Навь. Книга 2 (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 44

— Но вы же не принадлежите к лону… — журналистка профессионально выпучила свои рыбьи глаза.

— Да, не принадлежу. Я волхв, и мои верования — это мое право. Мы не делали и не делаем ничего предосудительного, поэтому давайте не пытаться посеять религиозную вражду, тем более в прямом эфире, — оборвал ее Кресислав. — Но могу вас заверить, что мы также отрицательно относимся к тем людям, которые пытаются исказить саму суть канонической религии, какой бы она не была. Так что ересиарх для православных и наш враг тоже. Мы не принадлежим к противникам веры и всегда готовы оказать любую помощь любому верующему, буде он к нам обратится.

— Что бы вы хотели сказать нашим зрителям?

— Чтобы они помнили, что частица бога есть во всех. Бог есть свет, добро и любовь. И человек может либо раздуть в себе этот огонь и нести божественное, либо затоптать его и получить уголь, черный, как его душа. Выбор всегда за человеком, подняться ввысь или опуститься в бездну, откуда нет возврата. И если человек отринул бога и примкнул к силам тьмы, то тьма будет у него всегда, и здесь, и там. Поэтому делайте свой выбор, но не ошибитесь.

— Спасибо вам, Кресислав. С вами была программа «О самом главном» имперского Российского телевидения, и я, Марина Калинова.

— Ловко, — граф выключил телевизор.

— А то, — Козьма, сидевший в кабинете графа, развалился в кресле. — Надо же выпутываться из данной ситуации.

— Если бы они знали, что данный метод существует на самом деле и работает…

— Они похоже об этом знают, — сказал Козьма. — Никого не обманешь подобными публичными заявлениями. По крайней мере тех, кто действительно в теме. Некоторые случаи-то объяснить невозможно. Особенно те, которые были пару сотен лет назад.

— Что вы имеете в виду?

— В мое отрочество, еще до того, как я стал волхвом, появился такой вселенец. Балакал по-старославянски, волшбу творил, на попов как на отродье нави смотрел. Заодно рассказывал нам о своем мире, который развивался совсем по-другому. Там Русь христианство не приняла, а наоборот порубила посланников Византии и покидала их в Днепр, а не наоборот.

— Интересно, — хмыкнул граф.

— Очень. Русь стала непобедимой державой, подмяла под себя пол-мира. Естественно, никаких церквей, христианство они изничтожили почти под корень. История пошла по другому пути.

— Что-то с трудом верится в подобное.

— А ты думаешь, откуда Кресислав это умеет? Тот пришелец научил, успокойся, это не волхв, — усмехнулся Козьма. — Тот сам ушел в наш мир после физической смерти там. Хочу, говорит, Русь и веру русскую возродить. Очень сильный волхв был.

— Возродил?

— Не успел, — вздохнул Козьма. — Не учел он тогдашнюю власть церкви и попал им в лапы. И смерть они ему устроили лютую, как делали паписты — сожгли на костре в одном из монастырей. Не успели мы его вытащить. Хорошо, что то, что умел — нам передал, почему мы и смогли сохранить общину. И меня учил.

— Не знал. Даже и не слышал.

— Сам же любишь цитировать Екклезиаста про знания и печали, — подмигнул Козьма. Так что не отстанут. Святой Престол так просто не отступается, носом рыть будут. Только если бы они знали, то, что нароют — самим бы не понравилось. Душа может перейти в другой сосуд только один раз. И то сосуд должен быть свободен, как в вашем случае. Если нет — тоже возможно, но тогда это дело противно богам, неупокоенная душа, насильно извергнутая из своего тела может многое натворить.

— Даже и не представлю.

— Точно, и не представишь, — согласился Козьма. — Поэтому с некоторыми такими случаями мне пришлось разбираться. Но это уже не задача СБ. Занимайтесь живыми, а остальными займемся мы.

Граф не нашел, что на это сказать.

— Ну ладно, Ваше Превосходительство, мне пора, — подмигнул Козьма Драбицыну. — Да, кстати, пришли ко мне Сашу, надо мне его кое-чему подучить. Заимка на зиму закрыта, поэтому пусть приезжает ко мне в особняк, своих я предупрежу.

— Обязательно, Ваше Превосходительство.

