Искушение для искусителя (СИ) - Телицына Евгения - Страница 29

На лицах чертей читалось явное недоумение. Народ, да и я тоже, не очень понимал, зачем вообще говорить о чувствах. И как эти чувства могут нам помочь.

И Люцифер прекрасно видел, что весь курс ничего не понимает.

– Ладно, пойдем с простого. Давайте на житейском примере. Простой парень влюбляется в девушку. А девушка из богатой семьи. И чтобы быть с ней ему нужно соответствовать. Один пойдет работать и будет вкалывать в поте лица, чтобы заработать и покорить ее. А другой ради любви продаст душу, чтобы стать богатым.

– Но разве это любовь? – не удержалась я от вопроса.

– Любовь бывает разной. Со стороны парня – бесспорно, это она. Со стороны девушки – кто знает. Но душу продал парень, так что девчонку пока оставим в покое.

– Если бы она его действительно любила, то этой ситуации вообще бы не было, - не согласилась я. – А, значит, любовь помогает нам, только когда она несчастливая, односторонняя.

– Ника, ты не права, - я заслужила еще один странный взгляд. – Вот тебе другой пример. Парень попал в аварию и умирает. Его жена отдает душу за то, чтобы он был здоров.

Я стушевалась, поняв, что тут мне ответить нечего.

– Когда человек любит, он часто готов на многое. И часто мы этим пользуемся. Другое дело, если между мужчиной и женщиной только похоть. Любовь между мужчиной и женщиной подразумевает светлые чувства по отношению к объекту своего интереса. Если мы говорим об истинной любви, конечно. А главные составляющие этих чувств - уважение и стремление сделать что-то приятное партнеру, ничего не требуя взамен. Любовь не приемлет эгоизма, так как заведомо нацелена на жертвенность. В то время как похоть - это стремление использовать человека в своих целях, а именно для удовлетворения низменной страсти, половых потребностей, сиюминутных желаний. О каком же уважительном и трепетном отношении к партнеру тут может идти речь? Человек, идущий за похотью, потакает своим желаниям, не умея или просто отвергая любую попытку их сдержать. Похоть эгоистична, а потому разрушительна. Она съедает душу, приучая человека к тому, что все его вожделения должны быть исполнены[1]. Но что-то я увлекся. Уверен, Асмодей уже рассказывал вам об этом.

И снова этот взгляд.

Нужно после лекции обязательно поймать Люцифера и поговорить с ним. Не нравится мне все это…

Фер продолжил засыпать чертей примерами из жизни людей и вопросами о том, что и как послужило толчком к сделке с нами. Но я уже не слушала. Я размышляла о том, как построить с дедушкой разговор так, чтобы возможные лишние уши ничего не поняли…

После лекции Люцифер быстро покинул аудиторию. Да так, что догнать его я смогла только на лестнице.

– Фер!

Мне пришлось кричать. Потому что Верховный уверенно поднимался, игнорируя всех вокруг.

– Ника? - Он остановился у окна на площадке между этажами и, подождав пока я подойду, спросил: - Что-то случилось?

– Ты говорил с ним, да?

– О чем ты? – Люцифер выглядел удивленным.

– Фер, ну не прикидывайся дурочком. Я спрашиваю об Асмодее, - еле слышно прошептала я. – Ты поговорил с ним перед лекцией, верно?

– Нет, - не думала, что он сможет выглядеть еще более удивленным. Но, тем не менее, Верховный явно не понимал, в чем дело. – Я не видел его уже дня три… И о чем я должен был с ним поговорить?

– Да так, я просто надумала себе глупостей… Пойду-ка я…

Я уже начала разворачиваться, чтобы начать спускаться. Но Фер рявкнул так, что я подпрыгнула:

– Стоять! Быстро выкладывай: в чем дело?

– Дедушка…

– Сейчас не прокатит, внученька. Или предлагаешь сделать проще и поинтересоваться, что происходит, у Асмодея? – он скрестил руки на груди, внимательно меня рассматривая.

– Ладно, ты все равно узнаешь… - я потупилась и, кажется, покраснела. – В общем, мы… ну… вместе.

Верховный витиевато выругался. А потом расхохотался.

– Так и знал, что этим все закончиться.

– И как это понимать?

