Просто выжить (СИ) - Ром Полина - Страница 20

С утра привычно двинулись в путь.

В своей комнате Елина проснулась первый раз. А-а-ах! Хорошо-то как! Вчера первый раз топили печку в баньке. Ну, как банька, каменный низкий домик и лавки. Горячий сухой воздух, большой котел горячей воды — лей сколько хочешь. Считай — первый раз нормально помылась и ноги распарила.

Морна сперва чувствовала себя не слишком уютно, и жарко ей, и неудобно, но потом оценила, что воды горячей — море, что сидеть на скамейках — удобно, что одежда не раскидана по камням, а аккуратно висит в теплом предбаннике. Там же стол, за которым можно чайку в тепле попить и обсохнуть. И всё это можно зимой. Даже когда снег и в доме холодина, можно придти и так славно согрется. Хотя, вон Елинька обещает, что дома тепло будет всегда. Даже и не верится. А ещё Еля показала, как ноги тереть специальным камнем, а потом маслицем смазала, посидела ещё в тепле и смыла. И трещин на пятках почти не осталось. Но говорит — всегда, мол, надо в шлепках ходить, тогда ноги целее будут.

Комната Елины была пока почти пустая. Кровать, печка в углу, самый большой стол — шить и работать за ним, пара резных табуреточек. И сундук с приданным в углу. Надо бы нормальный шкаф заказать. Да, и вешалки не забыть. Шёлк не мнущийся почти, но если долго в сундуке — все равно заломы немного видно. Слёживается одежда. А в углу, просто кучей, сложено все, что привезли от гончара. Куча горшков и мисочек разных размеров и форм, все с крышками, формы для выпечки — несколько штук разных. Просто глиняные дощечки — их вон целая стопка. Нужен стеллаж обязательно. Свет у себя в комнате она распределила так — небольшой светящийся квадратик с плотной заслонкой у изголовья кровати. Вроде и книг нет, но ей так привычно. Хоть что-то о доме будет напоминать. Одна "лампа" длинная на всю комнату и несколько поменьше — над рабочим столом.

Сегодня уже можно будет и попробовать фарфоровую массу составить. Точный рецепт она не помнила, но что за беда? Есть лак, есть крахмал и крепкий щелочной раствор, есть даже слабенький винный уксус — в красители добавлять. Есть несколько базовых цветов — можно сделать кучу оттенков. А рецепт массы — да восстановит она, или новый "изобретет", не проблема. Лишь бы Морне понравилось лепить. А и не понравится — не страшно. Кто-то должен зарабатывать, а кто-то — хозяйство вести. Сейчас его вести точно удобнее.

Над рецептом мастики возилась почти неделю. Две глиняных таблички покрыла воском и на них аккуратно, деревянной заостренной палочкой записывала рецептуры. Взвесить было негде, но выручали мерные стаканчики. Она специально заказала кучу разного размера. Дело ведь не в граммах, а в долях.

Первая удачная попытка ее порадовала. Все, что получалось до этого — просто мусор. Или плохо лепилась масса, или трескалась при сушке, или была слишком хрупкой. На пробы извела чуть не треть запаса крахмала. Еще день ушел на приготовление красок. На тот момент, когда она решила показать все Морне она имела:

Белую массу — сам крахмал и составляющие.

Черную массу — с добавлением сажи. Если не лить лак — будет матовый цвет. Если добавить — будет сочный глянец. У нее есть недостаток — пачкает руки. Значит, с ней, с чёрной, нужно отдельно работать, и только потом аккуратно соединять детали.

Синюю — прекрасного цвета индиго и несколько оттенков разных.

Зелёную — отвары и просто сок разных трав. В некоторые чуть индиго для сочности добавила. В некоторые — жёлтый концентрированный отвар кореопсиса.

Темно-красную и целую куча оттенков розового и персикового — вишнёвый сок, морковный, кореопсис. Разные, короче, смеси.

Охра и песочный — смеси желтых красителей.

Очень красивый бордово-шоколадный оттенок получился из сока вишни и долго кипяченого сока свёклы.

Серовато-сиреневый цвет дали при кипячении чайные цветы. А если жать сок — выходит красивый сиреневый оттенок, но цветы мелкие и их нужно очень много. Хлопотно это всё.

