Искушение для искусителя (СИ) - Телицына Евгения - Страница 25
- Предыдущая
- 25/41
- Следующая
Вскоре солнце начало спускаться к горизонту. Закат окрасил набережную в новые яркие цвета. Я думала, красивее это место быть уже не может. Но ошиблась. В мягком розово-оранжевом свете оно заиграло новыми красками.
– Своими ли глазами вижу я
Тебя, источник красоты волшебный?
Твоя ли жизни полная струя
Влилась мне в душу, как поток целебный?
Мой страшный поиск дивный плод мне дал:
Весь мир мне был ничтожен, непонятен;
Теперь, когда твоим жрецом я стал,
Впервые он мне дорог, благодатен,
Незыблем, прочен! Лучше пусть лишусь
Дыханья жизни, чем теперь решусь
С тобой расстаться! Образ тот туманный,
Что мне в волшебном зеркале сиял,
Был только отблеск твой непостоянный,
О красоты роскошный идеал!
Тебе всю жизнь, все силы мощной воли,
Мольбу и страсть безумную мою,
Мою любовь и нежность отдаю![3]
Асмодей читал тихо, так чтобы я прочувствовала, что это откровение, позаимствованное у великого человеческого писателя, только для меня.
А я слушала и хотела плакать. Настолько неожиданным и трогательным был этот момент, что я хотела, чтобы время остановилось. Чтобы мы навсегда остались вот так. На закате, обнявшись и почувствовав то, в чем боялись себе признаться.
– Скажешь что-нибудь?
Я развернулась в объятьях, чтобы видеть его глаза.
– Плевать я хотела на все твои предупреждения и заморочки, Верховный. Я хочу быть с тобой, чего бы мне это не стоило!
– Ника…
– Я выбор сделала. Окончательный и бесповоротный. Да и ты его уже сделал. Только что. Только боишься это признать.
Асмодей долго смотрел на меня. Так, словно пытался найти на моем лице следы обмана или испуга. А может, смотрел и искал в себе ответы…
Я чувствовала, что в нем идет внутренняя борьба. Что он все еще боится сделать мне больно. И поэтому сказала:
– Я люблю тебя. И верю, что ты никогда меня не обидишь.
На этот раз я первая его поцеловала. И через мгновение почувствовала, как он расслабился и откликнулся на поцелуй. Как сломался последний барьер.
– Не говори потом, что я не предупреждал, - улыбнулся он мне в губы и щелкнул пальцами.
И мы перенеслись в какую-то комнату.
– Где мы на этот раз? – пробормотала я, осматриваясь из-за его плеча.
Мы явно оказались в спальне. Удивительно светлой и просторной. Молочные стены, бледно-древесный паркет, огромные окна от пола до потолка…
Даже мебель и шторы были цвета молока. А простыни на огромной кровати, спрятанной под балдахином, и вовсе снежно-белые.
– Это одно из моих убежишь в Аду, - пробормотал Асмодей, мягко целуя меня в шею.
– Такое светлое… такое уютное.
– Ты первая, кому я показываю это место.
– Почему?
– Потому что хочу показать тебе всего себя без остатка. Без единой тайны.
– Асмодей…
Я снова его поцеловала. Но на этот раз наш поцелуй вышел иным. Страстным, просящим, голодным. Мы, словно два путника, одичавшие от жажды, пытались напиться друг другом.
И мне было мало. Я потянулась к рубашке Верховного, но он меня остановил.
– Ника… - начал он, но я не дала ему договорить, нагло прикрыв рот ладошкой.
– Я знаю, что ты тоже этого хочешь.
Его темные глаза сверкали желанием. Я видела и чувствовала, что он борется сам с собой. И собиралась помочь ему решиться.
Асмодей мягко прикусил мою ладонь, а потом поцеловал. Как тогда в аудитории, каждый пальчик. Медленно, чувственно.
И когда я уже была готова растечься лужицей у его ног, ответил:
– Ты даже не представляешь как… Но Ника… После этого все измениться… Я больше тебя никогда не отпущу. И не позволю другим мужчинам даже смотреть в твою сторону.
У меня перехватило дыхание от этих слов. Не признаний в любви, но гораздо больше. Честнее. Открытие.
– Я знаю. И я хочу этого. Я хочу тебя.
– Ника, ты уверена?
– Демоны, да!
