1972. «Союз нерушимый...» (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 6

— А что, будем в повседневной одежде заниматься? — спросил курсант Амба, кряжистый широкоплечий парень со шрамом не щеке.

— Сегодня вам выдадут тренировочные костюмы — заверил Акела — Но пока что вот так, в гражданской повседневной одежде. Начали! Хватит разговоров. Намните бока Самураю!

Намять бока Самураю не получилось. Через минуту Блондин зажимал нос, из которого обильно текла кровь, Шило лежал на полу, нарвавшись на удар пяткой в печень, Амба хватал ртом воздух, зажав солнечное сплетение. Так-то хороший результат, но…они (кроме Шило) остались в сознании, а значит могли стрелять, метать ножи и другие неприятно острые предметы. А это неправильно.

Аносов посмотрел мне в глаза, и я легонько кивнул головой — можно. Тогда он объявил:

— А сейчас Самурай и Маугли!

Самурай бесстрастно посмотрел на меня, шагнувшего в круг, и внезапно в его глазах мелькнул свет узнавания. Неужели на самом деле узнал? А что, вполне может быть — мои два боя с Али транслировались по телевидению СССР — само собой разумеется, воровски. СССР частенько не платил за украденные зарубежные программы. Ибо нефиг повожать буржуев!

Самурай шагнул ко мне, остановился в трех шагах, постоял опустив руки по швам, потом внезапно перегнулся, изобразив что-то вроде буквы «Г» и тихо сказал:

— Мастер, я признаю свой проигрыш. Не нужно боя. Вы победитель.

Акела вытаращил глаза, не зная, что сказать, а в толпе удивленно зашумели — как так, без боя? Что значит — без боя?! Так нельзя!

Я молча наклонил голову в коротком поклоне, и Самурай отошел к сторону. А потом я повернулся к толпе:

— Ты, ты, ты, ты, и ты — вышли в центр!

Я выбрал тех, кто больше всего возмущался отсутствием поединка. Пусть потешатся.

— Ты чего командуешь?! — возмутился огромный детина, явно очень сильный. Он был огненно рыжим, на носу веснушки, как и на пудовых кулаках, способных наверное выбить кирпич из стены какой-нибудь хрущевки — Вот станешь командиром, тогда и командуй!

Я подошел к здоровяку, и без замаха воткнул ему кулак в солнечное сплетение. Хлестко, пробивая стальной пресс, точным, выверенным годами тренировок движением. Здоровяк рухнул, как подрубленная ель. Из рассеченной при падении брови обильно потекла кровь — ударился головой. Вообще, возможно что этого парня придется отчислить — он слишком заметен. Нам нужны небольшие, крепкие, выносливые и самое главное — без особых примет бойцы. Этот слишком приметный, как маяк в Казачьей бухте Севастополя.

— Вместо него — ты! — я указал на невысокого, но тоже широкоплечего парня с правильными, можно даже сказать аристократическими чертами лица. Он был похож на киноактера немого кино — как-то даже нереально красив. Только вот ростом не вышел, а так бы…

Со всеми я расправился за минуту. Двое работали в боксерской манере, еще двое явные самбисты — пытались меня схватить и бросить наземь, а вот этот самый «аристократ» пытался изобразить что-то вроде карате — ему явно его показал кто-то из «знатоков», и теперь курсант пытался применить свои знания на практике. Вот только никто ему не подсказал, что удары ногами выше пояса есть глупость несусветная. И вообще — не надо красивости, Ваше Благородие! Больше грязи! Убийственной грязи.

Само собой — постарался ничего не им не сломать, и уж точно не собирался никого убивать. Но вырубил всех с гарантией. Очухаются минут через пятнадцать, не раньше. На всякий случай Аносов послал одного из курсантов за врачом, который прибыл буквально через пять минут, таща на себе здоровенную сумку с красным крестом. Врач был мужчиной лет тридцати пяти, худощавый, уверенный в себе. Он быстренько осмотрел поверженные тела и бесстрастно, не выражая своего мнения относительно увиденного, заявил:

— Визуально никаких повреждений не обнаружил, кости целы, так что…скоро очнутся. Могу привести в чувство прямо сейчас. Нашатырем.

Я согласился на нашатырь — пусть поднимает поединщиков, не дожидаться же час или два когда они очнутся сами. Что врач и проделал — быстро, молчаливо и бесстрастно. Настоящий профи! Через несколько минут поверженные противники уже поднимались на ноги — медленно, не совсем уверенно, но поднимались. Нормально, чего уж там…урок будет на всю жизнь — если только поймут этот самый урок.

— Хотите еще попробовать? — предложил я, обводя взглядом ошеломленно молчащую толпу — Можно всем сразу. Но тогда я не гарантирую жизнь и здоровье. Вопросы есть?

— Разрешите? Курсант Орел!

Парень меньше всего походил на орла, скорее — на медведя. Кряжистый, широкоплечий увалень. Такие увальни обманчиво медлительны и невероятно сильны. «Кость широкая» — это про них.

Кстати, Поддубный тоже не выглядел особо сильным, и казался толстячком. Его мышцы не выпирали, плотно прилегая к костяку. Он никогда бы не стал «Мистер Олимпия», но этого Мистера Олимпия порвал бы как грелку. Гарантия!

— Спрашивайте, курсант Орел — разрешил я, на секунду забыв, что изображаю сейчас одного из курсантов. Но все почему-то отреагировали так, будто я имел право командовать.

