Оборотень (Приквел к Крестной дочери) (СИ) - Черненькая Яна - Страница 1

Они выехали на лесную дорогу. Вчетвером. Малый боевой крест Ордена Святого Себастьяна на задании. Инквизиция Альвароссы. Правильней сказать, новая инквизиция Альвароссы. Прежняя предпочитала сжигать на кострах людей — как виновных в ереси и колдовстве, так и невиновных. И, к слову сказать, вторых было куда больше, чем первых, потому что с колдунами связываться себе дороже. Дошло до того, что нежить чувствовала себя куда вольготнее людей и расплодилась невероятно.

Однако с приходом к власти нового великого инквизитора монсеньора Дейго Саргори, эпоха беззакония канула в небытие. В Ордене провели тотальные чистки. Всех братьев старше сорока отправили в монастыри, а потом создали боевые отряды — кресты, — призванные заниматься исключительно борьбой с по-настоящему опасной нечистью, колдунами и диким зверьем, с которым не могли справиться простые воины.

Несмотря на свое право носить белые плащи, свидетельствующие о принесенных обетах и особом статусе, братья из боевых отрядов редко их надевали, предпочитая черные одежды с алыми крестами на левой стороне груди — неброско, да и кровь легче отстирывать.

Четверо инквизиторов, выехавших на лесную дорогу, были одеты по-походному, стало быть, направлялись за головой очередного душегубца.

— Судя по всему, Дарача где-то неподалеку. Будьте настороже. Медведь, по словам свидетеля, нападает в любое время суток, — брат Ренато, командир креста, весь седой как лунь в свои тридцать четыре года, огляделся по сторонам, подмечая признаки близкого человеческого жилья: срубленные деревья, клочок грязной ткани, зацепившейся за куст, вытоптанные тропинки, ведущие в лес по обе стороны от дороги.

Братья кивнули. Они и так были наготове и давно привыкли к тому, что в любой момент может появиться какое-нибудь страховидло. В боевых крестах плохая реакция и беспечность означали смерть.

Как и остальные братья, Себастьян вслушивался в лесные шорохи, контролировал ситуацию, но в мыслях нет-нет и переносился в ближайшее будущее, когда их отряд вернется в Кастель-Рива, чтобы как следует отдохнуть в новом кабаке, где, по слухам, наливают хорошее вино, а за столами прислуживают симпатичные и доступные девушки. Об этом увеселительном заведении поведал Диего, который всегда был в курсе самых интересных событий в городе.

Спору нет, братья, давшие обет безбрачия, не должны ходить по кабакам и развлекаться с женщинами, но на деле начальство предпочитало закрывать глаза на мелкие грешки. Главное условие — не попадаться на горячем. Остальное — по желанию. Это в удаленных монастырях легко хранить целибат, а цитадель инквизиции находилась в центре большого и оживленного города. Поди удержи молодых здоровых парней от плотских развлечений. Тем более что в боевых крестах не коров пасли. После опасных походов надо было сбрасывать напряжение. Вот и сбрасывали, как умели. Кто-то чаще, кто-то реже, но грешили практически все. Брат Ренато, как старший, не присоединялся к подчиненным, храня дистанцию, но вряд ли он вел полностью праведную жизнь. Скорее всего, просто предпочитал ходить в более дорогие заведения.

— Тано, еще раз увижу, что ты мечтаешь, после возвращения отправишься под замок на три дня, — пообещал брат Ренато, каким-то неведомым образом угадав, что Себастьян думает вовсе не о задании. Суровые карие глаза командира смотрели укоризненно. Черные брови хмурились. Вместе с такими же темными усами и короткой аккуратной бородой они сильно выделялись на фоне полностью седых волос.

Спорить с братом Ренато было бессмысленно да и небезопасно. Пришлось Себастьяну напустить на себя вид повышенной бдительности, а то поход по трактирам мог закончиться, не начавшись.

К счастью, вскоре показалась искомая деревня, и мысли о вине и женщинах мигом вылетели из головы Тано. В Дараче стояла тишина. Полная. Ни лая собак, ни мычания коров, ни других привычных сельских звуков.

— Похоже, мы опоздали, — буркнул Диего, разглядывая ближайший к ним дом, входная дверь которого болталась на одной петле. При легком дуновении ветра она начинала раскачиваться и пронзительно скрипеть.

В деревне пахло смертью и разложением. Даже на окраине. Понятно было, что в домах ничего хорошего не ждет.

