Выбери любимый жанр

Искушение для искусителя (СИ) - Телицына Евгения - Страница 6


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

6

– Тогда выбирай место, - невозмутимо откликнулся Асмодей.

Я задумалась. Лопатка?.. Щиколотка?.. Основание шеи?.. Внутренняя сторона бедра?.. Дав себе мысленную затрещину за последнее предположение, я попыталась сосредоточиться. Нужно было выбрать скрытое место. Но такое, чтобы искуситель понял, как важно то, что он согласился меня учить. Как я ценю это.

Асмодей ждал, с ехидной улыбкой наблюдая за моими мыслями. Уверена, что он читал мое лицо как раскрытую книгу.

Я еще раз перебрала в голове все возможные варианты. Убедилась, что запястье действительно было бы самым логичным решением, но не для меня. И решилась.

– Здесь, - выдохнула, приложив ладошку к ребрам с левой стороны.

Верховный проследил взглядом путь моей руки и задумчиво прикусил нижнюю губу. Жесть безобидный по сути, но наполненный по содержанию на столько, что у меня возникло ощущение, что я сижу перед ним абсолютно голая.

– Я должен прикоснуться к выбранному месту, чтобы нанести печать, - хрипло пробормотал Асмодей.

– Вы хотите, чтобы я разделась прямо здесь?! – потрясенно воскликнула я.

Несколько чертей, сидящих за соседними столиками, повернулись в нашу сторону.

– Нет, - рявкнул искуситель, и народ тут же вернулся к своим тарелкам. – Идем.

Он встал из-за стола и подал мне руку.

– Кккуда? – запинаясь, спросила я, покосившись на протянутую ладонь.

– Провожу тебя домой.

Из дневников Асмодея

Мы с Никой вышли из «В гостях у Вели» и остановились около одной из кадок. Я повернулся к ней и столкнулся с полным недоумения взглядом. М-да, кажется, я совершенно выбил ее из калии.

– Ника, я понятия не имею, где ты живешь, - объяснил остановку.

Девушка стушевалась.

– Простите. Идемте.

– Идем.

На самом деле я был ужасно зол! На себя. На этого Оливера. И даже на Нику! Язык чесался спросить, зачем она вообще связалась с этим ненормальным чертом. Но я молчал. В конце концов, это ее дело. И меня ее личная жизнь не касается. Совершенно не касается.

Хар, выглядит так, словно я пытаюсь убедить в этом сам себя!

А дочка Евы, красная до корней волос, послушно семенила рядом, даже не подозревая о том, что творится в моей голове. И это хорошо. А то убежала бы в Рай от неожиданного внимания Верховного…

– Мы пришли, - ворвался в мои мысли тихий голосок.

Я поднял взгляд на дом, у которого мы остановились. Низкий, приземистый, с покатой крышей и выкрашенными в серый цвет стенами. Все те же резные ставни на окнах. Та же тяжелая дубовая дверь. И те же маленькие статуи на огненной лужайке.

– Все в порядке? – насторожилась Ника, видимо что-то увидев в выражении моего лица.

– Ты живешь в старом доме отца?

И зачем спросил? Вижу же, что да.

Я ни с чем не перепутаю дом, к которому волок Еву после нападения. И даже глубокой ночью в тусклом свете узнаю ступеньки, на которых разговаривал с Иером об этой взбалмошной душе.

– Да. Съехала от родителей не так давно, - растерянно ответила чертовка.

Но я едва ли ее расслышал, погруженный в воспоминания. О первой встрече, о наших вечных пикировках, о последнем разговоре…

Я тряхнул головой, отгоняя тени минувшего, и повернулся к Нике.

– Ты позволишь? – взглядом указал на ее левый бок.

– Давайте хотя бы в дом зайдем, - тихо попросила она.

– Нет, - резко отказался я. Но, заметив испуг на ее лице, тут же мягко объяснил: - Ника, мне не нужно тебя раздевать. Я поставлю печать через ткань.

Что-то промелькнуло в ее глазах. Что-то похожее на смесь облегчения с сожалением. Но она быстро отвела взгляд и кивнула:

– Хорошо.

Я аккуратно приобнял девушку, положив правую руку на ее ребра слева под грудью. И с удовольствием вдохнул сладковатый цитрусовый запах, идущий от ее волос. В штанах внезапно стало тесно, и я едва не зарычал. Эта чертовка странно влияет на меня. Пробивает все мои барьеры и уничтожает многовековую выдержку.