— Почему Самурай отказался от боя? Почему вы не настояли на том, чтобы бой состоялся?

— Нам не нужно вступать в поединок, чтобы оценить друг друга — усмехнулся я — А кроме того, курсант Самурай очень наблюдательный человек, и сразу сделал вывод — кто есть кто. Не правда ли, курсант Самурай?

— Так точно, мастер! — вдруг широко улыбнулся Самурай — Вступать в бой с победителем Мохаммеда Али — это только для идиотов! Я видел ваши бои, и скажу — вы потрясающи! Так быстро двигаться, быть таким эффективным в бою — это…мне еще расти до вас, и расти. Хотя и я все-таки неплох.

— Очень неплох — согласился я — В этом и заключается ответ, курсант Орел. Вступив в бой с курсантом Самураем мне пришлось бы его калечить, или убить. Иначе я бы не смог его победить. Или мог сам пострадать, пропустив один из ударов, а этого я допустить не могу. Я бы его все равно победил, но понес бы урон. Потому, на будущее…хмм…как бы это вам лучше сказать… В общем, слушайте притчу. Вы знаете, кто такие ниндзя? Нет? Курсант Самурай, знаешь, кто такие ниндзя? Их изначальное название— синоби.

— Да, я знаю, кто такие синоби — помедлив ответил Самурай — Очень хорошо знаю.

— Но остальные, как вижу, не знают. Что и немудрено — кивнул я, отметив для себя, что с Самураем нужно переговорить в самое ближайшее время. Похоже что нам в руки попал ценный экземпляр. Алмаз, который надо лишь немного огранить.

— Итак, кто такие синоби? Они же ниндзя, как мы будем называть их в дальнейшем. Это убийцы и шпионы.

По толпе прошел шелест шепотка. Курсанты смотрели на меня во все глаза.

— Да, именно так — средневековые шпионы и убийцы, которые владели тайными знаниями, позволяющими им добиваться своих целей максимально эффективно и при этом умудриться выжить. Знаете, что делали с ниндзя, если их ловили на месте преступления? Ооо…я бы мог вам ярко описать как минимум десяток способов особо медленного и мучительного умерщвления пойманных ниндзя, но ограничусь только тремя. Например — варили. Живьем, в воде или в масле. Сдирали кожу с живого. Но ниндзя существовали всегда и существуют до сих пор. Их умение — совершенно. Их приемы — подлы и максимально эффективны. Прокрасться в замок к жертве, поднявшись по отвесной стене, убить ее и вернуться прежней дорогой — вот ниндзя. Собрать из бумаги и палок подслушивающее устройство и вызнать планы врага — это тоже ниндзя. Часами лежать под водой, дыша через трубочку в зарослях камыша — и это ниндзя. У ниндзя нет чести, для них нет подлых приемов — все поставлено на службу эффективности. То есть — это средневековые диверсанты и разведчики, тренированные для специальных задач. Как вы думаете, для чего я это вам рассказал? Курсант Самурай!

— Вы хотите из нас сделать таких ниндзя — твердо, бесстрастно ответил Самурай.

— Не хотим, но сделаем — вздохнул я — Или отчислим, или убьем. Другого пути нет. Так вот, расскажу вам притчу о многовековой борьбе одного из кланов самурая с неким кланом ниндзя. Эти кланы враждовали сотни лет — причину вражды опускаем. Ну пусть это будет убийство одного из князей клана самураев. С тех пор и повелось, что эти кланы при первой же возможности уничтожают друг друга. Итак, дело происходит уже в наши дни. Глава нынешнего клана самураев — а они все еще существуют — узнал, где находится база вражеского клана ниндзя. Где они тренируются, живут, ну и вообще — как найти их главаря. Убить его — и многовековая борьба завершится победой самураев. Самураи, надо сказать, были опутаны сетью всевозможных ограничений — в связи с их понятием о чести. Ниндзя не связаны ничем, кроме контракта с заказчиком и клановой преданности. Ну и вот — самурай со своими людьми высадился на остров, где обитали ниндзя, и после кровопролитных схваток в бою сошлись главный самурай и главный ниндзя. Был бой, и самурай, славившийся своим умением сражаться на мечах, стал побеждать. И тогда ниндзя изобразил слабость, упал на колени и попросил пощады. И самурай его не убил. Остановил схватку. Ниндзя заливался слезами, рыдал, кланялся, и самурай, человек чести ничего не мог с ним поделать. Разве человек чести убивает пленного, сдавшегося ему на милость? И вот, пока он раздумывал, из темноты набежали другие ниндзя, набросили на самурая сеть и связали, привязав к столбу. А когда главный ниндзя, довольный результатом сражения подошел к самурая, тот плюнул ему в лицо и сказал, что у противника нет чести. На что ниндзя сказал такие слова: «Глупый самурай! Для ниндзя главное не честь, для ниндзя главное — победа!» Запомните эти слова, курсанты. Для вас нет чести, кроме одной — служить своей стране. Приказы, которые отдает вам командир, результат, который вы должны получить — вот ваша честь! И ради нее вы должны сделать что угодно! А понадобится — и пожертвовать своей жизнью, и жизнью своих товарищей. Учтите это. Я не знаю, сколько вас дойдет до финального дня. Надеюсь — большинство. Но если у вас есть какие-то сомнения в том, что вы способны стать…ниндзя — лучше сразу сообщите об этом прямо сейчас. И уйдете. Пока это еще возможно.