Я убью тебя нежно или киллер со стажем! (СИ) - Ростов Олег - Страница 34

Открыл глаза. Руки уже не подрагивали. Наступило спокойствие как в космосе. Теперь я уже не один на льдинке. Мне есть, кого защищать и о ком заботиться. У меня есть те, кто меня ждёт, впервые в жизни меня ждут. Поэтому, нужно довести дело до конца. Устранить любую угрозу в отношении Виталины и Иосифа. Включил передачу и тронулся с места. Свое оружие – ПМ с глушителем и «беретту» я уже выбросил в попавшуюся по дороге речку. Эти стволы были уже засвечены. Ни к чему они больше. У меня в Питере была закладка. Очень хорошая закладка. Там и винтовка с мощной оптикой и пистолет и даже взрывчатка – пластид.

К Питеру подъехал на вторые сутки. Ну что Серж, вернее Серый, пришла твоя очередь умирать. Извини.

***

Как же сладко, душа словно поёт, а в теле такая лёгкость. Придвинувшись ближе и не почувствовав своего мужчину, открыла сперва один глаз потом второй. Пусто. Лишь бережно подоткнутое одеяло со всех сторон. Застонала, схватившись за голову. Ушёл, даже не попрощавшись…

Тревога ледяным панцирем сковывала сердце, прошедшая ночь была самой прекрасной в моей жизни, меня ещё так никогда не любили, не отдавали всего себя без остатка. Мы были одним целым, растворяясь друг в друге. А сейчас он уехал, уехал из-за моих проблем. Когда наступил тот момент, в котором все изменилось? Когда, он из простого соседа превратился в любимого? Не тогда ли, когда подначивал, дерзил или может быть тогда, когда не единожды спасал жизнь или может, когда я взглянула на него, как на мужчину сильного и независимого?! Не известно, я пропустила момент, когда мои чувства вышли из-под контроля. Застонав повалилась на кровать, обнимая его подушку, с еле уловимыми запахом лесной свежести. Вдыхая так, словно желая насытиться, впитать его частичку сохранить и запечатлеть в памяти как что-то невероятно ценное — моё родное.

Надышавшись до головокружения, встала с кровати и вышла в коридор. Пора одеваться, нужно ещё посмотреть как там Иосиф, а то после баньки, я его ещё не видела, вдруг ему стало плохо? Одев лёгкое платье и тапочки, спустилась вниз, где уже с утра пораньше с кухни доносились наивкуснейшие запахи сдобы и чего-то ещё.

— Доброе утро Иосиф.

— Доброе Виточка, как вижу, спалось вам с Кириллом отлично. Ой, да ладно, что ты засмущалась, я все понимаю и одобряю. Кирилл хороший, заботливый парень, но главное, что он любит тебя и будет на руках носить. Не позволит никому тебя обидеть. С ним, ты всегда будешь как за каменной стеной.

Щеки залил румянец, надо же нашу бурную ночь слышал даже на первом этаже Иосиф. Вот это да, неудобно получилось. Краснея как варенный рак, спросила:

— Иосиф, а ты с Кириллом перед отъездом не виделся, он тебе ничего не говорил?

— Нет Вит, Кирилл уехал очень рано, я слышал когда машина отъезжала. Не волнуйся, всё будет хорошо, он справится. Он же нас и не из таких передряг вытаскивал, а там он будет один, ему ни кто не будет мешать, и он сможет спокойно выполнить свою работу и вернуться назад.

— Ох, Иосиф, я тоже хочу, что бы у него прошло все гладко и он вернулся к нам. Но с собой ничего не могу поделать. Беспокойство, оно знаешь ли такое своевольное, приходит не спрашивая, прописывается в душе как квартирант и устанавливает свои правила для нервов.

— Ой, да брось ты эту ерунду, всё с нашим молодцем будет в порядке, вот увидишь вернётся к тебе как миленький, ещё потом пощады просить будешь.

Усмехнувшись себе куда-то в плечо, поставил предо мной что-то на подобии теста нанизанного на палочке. Рядом примостился кетчуп и сметанный соус с травами. Пока ели, молчали, каждый обдумывая свое, не знаю, о чем думал Иосиф, но складочку залегшая на лбу, была явным доказательством мыслительного процесса.

— Ну что, чем займёмся? Как я понимаю, у нас есть три или четыре дня, пока он туда и обратно, пока выследит, может даже больше.

— Чем займёмся? У меня есть отличная идея, я буду учить тебя готовить! К приезду Кирилла ты должна сносно уметь готовить хоть парочку блюд….

— Может, не надо? Я и готовка не совместимы. Давай я лучше тебе покажу, сколько вариантов кофе я умею готовить а?! Иосиф, я даже для тебя подберу индивидуальный, который понравится только тебе…

— Ох Вита, одним кофе сыт не будешь, а ты как уже успела убедиться, Кирюша любит вкусно покушать

— Иосиф, но он ведь сам умеет готовить.

