Гончие Дзара (СИ) - Титов Роман Викторович - Страница 41

Вот тогда-то драка и превратилась в избиение, которого так боялся Изма.

Т’анн и Шлем, обесточивший свои лезвия, сражались слишком слаженно, будто заранее знали, кто, какой удар и в какой момент времени нанесет. Казалось, они синхронизировались, выбрав точкой своего взаимодействия, зажатого с двух сторон, Аргуса. Бывшему стражу просто не оставили возможности для маневра и он не только не успевал контратаковать, но раз за разом пропускал удары кулаками или ботинками, оставлявшими следы на его теле.

Смотреть на любую драку со стороны уже весьма сомнительное удовольствие, но видеть, как твоего друга просто превращают в снаряд для битья, кажется чем-то невыносимым. Поэтому, как бы ты ни боялся или каким разумным доводам ни следовал, оставаться в стороне ты уже просто не мог.

Прежде, чем Изма снова успел открыть рот, я позволил себе вдоволь напитаться разлитой в воздухе яростью и пустил в ход ихор.

Совпадение, но в тот же самый миг с низко висящих над городом туч сорвались молнии и Мероэ снова накрыла завеса чудовищного ливня.

Выпад был непродуманным, но наполненным мощью, рассчитанным на то, чтобы дать Аргусу пространство, которого его лишили. Темные клубы ихора, сворачиваясь в тонкие и оттого практически незаметные для глаза нити, устремились к дерущимся с прытью авиньонских пустынных змей. Дождь стал для них отличным прикрытием, что давало значительно больший простор для импровизации.

Поначалу я и впрямь хотел ударить в лоб, заставить Т’анна и его наперсника отступить, но, вспомнив провальные попытки добиться того же ранее, решил сменить тактику и пойти не совсем обычным путем. Взгляд мой упал на мертвых риоммцев.

Я и сам до конца не верил, что все получится, но идея горела в голове маяком. Не раз я уже убеждался, что ихор гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Его темные клубы, подпитываемые моими эмоциями, были способны практически на что угодно. Все зависело лишь от степени желания.

Когда нити ихора скользнули мимо сражающихся и направились к ближайшей четверке тел, я испытал нечто сродни умопомрачения. Я понял, что влез туда, куда совсем не следовало соваться, и что когда-нибудь мне придется за это ответить. Однако пока на кону стояла жизнь Аргуса, а значит и моя собственная, я не рискнул отступать.

Дождь все хлестал, трое сражались, а Изма, кажется, молился. Он был единственным из живых на площади, кто от начала до конца видел, что я пытался сотворить. Его трясло от вида того, как ведомый мною ихор сгущается над истерзанными трупами и проникает в них, наполняя грубым подобием жизни.

Никакая сила во вселенной неспособна оживлять мертвых. Но я к этому и не стремился. Идея состояла лишь в том, чтобы сделать из мертвецов кукол, подпитываемых энергией плескавшемся в них ихора, бессознательных и во всем покорных моей воле.

Исполнить задуманное оказалось чертовски сложно. Силы, что я тратил на поддержание ихора, таяли со скоростью льда, попавшего под прямые солнечные лучи. Все тело натянулось струной. Мало-помалу мертвецы стали подниматься на нетвердые ноги. С грохотом, сотрясшим воздух, сверкнула молния, озарив бессмысленные и пустые выражения на их лицах. Ничего, что напоминало бы в них живых существ, не осталось. Это были марионетки, чьи призрачные нити я сжимал в кулаке. Потребовалось несколько ударов сердца, чтобы заставить себя дать мертвым риоммцам приказ к нападению.

На пике сосредоточенности, преисполненный энтузиазма я приготовился спустить поводок, как вдруг услышал звук двигателей, приближавшийся со стороны джунглей.

— Что это?! — вскричал и без того пребывавший на грани истерики Изма.

— Корабль, — рассеянно откликнулся я.

Мои марионетки напружинились, готовые ринуться в бой. Поразительно, но ни Аргус, ни Т’анн, ни Шлем, казалось, не заметили их близкого присутствия. Целиком поглощенные собственным боем, они будто выпали из реальности. Что не могло не радовать, поскольку фактор неожиданности оказался на моей стороне.

