Просто выжить (СИ) - Ром Полина - Страница 18

В месяце всегда 28 дней, в году ровно13 месяцев, никаких високосных годов.

От идеи придумать, как на ночь закрывать доски Морна наотрез отказалась. Привыкла всю жизнь со светом спать. Ну и ладно, это их комната, ей и решать, как удобнее. Светильники прикрепили прямо через потолочную ткань к балкам. Нормально стало, светло и удобно. Два параллельно — по центру, а один над "зимней кухней".

Полы настилали в несколько слоев, но сперва пришлось удалить старую землю. Стало понятно, почему пол всегда холодный — монолитный камень. То-то дом даже без фундамента стоит. Первый слой клали саманный. Глина, немного песка, резаная высушеная трава, та же, что и на крышу пойдет. Очень уж она плотная и волокнистая, из нее, возможно, даже нитки при нужде получить выйдет. Воды добавили немного — только-только замешать крутое" тесто". Меньше сохнуть будет. Объяснив Варе зачем нужна трамбовка Елинка свалила на него все разговоры с рабочими и досмотр. Но Вара и сам работал не покладая рук, так что при нём никто не рискнул бы халтурить. Сох неделю. Спали все кто где. Вара с Морной в сеннике, на свежем сене. Гантей с радостью убегал ночевать к Корене своему ненаглядному. Хотя утром оба были у дома, как штык — денежки на сборе травы зарабатывали. С Гантеем Морна каждый вечер передавала корзинку продуктов — неча парню нахлебничать. А вот по поводу оплаты спорили долго. Ну как так-та — родному сыну платить? Для него же стараются. Елинка долго убеждала, что небольшое поощрение не испортит парня. А вот — всем денежку, а ему фигу — запросто отобьёт желание работать. Морна ворчала, что в её время таких тонкостев не было, всегда она помогала родителям, но дала себя убедить.

Первыми, кстати, из взбаламученного новостями села прибыли в гости родители Морны. Крепкие, моложавые, по земным мерка — лет на пятьдесят смотрятся, хотя обоим уже за сто. Всё обсмотрели обстоятельно, спрашивали что да как, но обедать отказались — мол, не хотят у детей время отнимать. Обещали еще раз придти, как всё закончится — посмотреть.

Вторым пришёл старший брат Вары. Солидно пришел, с женой, с сыном старшим и женой сына. Этих пришлось угощать обедом, благо, кухня уже работала. Сыр гостьям понравился, рецепт взяли. Вара надувался от гордости с говорил: — Мы тут, эта, ремонту затеяли! Ну, что бы, значит, эта, удобства и канфорт! Так что, как закончим — так и милости просим в гости. Когда всё по красоте доделаем — оно, эта, сразу видать будет!

Что именно видать — не уточнял. Обсуждал с братом какие-то свои дела. Из этих разговоров о "дурном месте" — похоже, течение местное или водоворот, и о том, что глидов в этом году мало совсем, одни, эта, були ловятся, Елина не поняла ровным счетом ничего. Ела вместе со всеми, во-время подскакивала новое на стол подать и молчала, так надёжнее будет. Хотя и улыбалась без конца и головой кивала, как китайский болванчик — мол, всё слышу, и всё понимаю, и со всем согласна. Рот открыла только один раз — рецепт давала и про зольный отвар говорила. Ну, справилась.

Дальше народ повалил толпой. Каждый день — экскурсии из двух-трех человек. День мужчины, другой — женщины. Договорились они, что ли? Хотя, это, похоже, такая местная деликатность — что бы хозяев не слишком отвлекать от работы и не мешать большой толпой.

В комнате Елинки, в бывшей уже, глины пришлось перетащить почти в двое больше — под наклоном пол оказался. Ну, не так всё страшно, двигается дело. Скоро уже должны Кубер с Корной приехать. Елинка без спросу заказала Куберу материал на кровати. Размеры обсудили и плату. Корна усовестила — не дорого взял. Порешили, что мебель везти неудобно, приедет он с материалом и на месте всё соберет и отлакирует. Главное, что бы полы до той поры просохли.