Я всегда умел владеть собой. А сейчас…

– Готова? – шепнул на ушко, с трудом поборов желание прикусить мочку чудесного маленького ушка.

– Да… - выдохнула она.

Я слышал, как быстро бьется ее сердце. Чувствовал, как она напряжена. Поэтому обнял ее второй рукой, крепко прижав к своей груди.

– Носи мою печать с гордостью, Ника Иерон Искуриус, - скороговоркой пробормотал и начал творить.

Девушка йокнула и обеими руками вцепилась в мое предплечье. Но уже через секунду взяла себя в руки и расслабилась.

– Готово, - я все же позволил себе оставить быстрый поцелуй на ее шее.

– Спасибо… наставник, - откликнулась она, мягко убирая мои руки.

– Теперь тебя никто не посмеет обидеть, - «да и тронуть, без моего разрешения, не посмеют» - чуть не добавил я, но сдержался.

– Спасибо.

– Увидимся завтра на лекции.

Ника не ответила. Моя новая подопечная задумчиво ощупывала ребра. А я, при виде этого зрелища, тихо ругнулся и поспешил убраться подальше. Понятия не имею, что в ней такого. Но рядом с ней я постоянно на грани.

Прогулка по Аду нисколько не способствовала прояснению моих мыслей. Я снова и снова думал о Нике. О том, как приятно прижимать ее к себе, вдыхать ее запах…

– Асмодей!

– Ох, хар! – ругнулся я, судорожно пытаясь сообразить, как лучше поступить.

– Верховный, мне нужно с тобой поговорить! Стой!

Я остановился. Схватил Еву за талию и перенес нас к ней домой.

– Какого…

– Ева, ори на меня в своем доме, а не посередине улицы! – перебил я. – Пожалей остатки моей репутации!

Бывшая душа бросила на меня взгляд, в котором читалось что-то типа «а я смотрю, ты совсем головой поехал» и рассмеялась.

Я выдохнул. Значит, она еще не знает о печати. Значит, в ближайшее время она не полезет меня душить. А она ведь может. Ева в гневе – это что-то!

Любимая женщина Иера отсмеялась, поправила волосы и велела:

– Пошли на кухню, Ас.

Я не рискнул спорить.

Мы быстро пересекли холл, обошли широкую центральную лестницу и завернули в темный служебный коридор. И спустя полминуты оказались в рабочей зоне.

Чертовка быстро разогнала всех слуг и сама принялась заваривать чай.

Я уселся за столик у стены и стал ждать.

Ева изменилась. Повзрослела. Даже заматерела что ли… И внутренние изменения оставили свой отпечаток на ее внешности. Черты лица стали немного острее. Взгляд… К былой красоте и проникновенности, добавилась странная смесь из суровости и скрытых переживаний.

И я даже знаю, каких переживаний.

Даже став чертовкой, Ева сохранила человеческие взгляды и оберегала Нику, как ни одна мать в Аду не стала бы…

– Вот, - она поставила передо мной чашку и вазочку с вареньем и села рядом.

Меня снова накрыла волна воспоминаний. И откуда только взялась эта сентиментальность? Неужели спустя столько веков начал-таки стареть?

– Учти, Верховный, снова опрокинешь варенье – убирать будешь сам, - улыбнулась Ева, явно тоже вспомнив нашу первую встречу.

– Слушаюсь и повинуюсь, - подмигнул я.

Мы замолкли, наслаждаясь ароматным чаем. Ева вытащила из шкафчика какие-то конфеты. И поставив их на стол, заговорила:

– Асмодей, я хотела поговорить… даже попросить…

– Ева, - перебил я, - я знаю, что ты хочешь мне сказать. Никто не посмеет обидеть твою дочь. Не глупи.

– Легко тебе говорить… - пробормотала она в сторону.

– Милая, откуда вообще в твоей прелестной головке взялись такие панические мысли?

Бывшая душа смутилась.

– Понимаешь, - тяжело вздохнула, - я как-то легко смирилась в свое время с тем, что должна забирать души. Хотя сама забрала-то… Того сектанта… Да и он заслужил…

Она замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Я не торопил. И вскоре она продолжила:

– Ас, ты же сам знаешь, я – человек. Была человеком, и под всей этой шелухой остаюсь им. И как любая человеческая мать, я готова рвать и крушить за свою дочь… Я так хотела, чтобы она выбрала канцелярскую работу…

6
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело