Искушение - Деверо Джуд - Страница 22

• Предыдущая
• 22/50
• Следующая

Элис с бабушкой уже спали, а Темперанс вместе с Грейс сидели за столом, заваленным деталями для шляп, здесь лежали и четыре готовые шляпы. Темперанс столько лет носила шляпы и не догадывалась, как трудно их изготовить.

– Это день отдыха для меня, – Темперанс встала, поддерживая руками спину.

– Вам через несколько часов проводить урок Библии, – сказала Грейс.

– Ах, да... Я его просто отменю. Позанимаемся на следующей неделе, – ответила Темперанс, направляясь к двери с единственной мыслью о кровати.

– Конечно. Я скажу детям, – бесцветным тоном ответила Грейс.

Темперанс замерла на пороге, держась за ручку двери. Ей не хотелось оборачиваться, потому что она понимала: как только она обернется и увидит вытянутое лицо Грейс, сразу почувствует себя виноватой. Но на сегодня с нее хватит!

Она открыла дверь, спиной чувствуя взгляд Грейс. Боже, как хочется спать!

– Разбудите меня перед уроком, – буркнула она с тяжким вздохом и слезами на глазах, не оборачиваясь на Грейс, и закрыла за собой дверь.

– Неужели эти дети никогда не веселятся? – спросила Темперанс, глядя на детей, неподвижно стоявших вдоль стен бальной комнаты.

В центре залы лежала куча роликовых коньков.

– Веселятся, конечно. Но они никогда раньше не были в бальной комнате, а вы леди, – шепотом ответила ей Грейс.

Последнее слово она произнесла так, будто Темперагк была чем-то на редкость утонченным и не стала бы пить чай из кружки, а только из чашечки тончайшего фарфора.

Темперанс вздохнула.

– Элис и Рамси... – она замолчала, увидев ужас на лицах обоих.

Будь их воля, они давно бы уже спрятались за обшивкой из дерева.

– И ради этого я недоспала сегодня, – Темперанс подавила зевок.

Вот что получается из ее блестящей идеи устроить детям праздник-сюрприз. Может быть, увидев угощение, они воспрянут духом. Эппи с сестрой готовят с четырех утра, а еще есть апельсины и шоколад, который прислала мать, поэтому, может быть...

Но Темперанс не могла избавиться от чувства разочарования. Два дня назад она лицом к лицу встретилась с этим ужасным человеком, Хэмишем. Ей пришлось просить прощения у него за свое грубое поведение в день их знакомства и вдобавок скромно и застенчиво выклянчивать его позволения на урок Библии по воскресеньям.

Конечно, этот отвратительный человек заставил ее унизиться. Он потребовал от нее отчета: о чем она будет рассказывать детям. В голове Темперанс носились шляпы и мысли о том, что еще за чудо пришлет ее мать на роль невесты, поэтому она не смогла быстро вспомнить о какой-нибудь библейской притче. Пытаясь выиграть время, она открыла одну из белых библий и увидела слово «Есфирь».

– Притча об Есфирь и Царе... Мне всегда она нравилась, и мораль притчи тоже очень хорошая.

– Все зависит от того, как вы ее преподнесете, – подозрительно произнес Хэмиш.

– А как бы вы ее преподнесли? – спросила Темперанс и улыбнулась ему так, как обычно улыбалась мужчинам, которые могли дать денег на ее прожекты.

После этого она прослушала сорокапятиминутную лекцию о морали притчи об Есфирь.

... – И все напрасно!

– Что? – спросила Грейс.

– Я говорю, что все мои мучения напрасны. Я могла бы накормить детей на открытом воздухе, но мне так хотелось, чтобы они не только поели, но и повеселились.

Но ей не удалось убедить детей даже хотя бы прикоснуться к конькам.

– Коньки действительно выглядят пугающе, – заметила Грейс.

– Неправда! – ответила Темперанс. – Половину своего детства я прокаталась на коньках по Нью-Йорку. Я сносила все на своем пути, маме постоянно жаловались на меня. Никто из соседских детей ни разу не обогнал меня и не перещеголял в трюках.

– Да, но эти дети не знают вас, к тому же они ни разу не видели коньки.

Темперанс привязала к ногам пару коньков, сделала несколько оборотов по зале, совсем незамысловатых, показывая детям, как все просто. Но они отказывались иметь дело со странными приспособлениями.