Я отложил в сторону учебник. Ну вроде повторил, завтра на уроках поиграем в знайку. А что делать? Претендуешь — соответствуй, или пшел вон с трона. Вот и приходится теперь недопобедителю азиатских игрищ из трусов выпрыгивать, но быть круглым отличником. Некоторые учителя втихомолку шутили, что хорошо бы всем учащимся так удачно дать по голове, чтобы поднять успеваемость. Не шутите, господа, не надо. Такого вы вряд ли и врагу пожелаете, вы просто не знаете, о чем говорите.

Смартфон заквакал и завибрировал, дребезжа по поверхности стола. Кто это меня там вызывает? Фигасе, Паленый проявился.

— Слушаю.

— Александр?

— Да.

— Я знаю, ты меня искал.

— Да, надо поговорить.

— Ты не представляешь, как на самом деле надо, — умешка Паленого больше не была ехидной, скорее в голосе была горечь.

— Хорошо. Когда?

— Ну это уже зависит только от тебя. Смотря, как ты сможешь выбраться. Полезавтра устроит? Как раз выходной.

Я быстро перебрал в голове свое расписание.

— Да, вполне. А где?

— Кафе «Астра».

— Это что за рыгаловка?

— Так, нормальное кафе.

— Ни разу не слышал.

— В Автово, по красной ветке.

Я присвистнул. Хренасе сколько пилить. В самом деле, в кои-то веки на метро проедусь.

— Далековато.

— Да норм. Когда — скажешь время. И еще, все равно, с охраной ты приедешь или без, зла я тебе не желаю.

— Хорошо, Анджей, — я назвал его по имени. — Как определюсь со временем, позвоню. До свидания.

— До послезавтра, — и смартфон показал номер в списке звонков, отбившись. Да, это уже интересно. Ни разу серьезно с этим типом не разговаривал, а тут вроде без стеба и подколок. Ну ладно, посмотрим о чем ты хочешь поговорить, а свои вопросы я все равно тебе задам, и лучше бы тебе на них ответить.

Дом, любимый дом. Или чужой, в котором ты временный жилец? Плевать. Главное, что наконец-то выбрался из больницы, можно спокойно заниматься уроками, ковыряться с новой моделью и гулять вокруг флигеля без явно выраженного присмотра. Конечно, внутри после ремонта появилась куча разнообразного оборудования, которое смотрит, слушает и пишет непрерывно. Что-то из разряда официальных защитных систем для обеспечения безопасности жителей. А что-то из совершенно нового, явно по наводке Ярослава закупленное по закрытым для посторонних каталогам. Правда, княжеская охрана сделала одну огромную ошибку. Она до сих пор считает, что имеет дело с молодым гением, который в своих артефакторных изысканиях сумел шагнуть на уровень студента-лоботряса. Студентов в университете и различных закрытых лабораториях полным-полно, общий уровень их подготовки народ представляет. Вот и старается соответствовать.

Проблема Голицыных и нанятых ими специалистов в другом. Анджей — не студент-недоучка. В его голове слились воедино два чудовищных монстра, которые породили нечто новое, доселе неведомое этому миру. Талант воспринимать чужие чувства и эмоции позволил развить восприимчивость к любым слабым материям. Будь то био-энергетика человеческого организма или наводки электрических и магнитных цепей. А так как восприятие процессов, происходящих внутри любого механизма, можно осознать в мельчайших деталях, то и отработать в голове простейшие артефакторные знаки, затем создать их в любых материалах или даже в качестве слабо насыщенной энергией конструкции — вот тебе и собственная лаборатория, для использования которой не нужны горы специального оборудования и инструментов. Там, где университетские лаборатории тратят миллионы на проведение экспериментов и попытку в полной тьме нащупать дорогу вперед, Потоцкий шел подобно зверю по натоптанной тропе, избегая возможных ловушек и поступая так, как велит ему инстинкт. Не хочется скрещивать эти знаки в подобной комбинации? Не будет. И плевать, почему волосы дыбом встали: или расход закачанной энергии будет слишком большим и создаст нестабильность в будущем, или вообще эта связка разрушится в момент активации. Зато крутя в голове сотни разных вариантов Анджей подсознательно выбирал нужные и складывал из них любые многослойные конструкции, которые позволяли наращивать одни возможности будущих конструктов и давили паразитную отдачу знаков, уменьшая последствия откатов.