Две столицы (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 22

Я подчеркнул голосом слово «назначен». Слушатели кивнули. Это было общеизвестное знание в узких масонских кругах.

— А теперь скажите мне, если понадобится принести на алтарь идеи жертву в виде какого то народа кто будет выбран? Англия или Россия? Ну? Честно. Если надо будет бросить вязанку хвороста в костер мирового прогресса, разве дрогнет рука у кукловодов?

Я мучился подбирая слова, не в силах привести примеры успешных масонских акций, ближайшая из которых Великая французская революция вызревает в настоящий момент. И про миллионы жертв в России последовавшей вслед за февральской, чисто масонской революцией, я тоже не мог им рассказать. Но я знал чего я хочу. Перехвата управления. Хотя бы в пределах Российской империи. И мне нужны были те самые идеалисты что свернут горы и положат жизни.

— Друзья мои, — я изменил тон, чем вызвал удивленные взгляды всей троицы. Друзьями я их ещё не называл. — Вы сами убедитесь в правоте моих слов — время будет. Но сейчас, под этим звездным небом я хочу поговорить о другом. Я очищаю Россию от дворянства не из ненависти к этому сословию. Отнюдь. Я хочу дать власть действительно достойным ее.

Такой строй в будущем будет называться меритократией.

— Я сделаю все, чтобы у каждого подданного была возможность для развития своих талантов. Как вы знаете, наши законы позволят занимать должности токмо на выборной основе. И токма по — настоящему лучшим. Ежели снизу до верху государством будут управлять знающие и решительные люди — я опять по привычке сбился на народный говорок — То ещё при нашей жизни мы увидим ослепительный рассвет России. Да и всей Европы також.

Мои масоны подскочили на ноги, впились в меня глазами.

— Но для того, чтобы дать всходам взойти — продолжал я — Наше поле придется защищать от бурь, врагов и паразитов. И для такой защиты России нужна своя тайная организация, своя Великая ложа.

Я поворошил палкой костер, пламя взметнулось вверх.

— Мыслю сию организацию как теневой орден. Иерархия в нем будет строится на ступенях посвящения, тайное знание давать самым достойным.

— Каково же сие тайное знание? — тут же спросил Новиков

— Все, что может облагородить человечество — твердо ответил я — Новые методы лечения больных, образование народа, смягчение злых нравов…

Масоны задумались.

— И я буду счастлив разделить мои тайные знания с достойными.

Судя по глазам вся троица уже была готова. Остался завершающий штрих.

— Я могу рассчитывать на то, что вы трое станете первыми рыцарями новой, всемирной ложи?

Успевшие вернуться к костру Радищев и Челищев резко вскочили и чуть ли не синхронно выкрикнули: «Да государь!» Новиков же поднялся медленнее и сказал:

— Конечно, ваше величество. Вы можете всецело располагать нами. Я хочу жить в том мире, который вы так ярко живописали и готов приложить все свое усердие, чтобы он настал как можно скорее. Но какова будет система привлечения неофитов в новую ложу? Неужели мы отвергнем все знания и символику наших братьев?

Я с сомнением посмотрел на журналиста, но решил, что тому действительно виднее как именно надо обрабатывать мозги своих современников.

— Не спорю, — я пожал плечами — Символика нужна. Но приплетать в мистическую основу нового ордена далекий Египет, да ветхозаветных иудеев считаю пустым делом. То вряд ли будет близко простым людям.

Новиков кивнул.

— Хорошо. Пусть не Египет. Пусть Византия и Эллада. Так вас устроит, Петр Федорович?

Я усмехнулся.

— Да, вполне. Но ритуалы и тексты вы сочините сами. Можете взять не только Византию, да Элладу, но и христианские толкования. Например, первое Евангелие, что хранится в библиотеке Ивана Грозного.

— Неужто существует такая книга?? — поразились масоны

Ей, богу, как дети. До чего же наивные… Скушают любые «протоколы сионских мудрецов», что им дам.

— Несомненно! — уверенно ответил я — То Евангелие не зря было спрятано византийцами и отправлено в далекую Русь с приданным Софьи Палеолог. Там содержатся великие тайны, коими можно осторожно делиться с посвященными.

