Навь. Книга 2 (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 49

Маргарет прошла в посольство, миновав охрану снаружи и внутри, прошла обычную проверку детекторами на наличие передающей аппаратуры.

— Все чисто, госпожа атташе, можете проходить, — махнул ей Генри Стоунволл, начальник охраны.

Она кивнула ему и начала подниматься по лестнице, не раздевшись в гардеробе — по правилам резидентуры ни один предмет одежды после проверки не должен находиться вне поля ее зрения. А то были случаи, когда внезапно сапоги, шапка, или пальто, сданные в гардероб, обретали уши, обслуга-то тут из местных. И хотя безопасность ставилась во главу угла, проколы изредка, да случались.

Маргарет открыла дверь ключ-картой и вошла в помещение резидентуры, окинула взглядом уже работающих за компьютерами сотрудников аналитической разведки.

— Здравствуйте, госпожа Фулбрайт! — ее заместитель уже ждал у двери, сжимая в руках тоненькую папку.

— Что у тебя, Джон? — Маргарет сняла шапку и встряхнула головой, распуская примятые волосы.

— Сводка за вчерашний день.

— Положи на место, — невнятно промычала она, зажав в зубах заколку для волос.

— Хорошо, госпожа Фулбрайт! — заместитель положил папку и исчез, не стал раздражать свою шефиню.

— Слышно отлично, — сотрудник службы наружного наблюдения сдвинул наушник на одно ухо.

Мадам Фулбрайт не видела, как после ее появления дети, игравшие в снежки, скрылись в подворотне, около которой стоял размалеванный надписями фургон «Савин и сын», который сами острые на язык оперативники окрестили «Сукин и сын».

Мы с Елизаветой согревали ледяные руки кружками с горячем дымящимся чаем из термоса. Мадам Фулбрайт опоздала, а на улице все-таки минус, и ледяной ветер с Невы не способствовал укреплению организма. К тому же пришлось в снежки играть голыми руками. В заранее заботливо слепленном снежке находился заряд каких-то хитрых то ли нанитов, то ли еще какого-то высера отдела специальных технических операций. Как поставить жучок на объект, который предупрежден о такой возможности? Можно конечно сблизиться с ним, столкнуться, извинившись — только это вот настолько банальные способы, что, придя к себе, он начнет тотальную проверку всего и вся на предмет подсадки. Любой контакт с объектом исключен, значит, только дистанционно. А заподозрит ли объект двух детей, играющих в снежки? Вряд ли, срабатывает стереотип. Да и снежок не содержит в себе традиционных средств связи. А вот та хитрая начинка, которая в нем, не обнаруживается детекторами, но при включении стандартной аппаратуры подавления начинает передавать информацию. И подавить ее невозможно, на таких частотах и с достаточной мощностью все, кто находится внутри помещения начнут покрываться золотистой поджаристой корочкой, как сосиска в микроволновке.

Так что, когда папА, вооружившись документами, оставленными Анджеем по МИ-6, начал крестовый поход против них, первым делом он испробовал новые достижения своего технического отдела, и теперь рассчитывал получить больше информации. Но в том портфеле было все очень хитро, такой кладезь информации от Ватиканской разведки была просто неоценима. Хотя все документы прошли спецпроверку на выявление потенциальных угроз — от химических и биологических, а также средств слежения, подобных нашему, они все равно лежали в специальном хранилище, код у которого был только у Старшего.

Операции всевозможных разведок, о которых было известно Анджею. Списки исполнителей, резидентуры, агентуры. Местоположения, пароли, явки, способы связи — все на свете. Что-то было о прошедших покушениях, но без персоналий. Надеюсь, эта информация поможет распутать старый клубок, который до сих пор заставляет оглядываться за спину. Явно доморощенные уроды старались, кому еще может мешать фигура начальника СБ. Ну пока эта информация обрабатывается папА, плетутся интриги, расставляются фигуры на шахматной доске. А первый ход папА сделает, дав спокойно отметить два Рождества и Новый год. Пока шла подготовительная работа. И самое интересное, что к будущим операциям Старший решил подключить и меня в качестве исполнителей мелкой работы, ну как вот сейчас. А Лизавета сама вызвалась, у нее тоже шило в одном месте. Ну а что, пора и вместе побыть, не только лямур-тужур крутить, но и поработать на благо Империи.