И все же, когда, издав дикий потусторонний вой, мертвецы бросились в атаку, произошло кое-что непредвиденное. Еще один незнакомый мне черный корабль завис над площадью и расстрелял трупы, мгновенно превратив их в груды обожженного мяса.

Ихор тут же развеялся.

Резко утратив связь с марионетками, я тяжело осел наземь и несколько секунд только глубоко вдыхал и выдыхал.

— Мастер Риши, что с вами?

Я не ответил Изме, пытаясь побороть приступ слепой ярости, грозивший поглотить меня целиком. Не подозревая, кому принадлежит корабль, я уже ненавидел эту личность всей душей и, останься у меня еще хотя бы кроха сил, непременно ударил бы по нему.

К счастью, прибытие нового игрока на поле, заставило прекратиться и драку. Что Т’анн, что Шлем остановили издевательство над Аргусом и с интересом уставились на звездолет, орудия которого, внезапно для всех, нацелились на куатов и открыли огонь.

Как только плазменные залпы очередью ударили по площади, высекая искры из брусчатки, куатам вновь пришлось демонстрировать чудеса акробатики и проворства. Избегая попаданий, они удалялись от с трудом держащегося на ногах Аргуса, что дало мне возможность броситься к нему и подставить плечо для опоры.

— Тебе все неймется, да? — спросил он с видимым трудом.

Я промолчал, оглядывая его раны. Издали да еще под дождем они казались не такими уж страшными, но при более пристальном взгляде начинали внушать тревогу. Отчего-то регенерация, которой Аргус всегда славился, работала совсем не так как надо.

— Знаешь, кто на том корабле? — спросил он прежде, чем я успел посетовать на его состояние.

Мельком глянув в сторону разразившегося лазерного безумия, я равнодушно пожал плечами:

— Если стреляет не по нам, стало быть союзник.

Тем временем приковылял Изма.

— Хозяин! Ох, хозяин! Что они с вами сделали?!

Аргус издал рык, заставивший старика моментально заткнуться.

— Что будем делать?

Внезапно пальба по живым мишеням прервалась и черный кораблик, совершив резкий маневр, снизился аккурат над нами и приглашающе распахнул люк.

Времени на дискуссии не оставалось вовсе, тем более, что Т’анн и Шлем, почуяв, что добыча уходит у них из-под носа, уже вовсю неслись к нам. Подтолкнув Аргуса к кораблю, я скомандовал:

— Забираемся на борт.

— Вы уверены, что?.. — попытался уточнить Изма, но Аргус тут же заткнул его взглядом, бесцеремонно схватив за шкирку и забросив на зависший примерно в метре над площадью трап.

Гул двигателей оказался слишком громким, чтобы слова Т’анна, брошенные нам в спину, можно было разобрать, однако лицо, перекошенное ненавистью, сказало все за них.

Показав ему напоследок неприличный жест, я, следом за Аргусом, вскочил на борт и захлопнул люк. Мгновение звездолет еще держался на месте, а потом резко взял с места и помчал нас прочь.

Корабельный люк поднялся с грохотом, отдавшимся неприятным звоном в ушах. Я поморщился, уронил взгляд на свои дрожащие руки, одна из которых все еще держала оттопыренным средний палец. Попытался расслабиться, но вблизи раздался очередной раскат грома, так что пришлось автоматически напружиниться. С волос и одежды капало и совсем скоро под ногами набралась целая лужа. Стало зябко. Звездолет мотало из стороны в сторону, периодически потряхивая, а я все пробовал выровнять дыхание, мысленно напоминая себе, что все позади. Пускай победой бегство было не назвать, но мы все живы, а это уже само по себе неплохо. Вроде бы.

Я оглянулся и осмотрел товарищей. Оба распластались тут же, почти в ногах, и, мокрые от пяток до макушки, казалось, с трудом соображали, где они и что происходит.

— Ч-чей это корабль? — подал голос Изма. Его трясло гораздо сильнее моего, и это внушало тревогу. Всего за несколько часов старик пережил больше, чем ему приходилось за всю жизнь. Он был ранен и слаб. И, конечно, напуган до чертиков.

Присев рядом, я осторожно спросил: