Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 85

Могла не успеть. Запросто. Это она понимала до той самой горькой точки в душе.

— Если не успеешь, — спокойно продолжал сТруви, — то неконченую работу надо будет отнести на погребальный костёр как милодар. Иначе она измотает тебя, высосет силы, и, может быть, даже жизнь; такое на моей памяти случалось.

— Не будет никакого костра! — сердито заявила Хрийз.

— Хотелось бы верить, — скептически отозвался сТруви. — Пробуй. Если получится, будет хорошо.

— А у меня точно получится? — с надеждой спросила она.

— Как сказать… — он поставил пустую кружку на столик, поднялся. — Благодарю за угощение.

Ушёл. Попросту растворился в своём портале. Хрийз подпёрла кулачками щёки, долго сидела над своей кружкой, нетронутой. Канч сТруви не верил, что она справится. Самое поганое, что она сама себе не очень верила. Но выхода у неё не было.

К утру ощутимо подморозило. Ветра не было, но под ногами скрипело, и Хрийз тихо порадовалась, что надела не волчью шубку, а полярку, купленную осенью на сбережённые деньги. Шубка хороша при небольшом морозе, в солнечный полдень, а по холодам в прогулках на дальние расстояния всё же лучше утепляться основательнее.

Световой день неумолимо увеличивался, но по утрам всё ещё сохранялась кромешная темнота. Ночные фонари изливали оранжевы й свет на сонные улицы. Хрийз спешила, она слишком поздно вышла и могла опоздать на рейсовый в Сосновую Бухту, а следующего ждать придётся час, околевая на ледяной, продуваемой всеми ветрами общественной набережной. Спецрейсы с остановкой у индивидуального причала домовладения Црнаев стоили как крыло от самолёта. Хрийз берегла деньги, не так уж много их у неё было. Лучше лишний раз купить себе что-нибудь из одежды, чем тратить бездумно на сверхкомфортные поездки. Каждые три дня туда-обратно по такой цене не наездишься.

Ей повезло, у входной арки стоял снегоход Млады. Она собиралась на службу, увидела подругу, окликнула, предложила подвезти. Хрийз не стала отказываться.

— Говорят, ты с неумершими водишься, — напрямик спросила Млада, выводя машину на дорогу. — Не надо бы.

— Сама знаю, что не надо бы, — уныло согласилась Хрийз. — Но куда от них денешься? Я уже с четырьмя познакомилась.

— Четыре! — воскликнула Млада.

На дорогу выскочили ухари с ледянками, моревич и береговой, не поленились же проснуться в этакую рань. Млада послала снегоход в сторону, выругалась, открыла окно и крикнула пацанам, чтобы они, к такой-то матери, готовились к порке, сегодня же родители получат доклад по всей форме. Мальчишки засвистели в ответ и смылись вниз по склону, только снег брызнул.

— Вот паразиты, — сердито выговорила Млада. — Ничего, я их запомнила, задницы у них вечером у обоих отвалятся, сидеть не смогут восьмицу, не меньше! Четверо, говоришь. Ладно, Мальграша помню, про Ненаша ты сама рассказывала, а кто ещё?

— Дахар, — объяснила Хрийз. — И Канч сТруви…

У Млады дёрнулись руки, снегоход вильнул, опасно накренившись на вираже.

— Эй, полегче! — воскликнула Хрийз. — Перевернёмся!

— Всё нормально, — Млада выровняла машину. — Просто… Канч сТруви — вот он и есть самый ужас. Хотя, справедливости ради, они все страшные.

— Ну… я б не сказала…

— А ты послушай. Лет пять назад, я тогда с Таем ещё даже н встречалась, мы пошли на лыжах кататься на Кудрявую Гору… Потом покажу, где это. Там такие слоны крутые, самое оно кататься. Нас накрыло лавиной. В общем, мало хорошего и так, но появился сТруви… Понимаешь, их тянет туда, где кто-то умирает. И любой из них в таких случаях предпочтёт сожрать, вместо того, чтобы помочь.

— Но тебя же не сожрали, — сказала Хрийз. — И… как это — сожрать?! А спасателей позвать? Первую помощь оказать!

— Держи карман шире, — фыркнула Млада. — Это же упыри, не их дело спасать. Их дело — чистить магический фон от некротических выбросов; если кто-то умирает так, что в процессе смерти поганит экологию, его проще сожрать, чем с ним возиться, позволяя тем самым распространять некрос дальше. Вот они и жрут. Иногда бывает, что жрут тебя. И если ты думаешь, что кто-то из них вспомнит в таком деле старую дружбу и тебя пожалеет, ты ошибаешься.