Весь стол был уставлен небольшими горшочками с плотными крышками. Что бы меньше сохла масса, Елины все крышки подогнала сама — обмотала плотными нитками выступающую часть и покрыла той массой, что Вара потолки пропитывал. Получилось что то вроде резинового уплотнителя.

Ну, как говорят здесь — помоги Единый!

Самая большая ошибка допущенная при ремонте — печь с духовкой в комнате. На улице больше 30, а она топит печку. Не помогает даже дверь нараспашку.

Несколько маленьких роз с серовато-зелёными листочками, несколько плоских круглых бусин разного размера. И, самое интересное — круглые бусины и полукруглые камни-вставки для бижутерии. Размер выбирала такой, что бы входили в медные оправы. Мастер Мика постарался на славу — всё, как она просила. На готовых изделиях были оставлены места под вставки. Только зажать лапками.

Эти бусины было делать интереснее всего. Точно повторить результат практически невозможно.

Елина брала небольшой кусочек массы, раскатывала в тонкую лепешку, сверху — дуругой слой. контрастный или близкий по цвету и так много раз.

Бусины можно было получить разные — просто в полоску, или, прокатав слои свернуть их трубкой, скрутить несоклько раз, и получить на выходе сказочной красоты каменный срез.

Первую партию она высушила и разложила на столе. Теперь можно и Морну звать.

— Ой, Елинька, да откуда жа така красота-та?

— Это и есть тот рецепт, помнишь, я тебе говорила на рынке? Я его не сразу сделала, плохо помнила, чего сколько, ну так и видела-то совсем маленькой. Но теперь я всё точно знаю, чего и сколько класть нужно. Как лепить, как сушить. Вот этим я и хочу заняться. И тебя, если хочешь, научу.

— Да я бы поучилась, Елинька, тока мне и в руки-та взять страшно этаку красоту. Оно ведь вона все какое, хрупенькое… Сломаю ещё.

— Оно не хрупкое, вполне твердое. Возьми в руки то, не бойся.

— Боязно…

Елина взяла розочку и кинула её на стол.

— Ой, побьёшь!

— Да не побью, Морна, ну что ты, право, как ребенок. Я же говорю — они твердые. Конечно, если с большой высоты уронить или там, наступить — наверное сломаются. А просто в руках их сложно сломать.

— Елинька, пойдем детка обедать. А уж потом придём и я возьму. Как то мне всё равно боязно.

— Ну, пойдём. Я уже и правда голодная. А вернёмся — поговорим.

— Вот-вот, голодная она! Дак есть надо во время, а то как прутик тонюсенька! Пойдем, детка. Я там рыбки пожарила и баку размяла с маслом, как ты показывала. Вкусно очень получается. Пойдём…

Обедать Морна накрыла в доме. Слишком жарко на улице. А виноград на беседке тень будет давать не скоро. Не в этом году — точно. В доме прохладнее — камень защищает от жары.

Серый потолок, темная лаковая мебель, блестящий, как лакированый, пол. Роскошная кровать с резным изголовьем, толстенный матрас набитый пополам шерстью и водорослями, иначе шерсть собьётся быстро, две подушки пуховые, в любовно вышитых наволочках. Вместо пледа кровать покрыта светло-серым шёлком. Просто так, для красоты. На стене, над кроватью, цвело покрывало "Морина". Тяжелое покрывало прибили к рейке, что бы не провисало, и, уже в таком виде, повесили на стену. Напротив — то самое зеркало в красивой раме. Два кресла с резными спинками — одно для Морны, второе для Вары. Для Гантея и Елинки резные табуреточки с одинаковым рисунком. Таким, как на изголовье кровати. На креслах плотные подушки — совершенно непривычная здесь вещь. У всех тарелки отдельные, из одного сервиза. Ну и что, что глиняные. Всё равно — красиво. И даже цветы стоят на столе в обливном кувшине. Сплошная лепота. На зиму нужно ещё будет в тон к покрывалу коврик прикроватный придумать.

Как ни странно, цветы ежедневно приносил Гантей. Даже себе в комнате ставил в кувшин. А вот к Елинке не заходил. То ли стеснялся, то ли ревновал к матери. И даже запас сладостей, которые она привезла и выдавала ему ежедневно, не смягчил. Брал, спасибкал, глядя в сторону и убегал по своим мальчишечьим делам. Надо бы подумать, что тут сделать можно. Не стоит запускать ситуацию. Что-то мальчишку давит, а это как нарыв. Лопнет — всем хуже будет.