Водный мир (СИ) - Райот Людмила - Страница 4

«Выход из кротовой норы, связывающей Высотный город Набила с Атлантисом, находится на дне Моря Содружества на глубине 253 метра», — в голове услужливо, но несколько запоздало (если бы ответ появлялся раньше, чем я успеваю озвучить вопрос, в нем было бы больше пользы) проносится проблеск знаний, переданных мне незадолго перед прыжком.

«Пользы не будет, пока ты не научишься сначала думать, а потом говорить», — это уже Ник без спроса влезает ко мне в мысли со своими дико уместными заявлениями.

«Отвали», беззлобно думаю я, особо не надеясь, что ответ дойдет до адресата. Мне о многом хочется его спросить, но я сдерживаюсь: свободно пользоваться мыслеречью не умею и потому ожидаю момента, когда можно будет говорить, не опасаясь быть услышанной.

— Пойдем. Мы и так потеряли кучу времени, умасливая начальника безопасности, — говорит он уже вслух.

— Не могу. Не набралась сил после прыжка, — если честно, отдохнула я вполне достаточно, но мне хочется капризничать. Я жажду сочувствия и внимания. Всего лишь несколько слов благодарности и восхищения моим героическим вояжом между мирами — это все, что необходимо для восстановления душевного и физического равновесия.

Никель пожимает плечами.

— Тогда я понесу тебя.

В один удар сердца он оказывается подле, наклоняется и смыкает руки на талии, готовясь поднять меня в воздух, но я оказываюсь сильнее: истерично дергаюсь и в испуге отлетаю на безопасное расстояние.

— Нам и правда не стоит задерживаться, — судорожно поправляю одежду, ненавидя себя за то, что не в силах совладать с румянцем и вернуть лицу первозданную белизну. — Сама я пойду быстрее.

Тимериус закатывает глаза, глядя на нас.

— Вы закончили? У меня появилась идея. Если шансы погони и правда велики, лучше воспользоваться не общественным транспортом.

— А каким же? Отправимся вплавь? — мне не нравится задорный блеск в глазах атланта. С него станется придумать нечто подобное.

— Почти. Предлагаю пересесть на искусственный остров, дрейфующий в попутном направлении, — Тимер показывает на зеленую лампочку, вспыхивающую недалеко от порта. — Этот путь дольше, но безопасней. Нас будет сложнее отследить.

Никель долго смотрит карту, словно надеясь, что огонек на карте подскажет, как поступить.

— Хорошо, начнем с этого. Поднимайтесь без меня, я схожу за багажом.

Нигде, ни в пустой земной квартире, ни в сканирующих коридорах Центра разума в Набиле я не встречала такой гулкой тишины. Словно порт находился на орбите, окруженный вакуумом и пустотой. Ни единого звука окружающего мира не долетает снаружи, а звуки, рождающиеся внутри, сдаются без боя, стараясь исчезнуть как можно скорее.

Вместе с Тимериусом мы подходим к выходу. Неужели снова лифт?

Я не хочу добровольно заточать себя в замкнутом пространстве, отдаваться на волю случая и надеяться на надежность здешних технологий. Подъемников мне хватило еще в Набиле. Иду все медленнее, пока совсем не останавливаюсь.

— Тим… Нельзя ли подняться другим способом?

Он непонимающе смотрит на меня.

— Нет. Что не так?

— Магарони… — начинаю я и осекаюсь, не в силах продолжать, горло стискивает невидимая рука, мешая доступу кислорода, не давая произнести ни звука.

— Что произошло по дороге в порт? Он напал на вас?

Я не хочу ничего скрывать, я почти физически устала от недомолвок и тайн. Но не могу заставить себя рассказать о том, что случилось: как Магарони, ловец Центра Разума вывел из строя систему подъемников, курсирующих между уровнями Высотного города, и мы с Никелем рухнули в бездонную пропасть. Или о том, что Борк, наш телохранитель и друг, остался среди врагов и с тех пор не дает о себе знать. А Никель поцеловал меня и… Почему он поцеловал меня? Картины и образы вчерашнего вечера пылают перед внутренним взором, не потеряв правдоподобности и ощущения реальности происходящего.

Я расскажу Тимериусу, но позже. Когда сама разберусь, что все это значит, и как это «все» изменит мою жизнь.