Верховный порывисто вздохнул, а затем резко притянул меня к себе и поцеловал. Поцеловал так, что у меня подкосились ноги, и я вцепилась в его плечи, чтобы не упасть.
– Хорошо, - рыкнул он мне в губы.
– Хорошо?
– О да! – он хищно улыбнулся.
Асмодей подхватил меня за ягодицы и понес к кровати. Два шага и я оказалась на самом мягком матрасе, который когда-либо видела.
А Верховный быстро стащил с себя рубашку.
Леший, как же великолепен был этот мужчина! Я не могла оторвать глаз от широкой груди, рельефного живота и накаченных рук. И от невероятной улыбки, с которой он рассматривал меня.
Он медленно наклонился и взялся за низ моей рубашки. Я, молча, подняла руки, позволяя стянуть сначала ее, а затем и спортивный топ.
Его голодный взгляд обжог и без того разгоряченный кожу. Соски затвердели, а огненный шар, поселившийся внизу живота при первой встрече с Верховным, словно разросся, заполнив меня всю.
Я вся горела. Плавилась от поглощающего желания.
И уверена, он чувствовал это.
Асмодей стащил с меня брюки и трусики. И замер, любуясь моей наготой.
Я никогда не думала, что мужчина может смотреть так… Так горячо. Так восхищенно. Так многообещающе.
Одним быстрым жестом Ас скинул штаны. И мне в очередной раз стало сложно дышать.
Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.
Верховный медленно, издевательски медленно опустился на кровать и поцеловал мою лодыжку. Я вздрогнула. А он продолжил покрывать поцелуями ноги и живот.
Мягкими легкими касаниями он добрался до моей груди. Я выгнулась дугой, когда его губы захватили сосок. Асмодей то ласкал его, то аккуратно прикусывал. А я могла только лежать и сходить с ума от того, что он творил со мной.
Его губы и руки начали обратное путешествие. Быстрые поцелуи, едва ощутимые прикосновения… А потом жадная ласка в самом чувствительном месте моего тела.
Я зарылась пальцами в его волосы и, кажется, глухо простонала его имя. А он, поймав мои руки, продолжил рисовать кончиком языка самые искренние признания в своих чувствах.
– Асмодей, - в голос прокричала я, когда к губам присоединились пальцы. Секундой позже меня накрыла такая волна удовольствия, что закружилась голова.
Он отстранился.
Я тут же почувствовала холод и пустоту. Но лишь на мгновение.
Верховный переместился, аккуратно накрыв мое тело собой. Я ощущала его жар, его невероятный запах, дурманящий не хуже наркотика, его желание, упирающееся в мой живот.
Наши глаза встретились. Никакие слова и жесты не сказали бы больше, чем один его взгляд.
– Ты так прекрасна, - пробормотал он и поцеловал меня.
Я подалась навстречу, отчаянно желая чувствовать его еще острее. Еще ближе. Еще, еще, еще…
– Последняя возможность остановить меня, - шепнул он, куснув ключицу.
– Издеваешься? – с трудом выдавила я.
– Как можно, - усмехнулся он.
И резко вошел.
Мой стон-крик, наверное, было слышно по всему Аду. Это было слишком. Снова слишком. Слишком хорошо. Слишком приятно. Слишком правильно.
Асмодей замер внутри меня, позволяя привыкнуть. А потом, почувствовав мою недовольную возню, мягко качнулся, и я снова вскрикнула.
– Больно? – настороженно спросил он.
– Прекрасно, - выдохнула я, потянувшись за очередным поцелуем.
И что-то изменилось. Словно Верховный перестал сдерживаться. Быстрее, яростнее, но еще чувственнее, еще невероятнее.
Я растворялась в ощущениях. Растворялась в нем.
Впившись ногтями в плечи, я отчаянно рвалась навстречу его ласкам. Я сходила с ума. Кричала и стонала. Требовала и умоляла.
Мы достигли разрядки одновременно. Такой невероятной, что, показалось, что я теряю себя. Задыхаясь, я упала на простыни. И последней более-менее связанной мыслью в моей голове было: «надеюсь, на этот раз это не сон».
А потом, счастливая, я провалилась во тьму.
Из дневников Асмодея
Связно мыслить я смог далеко не сразу. Просто лежал и пытался понять, за что мне даровано то, что только что произошло. Чем я заслужил эту женщину?
- Предыдущая
- 25/41
- Следующая