Спешились. Коней оставили на улице, закрепив поводья у седел, чтоб не болтались в случае чего. Это были не обычные лошади, а боевые дестриэ — здоровенные злобные твари, копыта которых размером с человеческую голову. Таких коней можно не привязывать. Они от хозяина и так никуда не уйдут, а могут еще и предупредить об опасности.

— Марко, со мной. Левая сторона. Диего, Тано — правая. Ищем следы и выживших. Встречаемся в конце деревни, — распорядился брат Ренато.

Себастьян поморщился. Можно подумать, сами бы не разобрались, что нужно искать. Уж явно не еду и не выпивку. Хотя от еды, честно говоря, Тано сейчас не отказался бы, ведь добирались они с братьями до этих мест долго — выехали еще до рассвета, а приехали ближе к вечеру. За весь день лишь раз перекусили вяленым мясом прямо в седлах. Правда, усиливающийся тошнотворный запах быстро умерил муки голода.

Подошли к первому дому. Тому самому, с сорванной дверью.

Зашли внутрь. Сломанная небогатая мебель, все перевернуто вверх дном. В центре большой комнаты темная вязкая лужа, вокруг которой вились мухи. Запах смерти пропитал весь дом.

Себастьян к тому моменту уже шесть лет служил в боевом кресте. Навидался всякого, но даже его слегка затошнило, когда он увидел то, что осталось от хозяев. Куски человеческой плоти были разбросаны повсюду. Явно не птицы и не крысы постарались.

— Ничего себе, — Диего выругался, тряхнул своей густой каштановой шевелюрой. Похоже, его тоже впечатлило происходящее, хотя он был старше Себастьяна и куда привычней к подобным зрелищам.

Тано убрал меч за спину, вытащил кинжал с посеребренным лезвием. В небольших домах с низкими потолками двуручником особо не размахнешься, зато Диего с его щитом и мечом работать было удобней. Впрочем, орденские кинжалы размерами немногим уступали коротким клинкам. Вполне можно использовать как оружие в таких вот случаях.

Тварь, ворвавшаяся в дом, растерзала людей с такой легкостью, с какой орденский писарь рвет лист бумаги. На тяжелом сундуке и стенах были отчетливо видны следы огромных когтей. Заметив их, Себастьян поднял брови и вопросительно посмотрел на Диего. По всему выходило, что медведь-людоед, с которым они должны были сладить, размерами раза в два превышал любого другого своего сородича. Легко предположить, что даже стоя на четырех лапах он высотой с того же Себастьяна, который на низкий рост уж точно не жаловался.

— Это на него питание человеческим мясом так подействовало? — хмыкнул Диего, оценив размеры зверя.

Никого живого в этом доме, разумеется, не обнаружилось. Перешли в следующий. Здесь все выглядело еще хуже. Прямо на пороге лежала отгрызенная рука. Чуть дальше, за крыльцом — голова мужчины. В доме… та же картина: мухи, кровь, останки, вонь разложения. Вышли наружу.

«Скрип, скрип», — ветер усилился, и сорванная дверь принялась раскачиваться, завывая на все лады.

Только Тано подумал, что есть ему после увиденного еще недели две не захочется, как в этот же миг на крыльцо дома напротив вылетел Марко, перегнулся через перила и зашелся в мучительном кашле. Наверное, его тошнило, но голодный желудок уберег от позора.

Следом за Марко вышел брат Ренато. Увидел подчиненного, дал ему отдышаться, потом взял за грудки, встряхнул и влепил подзатыльник. В боевых крестах не церемонились. Неженкам в них не место. Командир сделал знак Диего и Тано продолжать проверку домов. Подтолкнул Марко в спину.

Третий дом. Все то же самое. Один из жильцов попытался выбраться через узкое окно. В итоге половина его тела теперь лежала на траве под кустом, вторая, растерзанная в клочья, в доме.

Зашли в дверь. Проверили комнаты. Уже хотели уходить, но тут Себастьяну показалось, что он услышал чей-то всхлип. Почти на грани слышимого. Возможно, это свистнул ветер в дымоходе, но инквизитор решил проверить дом еще раз. Махнул Диего, мол, задержись, а сам снова прошел комнаты, тщательно просматривая все углы и убежища, где можно было спрятаться. Таких в убогом крестьянском жилище оказалось немного. Ничего так и не обнаружив, Тано, уходя, случайно пнул старую волчью шкуру, лежащую на полу перед распотрошенным тюфяком, и заметил люк, ведущий в подпол. На нем виднелись следы когтей, но кольцо оказалось сорвано. Скорее всего, поэтому зверь и не смог открыть вход в убежище.