Хрийз молчала. Вспоминала своё приключение с волками. И признание Канча сТруви: если бы мой младший не оказался тебе должен… съел бы. Ладони вспотели запоздалым страхом. Повезло!

— В общем, осторожнее с ними. Поняла?

Хрийз кивнула.

— Приехали, — снегоход развернулся на пятачке передс пуском на набережную. — Когда обратно собираешься?

— Последним рейсом, наверное, — вздохнула Хрийз. — Иначе ничего не успею…

— Хочешь, отвезу обратно.

— Хочу, спасибо. А что тебе привезти из Бухты?

— Да ничего… хотя нет, плюшек привези. С вареньем из инжира! Два пакета.

— Хорошо.

— Ну, бывай.

Машина унеслась, взбивая за собой снег. Хрийз сунула руки в карманы и пошла к причалу. Рейсовый ещё не подошёл, приходилось ждать.

Небо стремительно светлело, утрачивая чернильный мрак перед сиянием нового дня. Перистые облака причудливым, зеленовато-золотым узором стелились в неимоверной вышине. Так высоко уже не бывает водяного пара. Слишком холодно. Облака состоят из кристалликов льда…

Снег укутал город нарядным покрывалом. Ручейки, ручьи и небольшие речки, а бегущие вдоль улиц к морю, сковало ледяным кружевом, а ветер отполировал лед до зеркального блеска. Мороз хватал за щеки: оттепель закончилась еще ночью, так же внезапно, как и началась.

Над внутренним двором клиники стоял погодный купол. Приятно было после собачьего холода ощутить доброе тепло. Хрийз спросила, как найти Хафизу Малкиничну, ей ответили, что целительница в своем кабинете. Пока в своем кабинете. И лучше поторопиться, если хочешь ее застать на месте.

Хафиза выглядела намного лучше, чем тогда, когда девушка видела ее в последний раз. Но черные пряди в синих косах остались. Как и морщинки в уголках глаз. Как усталость, скозившая в каждом движении целительницы…

— На что жалуешься? — деловито спросила Хафиза, справедливо полагая, что к ней пришли на прием.

— Ни на что, — заверила ее Хрийз. — Я так… заглянуть… и вот. Вот это — вам…

Она протянула целительнице свернутую в конвертик шаль. Давно, ещё до волков, девушка связала крючком шаль из тонкой пряжи с тем, чтобы подарить при случае хозяйке булочной, матушке Миле. В тот роковой день подарок с собой не взяла, как чувствовала. Хотела связать ещё что-нибудь, например, скатерть с салфетками, и тогда уже отдать. Потом, в клинике Сихар, уже после того, как вернулось зрение, попросила Младу принести из дома нитки и крючок. И связала ещё одну, для Хафизы Малкиничны. Просто в подарок. Без обязательств, просто так. Несколько раз распускала, между прочим, не шёл узор, не ложился рисунок, да просто сделанная работа не нравилась. Теперь Хрийз немного понимала, почему. Тот самый пресловутый принцип предустановленной гармонии, согласно которому, — в частном случае! — создаваемая Вязальщиком вещь наиболее точно должна соответствовать своему будущему хозяину.

Хафиза взяла подарок, развернула. Тонкая вязаная ткань потекла сквозь пальцы, белая, как свежевыпавший снег. Целительница улыбнулась. Умела, оказывается, улыбаться. Сказала:

— Благодарю.

Хрийз кивнула. Всё же она боялась до последнего, что подарок не примут.

— Я пойду, — сказала она. — До свидания…

— Хрийзтема, — в спину ей сказала Хафиза.

Девушка обернулась

— Ничего мне сказать не хочешь?

Покачала головой: нет. Хафиза сощурилась, пристально вглядываясь в свою бывшую пациентку. Хрийз узнала взгляд, невольно поёжилась.

— Уверена? — уточнила целительница.

Рассказать ей? Про книгу аль-мастера Ясеня, про сТруви и Ненаша, про Здебору? Она поймёт, но… Как бы хуже не вышло. Самой Хафизе в том числе. Да и рассказывать слишком долго. Кроме того, Хрийз чувствовала, что рассказывать нельзя. Нельзя, и всё тут!