Герцогиня - Деверо Джуд - Страница 24
- Предыдущая
- 24/75
- Следующая
Тревельян понял, что ему придется заняться самообслуживанием. Он взял с полки тарелку и начал ее вытирать. Но Клер так посмотрела на него, что он тут же остановился. Очевидно, девушка сочла его действия Нарушением этикета. Тревельян недовольно наклонился над сковородками. Кусок мяса, оставленный ему Ангусом, был самым маленьким. Тревельян соскреб со сковороды остатки яичницы, взял нож и вилку, вернулся на свой стул и начал есть. Попробовав, он взглянул на Ангуса с уважением. Мясо было превосходным.
— Еда была бы много хуже, не будь она ворованной, — заметила Клер. — А теперь, милорд, скажите: вы поете, играете на волынке, а может быть, знаете какие-нибудь стихи?
Тревельян расхохотался. Старый Ангус Мактаврит и пение! Да его голос напоминает кваканье лягушки! Старик не обратил внимания на смех Тревельяна.
— Я скажу что-нибудь из нашего Бобби Бернса.
— О, мой любимый поэт! — обрадовалась Клер.
Целый час Тревельян слушал, как Мактаврит читает романтические стихи любимого поэта шотландцев. Конечно, он и раньше знал их, но никогда не читал по доброй воле. Беря ничего не значил для него прежде, но теперь, слушая Ангуса он воспринимал их по-другому. Вдруг он заметил слезы глазах Клер.
— Вы уверены, что вы американка, дитя мое? — спросил ее Ангус
— Я такая же шотландка, как и вы, Ангус Мактаврит, ответила Клер с сильным шотландским акцентом. — И моя семья покоряет Америку уже сотню лет.
Старик засмеялся.
— Ну, моя девочка, чего еще вам хочется? Тревельян встал.
— Нам пора домой. У меня много работы, я… Однако никто не обратил на его слова ни малейшего внимания
— Я хочу послушать волынщиков, — попроси Клер. — Я не слышала их со дня моего приезда в Шотландию.
Глаза Тревельяна полезли на лоб от изумления, когда увидел понимающий взгляд старика.
— Я попытаюсь, — сказал Ангус и вышел.
— Надо возвращаться, Клер, мне некогда…
— Я вас не держу, — бросила Клер. — Я уверена, лорд Мактаврит прекрасно доставит меня домой. Или Гарри когда вернется, пришлет за мной экипаж.
То, что она говорила, было вполне разумно. Тревельян знал, что здесь она в полной безопасности. Судя по Мактаврита, он защитит ее даже ценой собственной жизни,
и какая опасность может угрожать ей в шотландской деревне Клер могла свалиться в торфяное болото, могла объесться или перепить, но опасность ей не грозит.
— Я остаюсь, — сказал Тревельян. Клер улыбнулась ему и взяла под руку.
— Вам полезно вылезти из скорлупы одиночества. — Она отступила на шаг и посмотрела на него. — Знаете, вы сейчас выглядите лучше, чем в нашу первую встречу. Цвет лица изменился. Не такой зеленый! — Она взяла Тревельяна за подбородок и повернула его голову сначала в одну, потом в другую сторону.
Как только Клер прикоснулась к нему, она поняла, что ей не следовало этого делать. Еда, виски и гостеприимство Мактаврита разгорячили ее, да и Тревельян был очень возбужден. Она, как сестра, собиралась образумить Тревельяна, подбодрить его. Но Тревельян ответил ей таким взглядом, что она отступила назад.
— Я… я думаю, пора взглянуть, что там делает лорд Мактаврит.
Тревельян понимающе улыбнулся. Почему бы и нет? Клер молода полна сил, он тоже не стар, хоть она и относится к нему, как к развалине. Продолжая улыбаться, он пошел следом за ней, но приступ головокружения заставил его ухватиться за дверь. Тревельян остановился. В доме было тепло, а на улице холод пробирал до костей. Да, от малярии не так-то легко избавиться.
Когда они наконец отправились домой, уже стемнело. Однако, прежде чем уйти, Тревельян, сидя на сырой земле и кутаясь в плед, наблюдал за Клер в компании нескольких жителей деревни. Ангус откуда-то привел волынщика, нашлись еще двое мужчин, умевших играть на волынке. Кто-то положил на землю два старых ржавых меча и молодая шотландка стала танцевать над ними. Клер тут же попросила научить ее этому танцу.