Вся троица пооткрывала рты.

— И где же хранится первое Евангелие? — первым выкрикнул Новиков

— Вестимо где — пожал плечами я — В московском Кремле. В свое время я вам его предоставлю, дорогие мастера.

Мы ещё долго обсуждали структуру и тактику работы ордена. Напоследок я каждому подарил по кусочку своего знания, которое отныне будут считаться их изобретениями. Новикову досталась концепция кроссвордов для его газет. Челищев и Радищеву были одарены устройством папки скоросшивателя, схемой дырокола и конструкцией проволочной скрепки. Как раз для их юридической канцелярии.

Полки прошли, прогрохотала артиллерия, потянулись обозы. Воспоминания померкли, Победитель всхрапнул подо мной.

— Не пора ли ехать царь — батюшка? — мне в лицо заглянул Ваня Почиталин

— Ужо пора — кивнул я, и со свитой резво помчался вдоль колонны в ее голову. Навстречу битвам за тот мир, который может родится из моего необъяснимого провала в это время. Мира в котором у России будет совсем другая роль.

Глаза императрицы слезились от многочисленных документов, что принесли из канцелярии. Екатерина уже не могла работать без очков и, как бы оправдываясь в этом перед окружающими, говорила:

— Я своё зрение отдала на службу России.

Теперь, когда Храповицкий вошёл к ней в кабинет с новыми бумагами, она сняла очки и приготовилась слушать.

— Из срочных челобитных на имя вашего величества, — сказал толстяк, кланяясь, — только две имеются примечательные…

— Чьи же это? — спросила Екатерина и потянулась к табакерке.

Храповицкий опять сделал полупоклон и ловким движением руки вынул две бумаги из красной сафьяновой папки с тиснёной надписью: «К всеподданнейшему докладу».

— Первая — продолжал он, — От камердинера Петра Ивановича. Ходатайствует о допущении его к проживанию совместно с Паниным в Петропавловской крепости.

— Как? — спросила императрица удивлённо — Он хочет добровольно сидеть в тюрьме?

Храповицкий развёл руками:

— Да, всеподданнейше ходатайствует об этом. Хочет разделить участь хозяина

Екатерина задумалась, потом спросила:

— А Панин все молчит?

— Оба брата молчат — тяжело вздохнул секретарь

— Дозволяю Суворову применить пытки — императрица отбросила прочь перо, откинулась в кресле — Мы должны дознаться о планах ребеленов. От Орлова нет вестей?

— Никак нет — с. Так что ответить на ходатайство?

— Я первый раз сталкиваюсь с таким случаем — пожала плечами Екатерина — Стало быть, эти люди действительно заговорщики, раз собрали вокруг себя таковых фанатиков. Ну что же, кто желает сидеть в крепости — пускай сидит…

— Вторая, же челобитная от вашего лейб — медика Роджерса

— И чего хочет Иван Самойлович? — проворчала императрица — Мог бы и сам ходатайствовать. Недале как вчера виделись.

— Джон Самуилович просит официально дозволить ему опыты над оспой. Потребны ему десять здоровых отроков из крепостных на то. Будет испытывать на них болезнь и лекарство.

— Что — то слышала об сем — Екатерина задумалась — Кажется, он состоит в переписке с изгнанным доктором Максимовым?

— Так точно — с! — качнул париком Храповицкий — Господин Максимов примкнул к ребеленам и проводил опыты на людях маркиза. Похоже найдена метода победить оспу.

— Вот никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь — вздохнула императрица — Дело зело полезное, опыты дозволяю. Ивану Самойловичу выделить из казны на них сто рублей, а також крепостных сколько потребно.

— Исполню — с! — секретарь пометил себе в бумагах

— И вот что еще — Екатерина встала, прошлась по кабинету — Проверь, заготовлен ли указ Сенату о разрыве нами политических отношений с Францией…

— Заготовлен — тут же ответил Храповицкий — Но некоторые сенаторы — секретарь понизил голос — В сомнениях. Стоит ли так сурово с французами? Они ведь могут туркам военную помощь подать