь кивнул и тепло улыбнулся, отчего собеседница улыбнулась ему в ответ.

— Я хочу, чтобы война закончилась, — прошептала она. — Мой папа постоянно в больнице из-за ран. Все боятся, плачут, умирают родители моих одноклассников. А мы беспомощны… Как можно победить врага, который сидит так далеко, и до него не добраться? Можно было бы попытаться разломать их роботов, но Дима не берет меня наверх. Меня считают слабым глупым ребенком. А это не так! Я гораздо сильнее доктора Альберта и даже Димы. Они ведь не могут ломать роботов взглядом, а я могу! Но зато гонят на поверхность папу, который только и может, что стрелять. Не понимаю!

— Они оберегают тебя. Тебе только кажется, что все так просто. Ты должна быть очень сильной, чтобы ломать роботов, удерживать защитный купол и, например, останавливать пули, летящие в твоих друзей. Это почти невозможно. Даже очень сильные полукровки годами тренируются, чтобы достичь такого уровня концентрации.

— Я могу перебирать крупу!

— А ты попробуй достать из воды растаявшую соль. Тогда и поговорим.

— Такое возможно?

— Да. Попробуй расщепить на молекулы стул или карандаш, чтобы от него осталась только деревянная стружка. А настоящие кайрамы вообще могут стереть с лица земли, и не останется даже намека на существование этого предмета. Только энергетика.

— А что могут делать, такие как ты? Самые сильные?

— Я не знаю, но поговаривают, что «блуждающие» могут замедлять время и даже возвращать его на несколько минут назад. Проникать в сны давно умерших людей, отправляясь в прошлое. Или в будущее. Вот это истинные «блуждающие». А мы с тобой так, мелкая рыбешка.

— Ну а «шепчущие»? Дима Лесков считается очень сильным?

— В лаборатории были и посильнее. Истинные «шепчущие» так вообще могут влиять на целые города и на себя в том числе. Сомневаюсь, что Барон на это способен.

— А Эрик?

— Ты единственная, кроме меня и Барона, кто здесь называет его по имени, — улыбнулся Адэн. — Не боишься его?

— Нет, он классный. Хоть и ведет себя, как придурок… Ну рассказывай!

— А что там рассказывать? «Теневые» оттого и называются теневыми, что либо становятся тенями, либо полностью исчезают. Они умеют стирать, изменять и прятать энергетику. Но это могут истинные кайрамы. Эрик не такой крутой. Вы не видите его не потому, что он прозрачный или бестелесный, а потому, что не обращаете на него внимания. Как на пылинку или крупицу песка…

— А «энергетические»?

— Они самые распространенные. Даже люди бывают немного «энергетическими»

— им может становиться плохо в местах массовых убийств или, наоборот, хорошо в какой-нибудь намоленной церквушке. Говорят, что истинные «энергетические» по одному прикосновению могут определить даже количество кальция в твоем организме. Они — ходячий рентген. И чаще всего именно поэтому становятся врачами. Или полицейскими.

— А ты когда-нибудь видел их настоящую форму?

— Нет. Ни одного «истинного» не было в лаборатории. Людишки просто не могут их поймать! — в голосе Адэна послышалось злорадство.

— Но если они такие крутые, то почему до сих пор не вмешались в войну и не остановили «процветающих»? — воскликнула Вика.

— Наверное, потому что это не их планета. Ты же тоже не вмешиваешься в ссоры муравьев.

— Тогда кайрамы ничем не лучше людей, — фыркнула девочка. — Нельзя отворачиваться от тех, кому нужна твоя помощь. Кстати, это не ты должен извиняться, что напугал меня, а я. И… я собиралась прийти к тебе завтра еще раз. И приду.

— Честно? — в серых глазах Адэна промелькнула тень удивления, и он почувствовал, как непривычное тепло начало разливаться в его груди. И когда Вика кивнула, его губы тронула счастливая улыбка.

На следующий день было проведено собрание. Главы станций все же решили сообщить людям о том, что напасть в виде «костяных» им больше не угрожает. На поверхности вовсю свирепствовала зима, заметая город хлопьями снега, и под этим белым покрывалом покоились трупы ящеров, населявших Петербург. Холод пришел на эти земли раньше положенного, словно не мог больше смотреть на детищ очередной войны — монстров, хаос и смрад. Метель бродила по улицам, засыпая все несовершенства, точно испытывая отвращение за сотворенное людьми. Она столько раз пыталась «отбелить» пролитую кровь, но человечество все никак не могло успокоиться. Оно требовало все новых жертв, словно какой-то ненасытный гнилой рот, который поглощал и поглощал. Глава совета Спасской собрал людей у входа в правительственное здание и сообщил, что сама природа пришла им на помощь, как приходила уже не раз. Большинство «костяных» погибло, но были и те, что сбежали на запад, пытаясь укрыться от холодов. В свою очередь «процветающие» почему-то не торопились вводить в Россию новую армию роботов. Они затаились, словно чего-то выжидая, и даже их беспилотники больше не появлялись на территории Петербурга.

— Я не хочу радоваться раньше времени, — произнес Александр, — но, быть может, «процветающие» наконец угомонились, решив, что уже достаточно истребили людей. Они боялись из-за нехватки ресурсов, но сейчас, когда погибло почти девяносто процентов населения, им больше незачем нас убивать. Наши солдаты уже несколько раз поднимались на поверхность, и в их последнюю вылазку они вообще не обнаружили ни намека на присутствие врага. Возможно, «процветающие» решили взять передышку в связи с приходом зимы, и это нам только на руку — мы успеем подготовиться.

Он устало улыбнулся, глядя на то, как взволнованные люди принялись обсуждать услышанную новость. Площадь ожила, наполнилась гулом и сомнениями. Измученные войной обитатели станции с трудом верили, что враг наконец отступил. Это хрупкая надежда, воцарившаяся в подземельях Спасской, была не прочнее снежинки, но сейчас выжившие хватались за нее обеими руками. Им нужно было немного передышки.

— Ну хоть Новый Год реальный забацаем! — выкрикнул Георгий Лосенко, довольно улыбаясь. И, наверное, впервые за все это время несчастные люди задумались о том, что действительно до Нового Года осталось чуть больше месяца. Каких-то тридцать шесть дней, которые пролетят так же незаметно, как все остальные.

Когда первые эмоции немного поутихли, Александр перешел к другим темам, теперь уже касательно управления станцией и проделанной работы. Он подводил итоги месяца, благодарил людей за их старание и мужественность, а так же упомянул про яд, созданный доктором Вайнштейном и его командой ученых, чтобы очистить город от «костяных».

Услышав эти слова, стоявший подле Эрики Альберт с досадой поморщился. Для

него это была больная тема, которая злила и раздражала одновременно. Это же надо было угробить столько сил на то, что в итоге никому не понадобилось!