Невеста со скальпелем. Книга 2 (СИ) - Черная Мстислава - Страница 25

Выкрик баронессы ни у аристократов, ни у жрецов понимания не нашёл и окончательно потерял всякий смысл, когда в зал шагнул Сахарок и остановился, картинно подогнув переднюю ножку. Единорожка лукаво блеснул глазом, а затем, горделиво изгибая шею, двинулся ко мне.

В зале затаили дыхание.

Сахарок явно понимал, какое впечатление производит. Это я, чёрствая иномирянка, не смогла оценить оказанной чести. Аристократы — совсем другое дело. Даже мачеха, не смея показывать алтарю «тыл», развернулась к проходу полубоком, и смотрела она на Сахарка с благоговением.

— Хранитель жизни…

— Хранитель жизни явился…

Чинно вышагивая и откровенно красуясь, Сахарако неторопливо вышагивал по проходу, будто собирал восторги и обожание. Странная в голове картинка возникла, будто единорожка, как артист, шагает с шляпой, и в неё ему бросают золото, жемчуга, драгоценности. Я качнула головой, усмиряя расшалившееся воображение.

Сахарок добрался до меня. Я заметила, что несмотря на излучаемое ехидство, ведёт он себя непривычно сдержанно. Из уважения к храму? Скорее всего.

Приблизившись, Сахарок фыркнул. Мне пришлось присесть на корточки — он же крошечный. Сахарок снова подогнул ножку и, я глазам своим не поверила, изобразил лёгкий поклон.

Я протянула руку. И тотчас получила копытом. Не больно, но болезненно. Этот… Нет, я со всей душой к Сахарку, и я ему бесконечно благодарна за помощь. Но иногда сил нет, как хочется назвать его паразитом и мелким шкодником. Сахарок забрался мне на плечо, не забыв наступить не ключицу, и вот это было не болезненно, а по-настоящему больно! И ведь лицо надо держать, улыбаться и ни в коем случае не драться с поганцем!

Резко поднявшись, я слегка дёрнула плечом. В то, что Сахарок может не удержаться, я не верила. Он на демонах катался, удержится. Ухо обдало тёплым дыханием, Сахарок тихо фыркнул и перестал буянить и давить копытами, лёг мне на шею будто экзотический воротник.

Я слегка напряглась, ожидая очередной диверсии, всё же появление единорога было предсказуемым, и на месте врага я бы постаралась подготовить какую-нибудь гадость. К счастью, ничего не произошло. Сахарок ткнулся носом мне в щёку и незаметно для зрителей быстро лизнул. Я невольно улыбнулась.

Можно, наконец, объявить конец выступления? Мне всё равно не соперничать с Сахарком в убедительности.

Оказалось, нам остался финальный аккорд. Кончик рога Сахарка засветился. Единорожка дал зрителям чуть меньше минуты, а затем слегка боднул меня, оставив на лбу косую царапину. Слегка защипало, а источавшая свет меловая капля растаяла. Зуд на коже мгновенно прошёл, а во рту вдруг стало сладко-пресладко, и перед глазами закружились яркие тропики, блеск моря, лениво накатывающего на узкую полосу песчаного дикого пляжа.

— Мили?

Тропики манили, звали, обволакивали теплом, и я никак не хотела просыпаться.

— Мили.

Голос стал требовательнее, яркие грёзы поблёкли под напор реальности, и я узнала свёкра.

— Я сплю, — попыталась я отмахнуться.

— Стоя? — скептично фыркнул свёкор.

Я попыталась удержать ускользающее видение, но свёкор продолжил говорить и тем самым безжалостно разбил остатки сна. Я моргнула, ещё раз моргнула. Ну вот. Где мои тропики, где кокосы на пальме? На свёкра я уставилась с искренней обидой.

— Пришла в себя? Хорошо.

Свёкор подал мне руку, предлагая опереться на локоть. Я только сейчас сообразила оглядеться. Эм? А где все? У алтаря двое младших жрецов. Видимо, дежурные. Больше никого, зрители разошлись, Сахарок пропал.

— Мили, ты не в первый раз слышишь зов острова?

— Н-нет.

Так тропики, которые я видела, не выдумка? Я видела заповедник Тишины Лета?

— Ответив на зов, ты свяжешь свою судьбу с островом. Будь осторожна.

По спине пробежал холодок.

— Спасибо, что разбудили.