Но Тимериус и не жаждет потешить любопытство. Атлант понимает и, скорее всего, догадывается: пока он договаривался о «безбилетном» прыжке в Атлантис, на меня свалилась масса совершенно разных событий. Чудовищных, опасных, незабываемых в худшем смысле слова и, местами, приятных.

— Ладно. А если так? Лучше? — спрашивает он.

Давящая на горло рука разжимается. На смену ей приходит целый спектр неожиданных ощущений. Дуновение ветра, нежное прикосновение потока воздуха к спине, голове, лицу. Поглаживание, ласка, ободрение, вселяющее уверенность и смелость. Напряжение спадает до нуля, мое состояние на данный момент — тихое, безбрежное спокойствие. Лифт больше не пугает.

Я улыбаюсь.

— Да. Гораздо лучше.

В досье Тимериуса не указано одного очень важного факта: он замечательный. И тоже принадлежит к разряду иных. Как под маской обычного человека, студента, покинувшего Атлантис ради карьеры в Набиле, может скрываться такое сокровище?

Двери кабины закрываются, и мы начинаем движение к поверхности. Вблизи видно, что лифт скользит внутри прозрачной, заполненной воздухом трубы. Снаружи нее проложена вертикальная шахта-лестница из металла. К крепким перекладинам приделаны те самые огни, которые я видела из холла. Кажется, что это не мы мчимся вверх, а зеленые звезды проносятся вниз, неумолимо затягиваемые в недра океана. Из-за их света окружающие нас воды темны, трудно что-либо рассмотреть. Большой светящийся купол порта внизу напоминает летающую тарелку, прильнувшую к каменистому дну.

— Зачем на опорах нужна подсветка?

— Чтобы в них никто не врезался.

Я долго думаю над его словами.

— А кто может в них врезаться?

Атлант пожимает плечами.

— Много кто. Например, он, — парень показывает вдаль. В нескольких сотнях метрах от конструкции медленно проплывает нечто огромное, темное и пугающее.

— Охренеть!! Что это такое?! — визжу я. — Кит? Подводная лодка?

Тимериус звонко смеется, показывая белоснежные ровные зубы. Впервые с момента прибытия в Атлантис я вижу на его лице искреннюю радость.

— Что-то среднее между ними, — ему весело наблюдать мой шок. Конечно. Все странности этого мира для него — всего лишь обыденность, все удивительное и необыкновенное кажется привычным, само собой разумеющимся.

Чем выше мы поднимаемся, тем массивней становятся опоры, поддерживающие плавучую станцию-платформу прямо над «наземным» зданием порта. Ширина между перекрытиями увеличивается, а промежутки между полосами металла уменьшаются до тех пор, пока совсем не исчезают, закрывая обзор. Последние метров двадцать лифт едет в полной темноте, углубляясь в механическое нутро станции, и наконец останавливается в центре большой, открытой площадки.

Я выхожу из лифта, впервые ступая под небо Атлантиса, а сразу же хочу назад, на дно — под водой, право, было гораздо суше! Дождь льется с ночного небосвода, врезаясь в плечи и голову тугими теплыми струями, обрушивая на несчастную платформу полубезумную, оголтелую ярость. Ветер сбивает с ног, вокруг стоит грохот, почти ничего не видно — мы попадаем в кромешный ад, после которого тишина подводных хором кажется раем.

По периметру плавучей станции находится причал, разделенный на отдельные доки. Сейчас все отсеки закрыты: над некоторыми виднеются темные очертания кораблей с потушенными огнями, но большинство из них пустует.

Волны с остервенением бьются в откатные ворота, отделяющие доки от открытого моря, пенными шапками перемахивая сверху. Каждый третий вал несет силу «девятого». Тыдыщ! Дыдыщ! Бдыщ! — многотонные монстры обрушивают удары на не кажущуюся столь уж прочной конструкцию. Блямц! — звенит и вздрагивает станция, сдерживая натиск водной стихии.

Я вымокаю до нитки уже спустя несколько секунд — все это время я стою у лифта, открыв рот и упрямо отказываясь верить органам чувств.

Благодатная, милостивая Вселенная, куда я попала? Я еще не отошла от встречи с китом-субмариной! Не такой Атлантис являлся мне в грезах, привлекая древней самобытностью, маня влекущей недоступностью.