Навь. Книга 2 (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 33

Дальше. Еще непонятка — откуда-то об этой акции знал Потоцкий, который предупредил Александра за несколько минут до атаки. Сразу наклевывается много интересных вопросов — откуда школьник о ней узнал и какие такие у него интересные источники информации? Уж не Голицын связан с этой акцией? Зачем и почему — это другой вопрос, который будет задан в перерывах между поливанием полотенца, накинутого на морду пациента. Сейчас важно выяснить все. Поэтому сразу, по прилету — Паленого в камеру, в подвалы СБ. И Голицын со своими связями пусть идет лесом, тут уже идет подозрение в государственной измене и терроризме, а государь очень не любит террористов, как и Козьма — во, кстати, а надо будет подключить к этому делу и его. И колоть Потоцкого, а возможно и Голицына, смотря что всплывет.

Раздался осторожный стук в дверь.

— Войдите, — крикнул граф.

— Господин граф, приехали китайцы, — начальник охраны вытянулся в струнку.

— Зачем? — недоуменно спросил Драбицын.

— Приглашают в морг, осмотреть трупы нападавших.

— Тьфу, блин. Еще я на это мясо не смотрел. Пошли Аркадия, пусть возьмет кримчемоданчик и осмотрит трупы. Отпечатки, ДНК, микрочастицы — ну да он сам лучше знает.

— Есть, господин граф!

— Свободен, — махнул рукой граф и вновь стал перебирать показания.

— Что делать с пленным?

— А что с ним делать? — поднял брови граф.

— Китайцы требуют его выдачи.

— Пускай требуют до посинения. Скажите, помер, болезный, при допросе, ничего не успел сказать, сердце не выдержало. А труп мы забираем для аутопсии в Петербург. У нас же есть спецпрепараты, имитирующие смерть? Рассчитайте хорошо дозу, покажите китайцам издали. А на самом деле он пока нужен живым, не прибейте его ненароком.

— Есть!

— Ну и хорошо, — тихонько сказал граф, и опять уперся взглядом в листы.

Я был в бешенстве — игры сорваны. Такой грандиозный факап… После происшествия организаторы и хотели бы их продолжить, но Император снял делегацию РИ с игр и потребовал срочной эвакуации. Извинения китайцев были отправлены по известному адресу, а их посла в МИД РИ отодрали без бизнес-геля, сказав, что вазелин еще нужно заслужить, а их долбаное руководство этого не достойно. В общем, как и ожидалось, был крупнейший международный скандал, а СМИ всех стран просто исходила на сироп, смакуя подробности. Пытались они и прорваться в наш отель, но тут легли костьми сами китайцы, да и вид взвода спецназа морской пехоты, спешно переброшенных по воздуху с авианосца «Варяг», случайно оказавшегося в Восточно-Китайском море, положительных эмоций не вызывал — это может у них и есть закон о свободе прессы, но злые и тяжеловооруженные русские, у которых был приказ, это совсем другое дело.

Поэтому пройдя через их коридор и сев в автобус, который должен был отвезти нас в аэропорт, я испытывал смешанные чувства. Что такое смешанные чувства? Это когда ваша теща падает в пропасть на вашей новой машине. Так и здесь — с одной стороны злость, что мы не дошли до конца, не получили свои законные места и не выполнили возлагающуюся на нас всю культурную и дипломатическую программу, а с другой — все-таки облегчение. Ну мы были такие не одиноки — после ЧП резко свинтила делегация из САСШ в полном составе под предлогом недостаточного обеспечения безопасности (а на самом деле быть на третьем или четвертом месте им не хотелось), да и несколько стран поспешили отозвать своих деток, никому не хотелось устраивать опознание в прозекторской.

Прижавшись лбом к холодному иллюминатору и глядя на причудливые контуры проплывающих внизу облаков, я размышлял. ПапА поделился со мной конечно же не всей информацией, но и ее было достаточно. Мы, точнее наша семья, на прицеле. И тот, кто держит нас на прицеле, пока не известен от слова «совсем». И больше мы уже не будем никогда чувствовать себя в безопасности. Так? Ну и пусть. Меня это не пугало, а только раззадоривало, подливая в кровь адреналин. Поиграем. И постараемся выиграть, несмотря ни на что. Главное — вернулся домой, туда, где теперь мой дом, где моя родная земля. А на ней я непобедим.