Тревельян видел, как мелькают пятки Клер над мечами. Она быстро выучила движения и через некоторое время совсем неплохо танцевала. Волынщики любят пофлиртовать, как и большинство шотландцев. Они играли все быстрее, и Клер не уступала им.
Тревельян любил наблюдать. Во время своих путешествий он видел множество интересных вещей. Он был свидетелем ни с чем не сравнимых жестокости и дикости. Однажды в африканской деревне жители распяли человека в честь его приезда. Он видел сотни караванов невольников. Цивилизованный мир порицал бесчеловечность рабства. Но Тревельян мог бы поделиться такими фактами, по сравнению с которыми рабство показалось бы европейцам детской игрой
Кто-то все время подливал виски в стакан Тревельяна. Виски — лучшее средство от сырости и холода. Люди начинают пить его утром и не останавливаются до конца дня. Однако редко кому удавалось увидеть пьяного шотландца, потому что холод отнимал столько энергии, что как бы понижал крепость виски.
Он сидел несколько часов, потягивая виски и слушая шутки и песни. Многие приходили издалека. Говорят, что путь в десять миль для шотландца простая прогулка.
Тревельян смотрел на Клер и начинал верить в ее шотландское происхождение. В ней было больше шотландского, чем в нем самом, Гарри и остальных обитателях большого дома, вместе взятых. Никто из членов их семьи уже давно не покидал границ усадьбы! Когда Гарри нужна была новая одежда или он хотел развлечься, то отправлялся в Лондон. Другие переезжали из дома в дом, им было совершенно безразлично, где жить. Конечно, Макаррены — шотландцы, а герцог — глава клана, но титул и традиции давно ничего не значили для семьи. Отец Тревельяна говорил о традициях только со старшим сыном, который был наследником. А Тревельяну он в основном читал нотации, когда тот попадал в очередную переделку. Старший брат был любимчиком отца, а мать обожала Гарри. Тревельян проводил время в одиночестве, познавая жизнь и стараясь не попадаться никому на глаза.
Но в конце концов его все-таки отослали из дома. Он возвращался туда изредка и ненадолго. Из члена семьи он превратился в гостя, на которого почти не обращали внимания.
— Вас знобит, — сказала Клер, наклонившись к нему. Ее хорошенькое личико разрумянилось, никогда еще она не была так привлекательна.
Тревельян не желал, чтобы девушка жалела его.
— Вам, наверное, пора носить очки, раз вы не видите, что я еще никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо!
Клер улыбнулась ему, а потом громко заявила, что устала и хочет уйти, ведь обратный путь очень долог. Все были удивлены, что леди хочет идти пешком.
— Ну, не так это далеко. Я доберусь за несколько минут, — бросила Клер, смеясь.
Она подала руку Тревельяну, чтобы помочь ему подняться, но он встал сам. Мактаврит, окинув его взглядом, предложил им воспользоваться повозкой.
— Скорее ад замерзнет, чем я перестану держаться на ногах, — проворчал Тревельян и пошел через кусты к большому дому.
Попрощавшись с фермерами, Клер побежала следом.
— Нехорошо, они были так добры к нам!
— К вам — может быть, но не ко мне. — Тревельян чувствовал, что ноги плохо повинуются ему. Надо было воспользоваться предложением старика и взять повозку, но теперь он не может признаться в своей слабости перед Клер и остальными.
Девушка шла за Тревельяном, думая, почему он так напряжен. Он шел, низко опустив голову и выдвинув вперед плечи, с застывшим лицом, вонзая в землю свою железную трость и тяжело опираясь на нее. Клер удивилась словам Тревельяна, что доброта и гостеприимство распространяются только на нее. Она заметила, что мужчины пристально вглядывались в него и кивали в знак приветствия. А пожилые женщины все время подкладывали ему еду и подливали виски…
Тревельян дважды споткнулся. В первый раз, когда Клер пришла ему на помощь, он оттолкнул ее. Во второй раз она не позволила ему этого сделать, обхватив за талию и почувствовав, что у него сильный жар.
На лице ее появилось решительное выражение. Он болен, но остался, потому что она хотела остаться, а когда Ангус предложил ему повозку, отказался. «Гордость и упрямство», — подумала Клер.
- Предыдущая
- 24/75
- Следующая