– Как священное откровение Высшего, - он улыбнулся. – Только не знаю, поздравлять тебя или посочувствовать.

– Это еще почему? – я окончательно перестала понимать Фера.

– А ты лекцию мою вообще слушала? Или в облаках витала? – ответил он вопросом на вопрос.

– И?

– Он не умеет любить. И тебе придется дать ему время научиться. И этот период будет сложным.

– Ты ошибаешься, Фер. Все вы ошибаетесь.

– Поверь, Ника, я буду рад, если ошибусь. А теперь марш на лекцию Сатаны! Верховный не любит опоздунов!

И он, не прощаясь, пошел по лестнице вверх. А я, пожав плечами, поспешила вниз, на занятие по гневу.

Мне ужасно хотелось прогулять лекцию Асмодея. Потому что я боялась. Очень боялась. Чего? Того, что выдам нас с первых же секунд. Того, что увижу или услышу что-то, что причинит мне боль. Того, что окажется, что для Верховного это все было приключением на пару дней…

Но я заставила себя поступить по-взрослому и посетить лекцию. И все прошло на удивление хорошо. Но сложно. Потому что это в принципе невероятно сложно быть на расстоянии пары метров от любимого мужчины и не иметь возможности подойти, обнять, поцеловать…

В итоге домой я шла в растрепанных чувствах. Девчонки с курса звали меня попить кофе, но я отказалась. Мне хотелась как можно скорее остаться наедине с самой собой и расслабиться.

Сюрприз от Асмодея, оставленный в гостиной, я заметила случайно. Просто проходя мимо входа в комнату, поняла, что на журнальном столике что-то не так.

«Не так» оказалось огромной корзиной цветов и накрытым обедом. Похоже, Верховной поставил себе цель откормить меня до размеров бегемота. На столе было пять тарелок с разными вкусностями.

Я уселась на диван. И только тут заметила, что на нем стоит большая белая коробка, перевязанная алой лентой.

Тут же забыв про еду, я потянулась посмотреть, что в ней.

Стоило только стянуть крышку, как за край коробки уцепились маленькие белые лапки. А следом показалась умильная серая мордашка.

Усатый котенок настороженно повел остренькими ушками, понюхал воздух и только после этого сфокусировал на мне изумрудные глазки.

– Привет, малыш, - я протянула ему ладонь.

Мой новый друг тут же внимательно обнюхал пальцы. И решив, что его все устраивает, подал лапку.

Я опешила, не ожидав от простого котенка такого поведения. А малец уже вовсю пытался выбраться из коробки при помощи моей ладони.

Я помогла ему и усадила к себе на колени. Кот при внимательном осмотре оказался именно котом. Серым в мелкую темную полоску. Но с белыми высокими «носочками» на лапках.

В коробке нашлась записка.

«Чтобы не скучала, пока я не могу быть рядом. И постоянно помнила обо мне. Асмодей».

Можно подумать, о нем можно забыть…

Обедали мы вместе с ушастым. Я ела вкуснейшие блюда, оставленные Асом. А котенок, которого я решила назвать Грех, мирно лакал молочко, найденное все в той же коробке.

Наевшись, мы поползли наверх. Нужно было обустроить мелкого в моей комнате и ванной до того, как случится первое ЧП с неожиданной лужей.

Да и принять душ бы не помешало…

Минут через десять, исключительно благодаря наручу, Грех обзавелся комплектом мисок для еды и питья на веселом цветастом коврике, удобным спальным местом, расположенным на стойке с когтеточкой и игрушками, и лотком в углу ванной.

Посчитав миссию по подселению маленького пушистика выполненной, я оставила его играть и пытаться залезть на лежак, а сама начала раздеваться.

Я стояла в одних трусиках и увлеченно рылась в шкафу, пытаясь найти любимый комплект для сна, когда голос Асмодея за моей спиной заставил меня подпрыгнуть.

– Да я вовремя.

Я схватила первую попавшуюся тряпку и, прикрыв ею грудь, обернулась.

Верховный, посмеиваясь, рассматривал меня. А Грех внимательно обнюхивал его штанину.

– Ты не пробовал пользоваться дверьми? Или тебе просто так сильно нравятся пепельные блондинки, что ты всеми силами стараешься подарить мне преждевременную седину? – ворчливо поинтересовалась я, снова повернувшись к шкафу.