— Ну слава богу, ты вернулся, — графиня нежно погладила мужа по щеке.

— Мы вернулись, — уточнил Драбицын, заметив, как дернулось при этих словах лицо жены.

— Этот урод…

— Он наш сын! — сказал, как отрубил граф.

— Первый, но не единственный.

— В смысле? — настороженно спросил граф.

— Кажется, ты скоро станешь папой, об этом я и хотела тебе сказать.

— Как? — опешил граф.

— А вот так, тесты не врут.

— Да ведь это … Ну ты даешь, дорогая! Это же здорово, замечательно!

— Ну наконец-то, хоть рад.

— Ну а как я могу быть этому не рад! А кто будет?

— Подожди месяца четыре, и узнаешь. Так что у тебя теперь будет наследник или наследница, — сказала графиня, про себя подумав: «И наконец-то ты откажешься от этого оборотня.»

Первый же день в школе после возвращения с домашнего карантина не добавил радости. Утром Анджей как-то мельком глянул на себя в зеркало, проверил, не сильно ли растрепаны волосы и помчался вниз, где уже ждала машина. То, что внешне он все больше походил на зомби, как-то в голове не отложилось. Привык уже к внешнему облику за эти дни.

Но вот для одноклассников новый вид графа вызвал некоторую оторопь. Худой, словно скелет, с ввалившимися щеками, на которых резко проступали рубцы от шрамов. Раньше череп прикрывал хотя бы слабый пушок, сейчас же голова была совершенно лысой, словно бильярдный шар. И на мрачном лице тонкой кровавой полосой тянулись узкие губы, забывшие про улыбку. Это даже не вампир, а что-то похуже.

Правда, Потоцкому на это было плевать. Он приволок тяжелую стопку тетрадей, которые по очереди сдавал на уроках. Груды выполненной домашней работы, эссе за пропущенные дни, заготовка доклада к будущей презентации исторического проекта. Ну а то, что с ним и раньше не особенно общались, так плевать. Молчаливый парень внимательно слушал учителей, аккуратно писал решения задач и большую часть времени молчал, размышляя о чем-то своем. Ближе к обеду, однако, накатила уже знакомая слабость и Анджей бочком пробрался в туалет.

Михаила Голицина нашел младшеклассник. Буквально врубившись в княжеского внука, шпаненок залепетал:

— Там это, твой воспитанник в туалете!..

— И что?

— Плохо ему… Наши за доктором уже побежали!

— Где? — успел перехватить юркого пацаненка Михал. — В каком именно туалете?

— На втором этаже, рядом с совой!

Голицын рванул с места, лавируя между высыпавшими на перемену школьниками. Второй этаж, репродукция картины «Сова на охоте», распахнутая дверь. Анджей стоял в углу, склонившись над раковиной, уляпанной красными кляксами.

— Что стряслось?! — Михаил подхватил медленно оседающего на пол парня.

— Надорвался, наверное… Или с учебой, или с Аристархом. Не успел восстановиться.

— Лежи, сейчас лекари будут!

— Ты не волнуйся, у меня раньше такое было. Просто надо чуток передохнуть, самую малость…

Анджей снова закашлялся и попытался прикрыться рукавом пиджака, который так же окрасился кровью.

— Твою ж…

Но в двери уже вбежал штатный врач гимназии, буквально на ходу раскрывая чемоданчик для оказания неотложной помощи. Следом проскользнули два охранника, укладывая на кафельный пол носилки. Оттеснив Михаила, мужчина в бежевой рубашке с закатанными рукавами тут же наложил на лицо пострадавшего легкую пластиковую маску, дал увлажненный кислород. На запястья пристроил нашлепки датчиков, проверил реакцию зрачков. Помог охране переложить Анджея на носилки, после чего двинулся следом на выход, успевая и пульс померять, и начавшие поступать на маленький планшет данные оценить.

— До неотложки довезем? — Михаил шел позади процессии.

— Разумеется. Сейчас в Первую городскую доставим, там прокапают и можно уже в целевой госпиталь переводить. Отца сам предупредишь? Я через час только смогу связаться.