Заставила Морну перебрать все запасы одежды. Безжалостно отобрала всё зашитое и заштопанное. Расстелила прямо на траве кусок простого шёлка, примерно — полтора на три метра. Сверху разложила куски одежды, предварительно срезав с неё все швы. Долго перекладвала куски по цвету, всё что-то не устраивало. Тряпья вышло много, не один слой получился, а целых пять. Закрыла это барахло сверху самым красивым и ярким шёлком, дорогим, бордовым. К серому потолку бордовое очень подойдет. Скрепила на живую нитку края, немного прихватила в серединке, что бы куски ткани внутри не елозили и начала стегать. Мелким стежком, ручками. Что поделать, ну нет здесь швейных машинок.

Каждый вечер, устала или нет, она садилась работать над шитьём. Синель — техника нищих, давала совершенно потрясающие покрывала. Морне она пыталась на словах объяснить, что хочет. не получилось. Но Морна видела все её старания и просто молча садилась рядом и брала свободный конец шитья. Медленно и методично, но дело двигалось.

Приехал Кубер. Один, без Корны. Ребёнка она ждёт, не стоит трясти в дороге. Сам он был счастливый, улыбался каким-то своим мыслям. Но смотрел на разруху вокруг с интересом. Полюбовался на полы, спросил, зачем же масло на пол лить. Выслушал и захотел дождаться, посмотреть, что выйдет. Маслом пропитывать нужно было еще не один раз. Прямо во дворе начал собирать мебель, Морна ахала и немного ворчала на Елинку за "растрынькивание".

Гостя пришлось уложить спать в сарай, к хозяевам. Но, вроде как не обидился, понимал, что лучше места нет, а тут, всё же — крыша над головой. Но поставил условие, что лаком вскрывать — только в доме. Мало ли дождь пойдёт, попортит всю красоту.

Днём Елинка поймала Морну на том, что она гладит резную спинку кровати. Морна смутилась

— Да я, деточка, так, посмотреть только. Этакая ведь красота…

Мебель с помощью Вары собрали быстро.

На следующий день мужики, забрав Гантея, отправились за рыбой.

Елинка и Морна покрывало достегали. Взяв ножницы Еля начала разрезать все слои ткани кроме нижнего. Морну чуть инфаркт не хватил, когда она увидала, что просто так берут и режут дорогущий бордовый шёлк.

— Что делаешь-та, Еля, рази так можно, шили-шили, а ты…

— Так нужно, сейчас увидишь.

Резать пришлось долго, строго в тех местах, где наметила. Аж руки устали. Елина не торопилась, не хотела потом подшивать собственные ошибки. Дорезала, сколько нужно, передохнула. А потом она начала тереть и мять все это драное великолепие.

— Морна, помогай, вот прямо три его, как будто стираешь и грязь нужно оттереть. И пальцами вот так требуши.

Наконец сказала- Всё, Морна, хватит. Давай работу смотреть.

Взяла мятый комок, весь обсыпаный вырваными ниточками и несколько раз крепко встряхнула. Кинула, расправив на траву.

— Ну, как?

Морна молчала, держалась рукой за рот. На зелёной траве лежал роскошный кусок бордового шелка, на котором цвели махровые выпуклые узоры. В центре большой медальон, по углам — другие, поменьше.

— Детка, да ему жа цены не сложить! Это какому жа барину ты тако сделала?

— Вам с Варой в спальню, на стену, ту, что возде кровати. Оно толстое, от стены холодом не будет тянуть.

— Да Единый с тобой, Еля. Куда в хату этаку красоту! Да оно жа дорогуще…

— Морна, у тебя не хата, а дом, получше городского. Полы вот через недельку досохнут, масло все впитается, увидишь, как красиво будет.

— Да Елинька, да и сейчас красиво! Мне аж заглядывать-та страшно, неуж по такому полу ходить, он жа прям блестит.

— Ходить, обязательно ходить, а что бы ноги не мерзли — тапки пошьём войлочные, удобные и тёплые. Его нужно подметать и в чистоте держать, но, после масла — даже мыть можно.

— Мне, Елинька, аж страшно иной раз.

— Чего тут страшного?

— Да нет, детка, я не дома и красоты этой всей боюсь, а что вдруг ты всё вспомнишь, и опять меня ненавидеть будешь. Как тогда жить-та?

— Морна, даст Единый, вспомню я всё, но ведь то, что сейчас есть — уже не забуду. Не думай о худом, ты мне родная, и никакие воспоминания это не изменят. Пойдем лучше чаю попьём. И ещё, я у тебя хочу попросить…