Уроки правильной ориентации (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 21

Он тучный, большой и суровый, а читает стихи — как боженька. Иногда мы с ребятами просто просим его почитать, и из этого мастера вырываются не слова, а чисто мёд.

— Ч-что?.. Ахмадулину читать! По улице моей, который год… звучат шаги, мои друзья уходят…

— Стоять! — обрывает от меня на полуслове, чешет затылок. Артистично всё так, медленно, как на сцене играет. — Ты смотри… Прекрасно же знаешь, что номинация в чтении чужих стишков — мне не нужна. У тебя их уже две! Это топтание на месте! Ронька твоя уже во всех номинациях в танцульках взяла, и в этом году на соло идёт. Весь преподавательский про неё трындит. Ника — звезда, тоже с соло, да ещё авторское хочет! А ты? Всё будешь Ахмадулину?

— Между прочим, текст Нике я писала, — бурчу обиженно и туплю взгляд.

Да-да-да…

Не могу не согласиться.

Девчонки поднимают планку и к четвёртому курсу им уже будет море по колено. А я что? С первого по второй курс строчки так и отлетали из-под шарика авторучки, а потом. будто законсервировалась.

Отпустили старые проблемы, исчезли детские вопросы про взросление. Меня перестало волновать модное одиночество. Да, я писала в девятнадцать полную чепуху, наивную и глупую, а в двадцать вообще ничего не пишу. Ни хорошего, ни плохого! Ни-че-го.

Потому что меня ничего не волнует. Не влюбляюсь, ни расстаюсь. Боль моя — мои подруги, не больше.

Даже с мамой нет проблем, ну что с неё взять?

Мужчина у неё есть. Хороший, приличный, я его в глаза, правда, не видела, но не беда.

Папа? Был… когда-то. Но так давно, что и не помню. Говорят — пилот. Но я никогда не ощущала его нехватки.

Секс. не волнует, ибо его нет.

Врагов нет. Войны нет.

Не интересуюсь феминизмом, провокационными блогами, политикой, модными течениями. Я в танке!

— Текст писала, вот стихом его и сделай.

— Не идёт. там не то.

— Тогда пиши! Пока не напишешь — не уйдёшь! Всё, баста! Мне такие слабачки не нужны! Вот Нестеров будет про свои глупости писать, поделом. Буду его выставлять во все конкурсы, а ты лесом пойдёшь, зараза! — Сергей Анатольевич обиженно поджимает губы и отворачивается, а я тяжко вздыхаю.

— А Ахмадулина?

— Не будет тебе никакой Ахмадулиной! Своё и точка! — отрезает грозно препод.

— Ну Сергей Анатольевич. — знаю, не красиво, но канючу.

— Если через два недели, — начинает он и делает театральную паузу. — Не будет годного стиха. будет Ахмадулина, но на “СтудОсень” я тебя больше не везу. Баста! Баста! Баста! — И он уходит, оставив меня наедине с чистым листом, на который смотрю, как на врага.

О ком писать?

Ок, о Вампире.

Попробуем о нём…

— Ты в темноте, не дотянуться. И шёпот сразу, и под кожу. я знаю, он пробраться сможет. По жилам в самое. хре-е-ень!

Сижу ещё.

— Ты в темноте, ты в немоте, и шёпот сразу, и под кожу… я знаю, он пробраться сможет, тра-та-та-та не те. Твою ж мать!

Сижу ещё.

— Кладовочный… нет. Твой шёпот сразу и под кожу, я знаю он пробраться сможет. Я знаю, он прижиться сможет, и я бла-бла не смогу.

Господи, какая чушь!

— Твой шёпот сразу и под кожу.

Я знаю, он пробраться сможет.

Я знаю, он прижиться сможет.

Я знаю, что я просто не уйду.

Так, допустим. а дальше?

— Твой запах сразу и по венам. Я знаю он.

Он что? Он Веном? Он каким-то хреном? Он с сеном? Он рисует мелом? Телом. беспределом…

— Так. твой запах сразу и по жилам. Я знаю, сквозь меня прошёл сам. Я знаю, это всё дано нам. И если нет, то я с ума сойду.

А^-р^-р^-р^!

Результат неутешителен.

Гипнотизирую два четверостишия и понимаю, что это и на пять процентов не Ахмадулина. Это рифма ради рифмы — не более того.

Твой шёпот сразу и под кожу.

Я знаю, он пробраться сможет.

Я знаю, он прижиться сможет.

Я знаю, что я просто не уйду. (Чепуха)

Твой запах сразу и по жилам.