Темперанс была уверена, что Рамси только обрадуется, предложи ему что-нибудь рискованное, ведь, в конце концов, скакать на норовистом коне почти каждый день было для него делом привычным. Но мальчик посмотрел на нее, как на сумасшедшую, и сказал:

– На этих штуковинах убиться можно! – Затем отошел от нее и спросил: – А когда кормить будете?

– А если я... – начала она, но тут распахнулась дверь, и вошел Джеймс.

– Что здесь происходит? – нахмурившись, загремел он, обводя взглядом помещение. – Мне казалось, что здесь идет занятие воскресной школы.

Темперанс почудился блеск в его глазах. Дразнил он ее или был серьезен?

Она решила рискнуть. Выкатившись на середину залы (в тишине такой оглушительной, что, коснись сейчас пола пушинка, все бы вздрогнули), Темперанс подхватила пару коньков и протянула ему.

– Спорим, не сможете? – дерзко спросила она.

Блеск в его глазах превратился в целую галактику сверкающих звезд.

– На какую сумму спорим? – спросил он, взял коньки, присел на стул и начал их закреплять.

Но он не знал, как пользоваться ключом, который протянула Темперанс, чтобы расширить носки коньков под свои широкие ботинки. Вместо этого он пытался расшатать коньки, а когда не получилось, попытался насадить крючок на подошву.

Темперанс, услышав смешок, подумала, что лучше помочь. Джеймс будет не в восторге от насмешек детей.

– Вот так! – сказала она, вставила ключ, провернула, подогнала коньки под его размер и закрепила их на тяжелых рабочих ботинках Джеймса. – А теперь держите мою руку!

– Ха! – ответил Джеймс и поднялся на ноги. – Я лорд клана Маккэрн, мне не нужна женщина, чтобы... ух!

Он встал на коньки и попробовал прокатиться. Размахивая длинными руками в воздухе, Джеймс пытался удержаться на ногах и не упасть. Один ребенок захихикал, потом другой засмеялся. Джеймс еще сильнее замахал руками, катясь по полу. Ноги у него разъезжались, а когда он поехал быстрее, то начал размахивать руками с такой амплитудой, словно пытался взлететь. Еще двое детей негромко засмеялись. Остальные улыбались.

Джеймс поехал вперед, к Темперанс, а когда приблизился к ней, упал. Но как! Лицом он уткнулся ей прямо в грудь, а руками обхватил ее ниже спины.

Она невольно взвизгнула и стала его отталкивать. Но его ноги скользили, и он пытался ухватиться за нее. И каждый раз кольцом охватывал ее, дотрагиваясь до ее бедер и ягодиц. Когда она в очередной раз его оттолкнула, он не удержался, начал падать и увлек ее за собой так, что они упали бы вместе, причем он оказался бы сверху, сжимая ее грудь, но она быстро вывернулась от него и укатилась.

– У-у-у-х! – он катился к ней, пытаясь не упасть.

Темперанс, словно за ней гнались адские гончие, мчалась по другой стороне залы. Но Джеймс преследовал ее, протянув к ней руки. Темперанс пыталась уйти от него, но не могла противостоять его силе и неумелости: куда бы она ни ехала, он настигал ее.

Он поймал ее возле окна, почти врезавшись в Темперанс. Ей уже некуда было увернуться. Закрыв голову руками, она ждала удара, надеясь только, что они не вылетят вместе в окно.

Но, подъехав к ней, Джеймс обхватил ее, потянул вперед, и лишь потом они упали – приземление он смягчил своими руками, обхватив ее за талию. Она даже не упала: он поднял ее и положил на пол, а затем словно подбросил себя и затылком упал ей на живот, подняв руки к зрителям.

Только лежа на полу, Темперанс огляделась. Последние несколько минут она сражалась за свою жизнь, когда этот безумец гнался за ней по всей зале, но сейчас она увидела, что все здесь находившиеся истерически хохочут. Грейс обхватила руками живот и не разгибалась от хохота. Лицо Рамси побагровело от смеха. Остальные дети чуть не лопались, некоторые даже упали на пол, потому что не могли стоять.

– Вы притворялись! – прошипела Темперанс на ухо Джеймсу. – Вы прекрасно умеете кататься!

– А кто вам сказал, что я не умею? – шепотом ответил он, улыбаясь детям. – Я вырос не в этой деревне, поэтому кое-что знаю о внешнем мире. А вы думали, что после всех ваших асфальтированных дорожек в Нью-Йорке у вас лучше получится?

• Предыдущая
• 22/50
• Следующая