Ночь заканчивается рассветом ( Бонус к первой книге "Дочь княжеская" ) (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 13

— Да пошёл ты, — Двахмир резко поднялся. — Будешь ещё лечить… тоже мне, «друг». Сам-то святее Небес Обетованных, как я погляжу. Предатель и перебежчик. Аж светишься.

— Неприятно? — усмехнулся Эрм и добавил злобно — Жрать, чтобы жить и жить, чтобы жрать, — вот она, сущность Истинного мать его за ногу Народа, провалиться бы вам всем в хаос без возврата!

Основание башни вновь поколебала подземная судорога, сильнее предыдущей. Устоять на ногах оказалось непросто. Сгустилось и затвердело в воздухе стойкое предвестие надвигающейся беды…Двахмир выругался, ему стало очень не по себе.

— Хочешь, отпущу ещё раз? — предложил Эрм.

Двахмир сунул пальцы больших рук за ремень, сказал скептически:

— Ну?

— Собери всех, кого хочешь и кого сможешь, — сказал Эрм, подаваясь к решётке. — И валите с острова.

— Однако! — тот поднял бровь в изумлении. — Не много ли на себя берёшь?

— В самый раз, — усмехнулся Эрм. — Можешь прочесть меня. Я не стану закрываться, читай. Так будет быстрее любых словесных объяснений.

Он прикрыл глаза, позволяя чужой воле заглянуть в его память и чувства. Далёким эхом отозвался счастливый смех на берегу тёплого моря: для магического проникновения в сознание пленника Двахмир снял часть энергии с «резерва»…

— Как? — спросил он наконец с удивлением и растерянностью. — Ты так уверен… Эта уверенность у тебя не пустом месте, я знаю, чувствую, вижу! Но как?! При тебе нет артефакта, сам ты с «лозой». Ты откроешь портал своим дружкам? Я прикажу готовиться к обороне!

— Не теряй времени, — посоветовал Эрм. — Вали отсюда как можно дальше и как можно быстрее. Не будь дураком хотя бы сейчас.

Тот не верил, по глазам было видно. Прикидывал, как отвести беду, и не верил, не верил, не верил, что беда реальна, что она уже здесь!

— Я тебе когда-нибудь врал, Плойсереллениз? — спросил Эрм.

Двахмир покачал головой. Как бы ни шептала в уши ненависть, с памятью справиться не смогла даже она.

— Ладно, был ты тогда дурной сопляк с ветром в голове. Отпустил. Себе на беду. А сейчас что у тебя взыграло?

— Сам не знаю, — сказал Эрм и предположил — Праздную слабака и труса? Желаю злобно поглумиться? Ветер вымел из головы последние мозги? Или, может, глупая детская клятва мешает. Сам уж там реши, что именно я сейчас делаю.

Двахмир молча смотрел на него. Трудно было сказать, о чём он думает, лицо у него было не выразительнее каменной стены за спиной.

— Ладно, — повторил он. — Допустим, уйду я с острова и буду тебе снова должен, если ты своего добьёшься. А что попросишь взамен? Надо думать, вот это? — он коснулся ладонью в перчатке артефакта.

Эрм отвёл взгляд от тюрьмы своей сестры не сразу. Она мертва, сказал он себе. Мертва давно и безнадёжно. Спасать надо живых, пока они ещё живы…

— Нет, — выговорил Эрм, опуская голову, сил сдерживаться уже не оставалось нисколько. — Со мной была девочка. Девушка по имени Сихар. Возьми её с собой.

— Твоя подружка? — глаза Двахмира зло сузились.

— Нет, — устало сказал Эрм. — Но ты её возьми. Пожалуйста. И не вздумай вывозить Хедарма!

— Облезет, — коротко сказал Двахмир про Хедарма.

И ушёл.

Хедарм явился нескоро. Но пришёл. Эрм узнал его по шагам, а потом и увидел. Высокий худой мужчина с рыбьим взглядом размашисто шагал по коридору, звонко, по-военному, впечатывая каблуки в каменный пол. Эрм счастливо вздохнул. И почти услышал, как с переполненного паром высокого давления котла со свистом сбрасывает крышку…

Всё смешалось в чудовищном калейдоскопе. Высвобожденная в подножии Опоры мощь обрушила и перемолола в щебень саму Опору и всё вокруг. Изрядный запас артефактов, хранящихся в башне, сдетонировал практически одновременно. Магический выплеск оказался настолько мощен, что пробил Грань и хаос изначальный хлынул в прореху из междумирья, пожирая всё на своём пути. Поющий Остров вместе со своей Опорой, с военным флотом и гарнизоном, с семьями военных и прислугой, с мастерскими, ремонтными доками, складами и дворцами перестал быть.

Последнее, что запомнил Эрм — громадную волну, занявшую собой полнеба. Волна неслась со страшной скоростью, синевато-зелёная, вся в яростной пене, и сквозь её толщу просвечивал бледный пятак закатного солнца. Это было невероятно, смертельно красиво: гигантская волна и солнце за нею… А потом был удар.

И всё.

Он очнулся на камнях, искренне не понимая, почему ещё жив. Его долго выворачивало в спазмах: наружу выходила горькая, с металлическим привкусом, морская вода. Отпустило не сразу, прежде прошла целая вечность, не меньше, и он без сил повалился обратно на камни, желая одного: умереть честной смертью. Где, прах их забери, эти окаянные твари, неумершие? Не дозовёшься, когда нужны!

Никто из неумерших не появлялся. В голове постепенно прояснялось. С огромным трудом он перевернулся на живот, приподнялся на четвереньки. Каждое движение казнило болью.

То, что он принял за камни, вдруг шевельнулось. Эрм тупо смотрел, потом осознал, что видит ботинки. Армейские ботинки с высокой шнуровкой и гербом Двахмиродола на боках.

— Живой, — сказал над ним чуть удивлённый голос.

Потом, вспоминая, Эрм понял, что удивление было очень уж старательным. Жизнь за жизнь… Бывший побратим не разменивался по мелочам. Без него выжить не удалось бы. А уж как Двахмир нашёл среди беснующего хаоса одного-единственного человека, как вытащил его и не погиб тоже, мог рассказать только он сам…

Эрм перекатился назад, сел на пятки. Разбитая губа лопнула, когда заговорил, и во рту вновь возник всё тот же железный кровяной привкус:

— Добьёшь?

— Ещё пачкаться, — фыркнул Двахмир, и толкнул к нему заплаканную Сихар. — Держи свою красотку…

Сихар обхватила его искалеченными руками, ткнулась лбом в плечо и замерла, тяжело дыша. Она молчала и даже не плакала, но по дрожи, сотрясавшей хрупкое тело, Эрм понял, что девочка в шоке и придёт в себя ещё очень не скоро. Её пытали, это же ясно. А может быть, готовили к службе в Опоре… Но «стрелы» рядом с её сердцем не чувствовалось. То ли Двахмир вынул, то ли не успели ещё воткнуть…

— Как же ты это сделал? — спросил Двахмир. — Можешь объяснить? Теперь-то.

— Всё просто, — просипел Эрм, заново привыкая к собственному голосу. — Вырасти Опору в своей душе, друг. Из собственных ненависти, любви и боли. И тогда для тебя перестанет существовать невозможное. И тогда, — Эрм понизил голос, перейдя на почти шёпот, — тебе не придётся зависеть от осколков души моей несчастной сестры.

Мгновение Двахмир смотрел на него сверху вниз. Затем выхватил с воротничка чёрную палочку «резерва», кинул Эрму — тот едва успел поймать артефакт в воздухе, — и ушёл порталом небо его знает куда.

— Пошли, — сказал Эрм Сихар, с трудом поднимаясь на ноги. — Пошли, надо уйти с открытого места…

Сихар в кои-то веки не стала спорить. 

Шёл снег, мягкий, мокрый, периодически срывавшийся на дождь. Гибель Поющего Острова расквасила побережье не нормальной в это время года оттепелью. Найти сухое место в редком лесу оказалось непросто. Но двое нашли его, под корнями гигантской сосны. Оползень выбил из-под дерева опору, но оно не сдавалось, цепляясь изо всех сил за ненадёжный песчаный склон. Корни, оказавшиеся на воздухе, одеревенели, образовав причудливый шатёр. Внутри, под крышей гигантского ствола, было сухо и относительно тепло.

Эрм развёл небольшой костерок, позаботившись о том, чтобы ни одна случайная искра не обидела приютившее дерево. Еды не было и не предвиделось, но согреть воду, набрав рыхлого влажного снега снаружи, удалось. Эрм промыл раны Сихар и теперь лечил её, сращивая сломанные и грубо вправленные обратно косточки на кистях и пальцах, убирал некротические пятна из ауры. Как умел, как запомнил из уроков доктора сТруви.

— Сейчас намного больнее, чем тогда, — сообщила Сихар, бледно улыбаясь.