Я знаю, сквозь меня прошёл сам.

Я знаю, это всё дано нам.

И если нет, то я с ума сойду. (Чепуха от чепухи)

И в тот момент, когда уже хочу снова потянуться к листочку, чтобы всё перечеркнуть, вибрирует телефон. Незнакомый номер. Картинка. Схема.

— Иди за белым кроликом, Дороти! — читаю вслух сообщение и хмурюсь.

Чего?..

какая Дороти? Ты кто?

просто иди, не тупи!

То ты — труп!

Иди на***!

Окей, давая я — на***, а ты — за белым кроликом!

На вложенной картинке и правда белый кролик, стоящий посреди плана ХГТУ, а конкретно в том самом коридоре, куда “идти мне”, если конечно выйду за дверь. Только не за центральную, а за ту, что ведёт из подсобки… намертво сто лет, как замурованную.

Можно начать ломаться, да, но. иду в подсобку-гардероб и отодвигаю корзину с какими-то тряпками. Дверь поддаётся не сразу, в общем-то в замке даже имеется ключ, так что проблем быть не должно, но её не открывали давно.

Так и представляю, древнюю горничную, убирающую усадьбу князя Хомутова. Она запирает дверь, а потом БАХ! И тысяча девятьсот семнадцатый и князя её гонют в шею красные!

Кое-как открываю дверь и выглядываю в коридор. Он, на удивление обитаем, видимо, технический или вроде того. А ещё в нём накурено. Ага, так вот откуда этот запах?! А мы — то думали, что Сергей Анатольевич от жены шифруется и курит в подсобке!

Мда, мне ещё никогда не поступало настолько жуткого и интригующего приглашения от незнакомца. Наверное, это… подкупает.

Попа ищет приключений…

На месте!

Интриган\маньяк высылает новую картинку. Кролик на ней уже дошёл до поворота по правую руку от меня. Я послушно иду в ту сторону. Следом приходит картинка, на которой белая пушистая задница с хвостиком ныряет по лестнице вниз.

Подвал?

Хм, всё интересней и сомнительней.

Вероятно, я большая идиотка, чем могла показаться.

Когда были абитуриентами наслушались сплетен, что в подвалах ХГТУ прятался когда-то маньяк и убивал девушек. Ну-у, сомневаюсь, что он пользовался телефоном и СМС-ками.

И я как блондинка из фильмов ужасов, идущая во мраке на подозрительный скрип, спускаюсь по лестнице и останавливаюсь на первой ступеньке в полной темноте.

Снова картинка.

Теперь меня просят зайти под лестницу.

Да ну на?!..

Всё! Баста! Как говорит Сергей Анатольевич. Разворачиваюсь, чтобы уйти, но чья — то рука зажимает мне рот.

— А как же приз?..

— Куда собралась?.. — шёпот… проникает под кожу.

Сначала испуганно дрожу, а когда доходит кто этот маньяк подлестничный, разворачиваюсь в его руках.

Как всегда темнота! Да такая, хоть глаз выколи, но я чувствую мягкость толстовки под пальцами, крепкие мышцы и. запах. Потрясающий его запах. Это не парфюм и не нозящие дезодоранты а-ля “ОлдСпайс”. Тот же Великий на себя выливает, кажется, ведро, какой-то вонючей жижи, а вот Вампир пахнет удивительно. Просто чистое тело, лёгкий запах порошка, кажется шампунь или вроде того.

Какой же он приятный! Будто под меня создали.

— Испугал, — зачем-то тоже шепчу, совершенно сдавшаяся, и мои губы тут же оказываются захвачены его жадными и налыми.

Прекрасно, прекрасно, как же это прекрасно.

Он целует меня напористо, глубоко, так круто, что не могу удержаться ни от стона, ни от того, чтобы крепче вцепиться в него руками и даже закинуть на его талию одну ногу, теснее прижимая к себе.

— Ты как.

— Не мог ждать пятницы, — глухой смешок. — Это же капец, как долго!

— Согласна! — киваю от счастья, что не только я тут сходила с ума и слонялась, как дурочка то и дело вспоминая вчерашний вечер.

И мы снова целуемся. Целуемся!

Под лестницей никого. Темно. Тихо. И я готова поспорить, что. Да тут спорить, блин, не надо. Руки Вампира уже хозяйничают под моей футболкой: гладят, сжимают, а я почему-то не визжу в ужасе и не отбиваюсь от наглеца.

— Я так. — наоборот готова на признание.