Свёкор моментально растерял серьёзный настрой и усмехнулся:

— Обращайся.

Глава 17

Уже сидя в экипаже я обдумывала, можно ли случившееся считать сахарной подставой, или зов — побочный эффект, который единорожка не учёл. Или учёл, но не придал значения. Всё же, каким бы разумным Сахарок ни был, он не человек, а значит, понятие о «правильно» и «неправильно» у него совсем иное.

Гораздо больше меня беспокоит попытка девушки воззвать к Басите. Свёкор так и не смог однозначно сказать, что это было. Понятно, что провокация. Но в чём суть? Как минимум, показать аристократии, что ситуация не так стабильна, как желает показать королевская семья, раз враги добрались до центрального храма. А вот дальше… Либо враг таким способом во всеуслышание заявил, что собирается убрать старую династию и стать родоначальником новой, либо цель отвлечь, бросить ложную приманку. Как трудно… Не мне, а Ирсену, который сейчас всё это разгребает практически в одиночку, но отдать приказ всё равно не забыл. Я забросила в рот засахаренный орешек.

Экипаж остановился перед воротами герцогской резиденции, дверца открылась, и мне поклонился гвардеец:

— Графиня Льёр, доброго дня. Приношу свои извинения, но у меня приказ. Я могу пропустить только вас, вашего телохранителя и вашу горничную. Экипажам въезд запрещён из соображений безопасности.

— Добрый день. Я понимаю. Ён?

— Всё в порядке, госпожа.

Гвардеец галантно предложил мне руку, и я выбралась на мостовую.

Через калитку меня пропустили беспрепятственно, не досматривали, сопровождающего не навязали, хотя всё может быть впереди: подъездная дорожка ведёт к парадному входу, где несёт караул ещё одна группа гвардейцев. Попробую свернуть с дорожки — немедленно привлеку внимание. Впрочем, никуда сворачивать я не собиралась.

В особняк меня пропустили без единого вопроса, но на сей раз вход затягивала синяя дымчатая пелена. Хочешь пройти — окунись в магию смерти.

— Графиня Льёр, добрый день.

В холле меня уже встречали. Мужчина лет сорока с коротко подстриженными волосами поклонился и не представился, зато сообщил, что господина герцога нет. Я попыталась вспомнить, видела ли я этого человека. Вроде бы вчера он мелькал. Дворецкий?

— Добрый день. Сообщите, пожалуйста, о моем прибытии леди Анрес.

— Графиня, желаете пройти в Зимнюю гостиную?

Хм… Интересная формулировка. «Желаете?» Я ещё не полноправная хозяйка, но уже и не гостья. Вслед за дворецким я поднялась на второй этаж и вошла в предложенное помещение. Интерьер был выдержал в приглушённых лазурных тонах, синеву разбавляли тяжёлые белые гардины, белое крупное кружево, узором напоминающее причудливый иней. В мягких креслах, казалось, можно утонуть, отчего они напоминали сугробы. Не буду садиться — встать потом красиво не смогу. Я подошла к окну, выходившему на сад, точно на беседку. Передёрнув плечами, я отвернулась.

Хорошо, долго ждать не пришлось.

— Мили!

— Леди.

— Любезнейший, прикажите накрыть нам чай. Мили, дорогая, тебя можно поздравить с успехом?

— Леди, боюсь, вы преувеличиваете мой вклад, — качнула я головой. — Признаться, я приехала узнать, как себя чувствует Его Царосское Величество.

— Брат следует твоим рекомендациям, отдыхает. Честно говоря, он по-прежнему… слаб.

— Ничего удивительного. Его Царосское Величество вернулся из-за черты.

Свекровь прищурилась, но говорить ничего не стала, и вскоре я поняла, почему она прервала разговор. Буквально через минуту дверь открылась, и дворецкий лично принёс чай. Я думала это работа горничных. Видимо, в особых случаях дворецкий может сделать исключение. Свекровь указала на небольшой одноногий столик, втиснутый между двумя близко стоящими креслами. Дворецкий оставил поднос, поклонился и степенно удалился. Свекровь приглашающе поманила меня к столу.

Хм… А хитро она села в кресло — не утонула, не распласталась по всей поверхности амёбой, не откинулась на спинку, а опустилась на самый краешек, сохраняя идеальную осанку. Наверное, я так тоже смогу. Не столь грациозно, но всё же.