Тем более, все приятное еще впереди. Новогодние и Рождественские праздники, веселое времяпровождение, отдых от проблем и забот. Надо отдохнуть, надо. А то что-то я как-то подустал, и здорово, хоть пой арию графа Резанова — «душой я бешено устал». Все то, что произошло с начала сентября, вымотало меня очень здорово. Все эти пляски в блядском цирке…

Но были и хорошие моменты. Во-первых, Елизавета, ну об этом я уже говорил. Во-вторых, набранные бонусы у сильных мира сего и волхвов. В-третьих, на меня наконец-то перестал охотиться орден, а Паленый теперь был условно нейтрализован. Ну и наконец, в-четвертых, стало налаживаться в семье.

После нашего с графиней разговора семейная обстановка стала куда лучше. Исчезли вечные контры, теперь я больше не шарахался от графини, только услышав скрип двери. Более того, теперь мы даже обедали все вместе, как нормальная семья — а это многое значит. Ну и соответственно шло какое-никакое, но общение. Ей сейчас было несладко, ранний токсикоз накрыл, да и выглядела она не особо — все-таки рожать в позднем возрасте не айс, хотя хорошо, что ребенок был второй. Я слышал, не знаю правда или нет, что, если женщина позднородящая, первый может быть даун. Но я не врач, поэтому не знаю. А вот кто у нее будет… УЗИ она пока не делала, рано, но вот каким-то своим чувством я точно знал — будет девчонка. Для меня, всегда мечтавшего о братике или сестренке, это было здорово. Двоюродная сестра-то есть, но ни ее, ни тетки я пока не видел — чем-то они друг друга с графом обидели, и общения не поддерживали. Ну а я и не интересовался — уж что-что, а это точно не мое дело.

Так что методично и спокойно разложив прожитое в этом мире, я остался доволен. Да и куча плюшек, которые я получил от такого поворота судьбы, перевешивала кучу неприятностей. И дай-то бог, чтобы все так получалось и дальше, чтобы все было хорошо. Ну а я приложу к этому все усилия, честное слово!

Рано утром зазвонил телефон. С трудом нашарив зудевшего мучителя, прижал к уху, сдержав готовую вырваться злую фразу:

— Кому в такую рань не спится? Еще даже не рассвело толком!

— Вставай соня, жизнь проходит мимо! — долетел смех Елизаветы. — Мы на горку собираемся, сегодня катания обещают на Неве. Если хочешь с нами, то шевелись!

— С вами — это с кем?

— Сашенька Муромцева будет, Ян Вильчицкий две тройки с бубенцами нанял, еще кто-то из ребят. Так что поднимайся, не изображай спящую царевну!

— Легко говорить, я только к полуночи последние тесты на школьный сервер затолкал. Математик вообще грозился на пересдачу отправить, если девяносто пять баллов из ста не наберу…

— Но ведь сдал?

Я все же проснулся, почесал лоб и ощутил, что начинаю возрождаться к жизни. Действительно, Елизавета права, долги спихнул, сессию закрыл, высшие отметки по всем предметам и никаких хвостов.

А еще меня ждет красивая девушка, чтобы кататься по заснеженной столице на тройке… Похоже, жизнь налаживается…

Кафе «Астра» было заштатной забегаловкой на юго-западе столицы, невдалеке от кольцевой. Близость к спальному району и крупным магистральным трассам наложили свой отпечаток на посетителей. В основном мелькали или водители мощных фур, или торговые экспедиторы, или местные школьники, покупающие скопом разную сладкую мелочевку на вынос. Учитывая, что львиная часть ассортимента относилась к категории «набить желудок быстро», никаких влюбленных парочек или тех же купцов местные стены не видели. Но молодые лица мелькали, зачастую в кепках с эмблемами экспресс-доставки, поэтому на Анджея не обратили никакого внимания.

Потоцкий подошел к прилавку, заказал блины и квас, получив заказ перебрался в дальний угол. Сегодня он был без охраны, стряхнув прилипчивый хвост еще в музее. Да, через полчаса-час княжеские люди начнут беспокоиться и суетиться, но это уже не суть важно. Потому что возвращаться обратно к Голицыным парень не собирался. У него сегодня финал, руки должны быть развязаны. Поэтому Анджей аккуратно оглушил охранника, связал его и сунул в подсобку, мимо которой столько раз проходили по дороге к реставраторам. Затем вернулся назад, хлопнул себя по лбу и озвучил: