Мир будущего (СИ) - Райот Людмила - Страница 32

Обойдя спальню по периметру, я села на маленький диван. Меня нервировала эта комната, я чувствовала себя взломщицей — хотя по сути, я ей и была.

Визуальный осмотр комнаты не удовлетворил; хотелось сделать что-то еще более дикое.

Справа от кровати находилась дверь в гардеробную: распахнув ее и пройдя внутрь, я по очереди открыла все шкафы. Передо мной предстали длинные ряды вешалок: десятки костюмов самых разных цветов, начиная от строгих, и заканчивая невероятными, попугаичьими расцветками. Ботинки, рубашки, брюки, жилетки…

Я проводила по ним руками, некоторые снимала и разглядывала более внимательно. Среди его одежды попадалась та, которую я знала; тем не менее, ощущение стерильности преследовало и здесь. Каждая деталь гардероба была чистой и выглаженной, словно перекочевав сюда прямиком из химчистки. Для полноты эффекта не хватало только полиэтиленовых чехлов на вешалках.

Не могу сказать, что меня интересовало содержимое шкафов Никеля. Вселенная, что я делаю? Со мной будто приключилось временное помутнение рассудка. Одернув себя и вернувшись в спальню, я направилась к выходу и уже потянулась к входной двери левой рукой, когда взгляд упал на новообретенный браслет.

Борк ничего не сказал про его происхождение, но кое-что я и сама сообразила. В нем чувствовалась рука Ника, браслет был похож на сережку-блокатор, как старший брат на младшую сестричку, но при этом я могла поклясться, что вижу его впервые. До "побега" я пользовалась связью напрямую через нейроноситель, а после возвращения Нику некогда было бы заниматься его созданием. А это значило — у меня кольнуло в груди — что Никель делал его для меня в то время, когда я была в Москве и очень сожалела, что не могу вырвать из себя нейроноситель на пару с четырьмя последними годами жизни.

Эта догадка сложилась с догадкой о замке, и все встало на свои места, образовав цельную картину. Никель не ждал и не надеялся, а просто знал, что я еще вернусь обратно. К нему в спальню. Я сомкнула руку вокруг браслета, чувствуя, как в груди поднимается гнев. Возможно, у меня хватит решимости сорвать его, одолжить у Борка денег и, придумав какую-нибудь историю, улизнуть и спрятаться гораздо более тщательно, чем в прошлый раз.

Но, скорее всего, нет.

Я разжала пальцы и несколько секунд непонимающе смотрела на следы от ногтей на внутренней стороне запястья.

В следующий миг я была уже у рабочего стола. Надо сказать, мебель была исполнена в земном стиле — у стола имелись выдвижные ящики с обоих сторон от кресла. Я упала на колени, схватила самый верхний левый, потянула на себя и принялась бесстыдно копаться в его содержимом.

Там лежали, в основном, бумаги и ручки — это меня не удивило. Несмотря на целый арсенал электронных устройств, некоторые записи Никель продолжал делать вручную, так как механическое письмо благотворно влияет на работоспособность мозга. Я бегло просмотрела бумаги: формулы, термины.

В них не было того, что мне нужно.

Следующий ящик тоже был забит бумагами. Я рылась все судорожнее, начиная терять надежду и чувствуя, что у меня остаётся все меньше времени. Отчаянье придало сил: следующий ящик я вырвала из пазов и перевернула, высыпав содержимое себе на колени. Та же участь постигла самый нижний ящик. Снова ничего! Листы покрыли пол вокруг, как рваное белое покрывало.

Не знаю точно, что именно я искала. Наверное, что-то, что напоминало бы меня, принадлежало мне, было куплено или подарено мною.

Вещь, которая подтвердила бы, что я действительно жила здесь, и мои воспоминания — не плод воображения. Если бы я нашла это что-то, то смогла бы узнать, осталась ли я еще в сердце у Никеля, или он стер меня оттуда также, как стер интерьер нашей совместной жизни.

Я потянулась к ящикам с другой стороны стола, и тут услышала тихий смешок позади. Я медленно опустила руки и обернулась. Больше не было причин спешить. Я влезла в его спальню, рылась в его вещах и устроила ужасный беспорядок. Мне конец.

Я не очень-то удивилась и совсем не испугалась — в глубине души я ожидала чего-то подобного. Чего я не могла понять, так это того, как он вошел — входная дверь все это время была в поле зрения, и я могла поклясться, что она не открывалась. Неужели Борк соврал, сказав, что его нет дома?

Никель стоял у окна, прислонившись плечом к колонне и сложив руки на груди. Это было облегчение — видеть его, хотя ситуация была более чем щекотливой. Я сидела и молчала. Он тоже молчал. Солнце било прямо в глаза; мне не удавалось его толком рассмотреть, но почему-то казалось, что он улыбается.

Он пошевелился, и я поняла, как он попал сюда. По контуру его фигуры промелькнуло слабое белое свечение — признак того, что это голограмма Никеля, а физически он сейчас в другом месте.

— Приезжай ко мне, — сказал он. — Только сначала прибери за собой…

Он еще раз окинул взглядом устроенный мной разгром, и добавил:

— Нет, лучше позови Борка. Пусть уберет он.

Все так же сидя в ворохе бумаг, я набрала последний вызов.

— Алло, Ксана? Я не смогу сегодня. Придется наведаться в Центр Разума.

До подземной пули, следовавшей в Центр Разума, мы добралась без приключений. Да и о каких приключениях может идти речь, если со мной теперь была личная нянька-секьюрити — Борк?

Не представляю, как я жила без него все это время. Борк приготовил завтрак, прибрался в комнате Ника, узнал расписание поездов до Центра и купил билеты.

Ехать предстояло долго, около трех часов. Поездка только началась, а я уже чувствовала себя уставшей, несмотря на то, что капсула была повышенного комфорта: хоть сиди, хоть лежи, хоть танцуй.

Больше всего выматывало ожидание и неизвестность.

Мне снова предстояла прогулка по сканирующим коридорам, и эта перспектива вызывала почти те же эмоции, что и в первый раз. Только теперь, вместо смутного предчувствия притаившейся опасности, было четкое и ясное знание: я не хочу ехать в Центр Разума. С каждом разом посещения корпорации давались все тяжелее.

Я попыталась вызнать у Борка цель поездки, но тот лишь пожал плечами. Причин могло быть много. Там работал Никель, располагалась Ассоциация Чтецов и другие учреждения, связанные со сканированием и контролем разума населения. Всем жителям Высотного Города приходилось наведываться туда.

Спустя час после отправления принесли большую тарелку, заваленную тостами. Борк предусмотрел ужин, приятно приближенный к земной еде, хотя сам к нему даже не притронулся. Он по-прежнему выглядел спокойным, лишь самом дне спокойствия притаилось напряжение.

Я взяла очередной тост. На поджаренных кусках хлеба горкой лежали разнообразные закуски: искуственно-выращенный бекон, яйца пашот, зелень, сыр и, конечно, овощи. Борк заказал много. Даже не на двоих — на троих.

— Он придет, — сказала я. — Раз уж наше присутствие так важно для Ника. Пусть не с нами, доберется сам.

Незадолго перед выходом из дома позвонил Никель и велел захватить с собой Тимериуса.

Смешно! Тимериус оказался не тем, кого можно так просто взять и захватить с собой. Он не ответил на звонок, проигнорировал оставленное голосовое сообщение и не явился к отправляющейся пуле.

— Ему придется это сделать, — Борк кивнул, и его взгляд на мгновение стал жестким, — иначе босс найдет ему замену.

Вот это вряд ли.

Я готова была озвучить сомнения по этому поводу, но затем задумалась, как много известно Борку. Входит ли он в тот немногочисленный список лиц, при которых я могу распространять информацию о готовящемся путешествии?

Вполне возможно, да. Вряд ли Ник собственноручно занимался подготовкой к экспедиции, а Борк идеально подходил на роль молчаливого и преданного слуги.

— Ты слышал о хамелеонах? — я решила зайти издалека, надеясь, что по ходу разговора вопрос об осведомленности отпадет сам собой.

— Как и все, — Борк неопределенно пожал плечами. — Они — часть истории. Когда-то их роль в освоении соседних миров была очень весомой, но…