Как бы я не упиралась и не отнекивалась, старичок был непреклонен. Вбив себе в голову, что я должна научиться готовить, меня начали муштровать. Целых три дня подряд он пытался научить меня хоть чему-то самому простому, но, увы и ах. У меня все валилось из рук. Первым потерпел фиаско суп под названием «Минестроне», ну что сложного скажете вы приготовить суп?! Да ничего главное не перепутать дозу с чечевицей не пересолить и, ко всем чертям, не превратить суп в малоприятную мамалыгу. В которой, невозможно отличить морковь от грибов и бобовых. Но, как говорится, это полбеды. В первый день, такую оплошность мне спустили с рук, а вот на второй, когда вышло тоже самое Иосиф задумался. Даже стоя рядом со мной и тщательно отмеряя ингредиенты, он не мог понять как, ну вот как можно испоганить такой простой рецепт, превратив его в невесть что?! Я держалась как могла. Мы с ним готовили все самое простое, цыплёнка под названием «Пармезан», «Ризотто», «Спагетти», из всего этого более менее получились спагетти и то я их переварила, но в остальном есть было можно и, в крайнем случае, от голодной смерти не умрем. После того как он понял, что с готовкой я на «да, да, войдите, я сам открою» он отстал, но решил взяться учить меня печь. Булочки, пирожки, круассаны, различные запеканки, всё выходило из-под печи дубовым. Ну как дубовым? То, что должно быть изнеженно-воздушным, не поднималось и имело такой вид, словно я на тесте и ингредиентах отплясывала джигу-дрыгу. Пирожки, которые должны быть румяными, мягкими, с золотистой корочкой, были словно резиновые, ну это когда вы жуете и жуете, и жуете, и думаете да что ж такое, какого лешего с этим тестом не так?! Мы даже пробовали печь пиццу, элементарное, самое простое, да только тесто вышло слишком тонким, начинка плыла и валилась со всех сторон, а само тесто, словно год валялось в пустыне, загорая. Вот так и пролетели четыре дня подряд. А на пятый, когда моему терпению пришел конец, от того что Иосиф решил запечь цыплёнка в духовке, точнее он это дело поручил мне, я услышала, как к нам подъехала машина. Не особо заботясь как я выгляжу, после того как пересылала муку, отряхнула наспех руки, смахнула с лица пряди и понеслась на улицу.

С одной единственной мыслью «приехал». Выбежав на крыльцо, увидела еле открытую дверь водительского сиденья. Кирилл не спешил выходить, испугавшись не на шутку, сломя голову побежала к машине. Распахнув дверь, задохнулась от увиденного. Вся куртка была пропитанна кровью, а Кирилл, мой милый, мой любимый, сидел откинув голову на сиденье и не подавал признаков жизни. Мертвецки белая кожа, с обескровленными губами. Господи, закрыла рукой рот, не давая волю истерики. Взяла его за запястье, проверяя пульс, есть живой. Похлопала по щекам, приводя его в чувство, смотрела в поблекшие глаза, без прежнего огонька и задора.

— Кирилл, боже, Кирюша, родной мой, давай нужно зайти в дом.

Еле вытащила его из машины. Перекинув себе на плечо руку обвисшую плетью, потащила чуть перебирающего ногами мужчину в дом. А там кое-как взобравшись по ступеням, позвала Иосифа. И уже вместе мы затащили его на кухню. Иосиф шустренко притащил откуда-то нашатырь и водил перед носом у Кирилла, не давая ему отключится. В то время, как я аккуратно разрезала футболку. Зрелище открывшееся, было не для слабонервных, сглотнув тошнотворный комок, трясущимися руками выжала полотенце и протёрла текущую из под повязки кровь. Разрезав пропитанную кровью повязку, задышала чаще. Кирилл застонал, чуть живой, еле шевеля губами прошептал:

— Пуля внутри, нужно вытащить. Вытащи её Вита!

Помотав в разные стороны головой, сглатывала слюну, чувствуя, что ещё чуть-чуть и я буду валятся рядом с ним. Черт, обернувшись через плечо, увидела побелевшего Иосифа. Твою мать, ругательство вырвалось помимо воли. Нужно собраться, если я это не сделаю, Кирилл умрет. Вдохнув поглубже, схватила стоящую на столе бутылку водки, отвинтив крышку, вылила на рану Кирилла, он застонал. Крикнув Иосифу не стоять столбом, а держать его крепче, взяла заострённый пинцет. И когда только старик успел все принести, вот же только зашли и на столе ничего не было, а сейчас, горячая вода, бинты в упаковках, пассатижи и пинцет с загнутыми краями и, конечно же, бутылка водки. Сглотнув повторно, приложилась к горлышку делая несколько жадных глотков. Теперь можно, рванная рана на плече, начиненная кровавым фаршем, текущей с неё кровью. Приподняв края раны, сцеживая кровь, засунула палец, чуть расширяя, Кирилл задёргался, ему было больно. Приговаривая успокаювающие слова, продолжала действовать не останавливаясь. Сцеживая скопившуюся кровь спринцовкой, более или менее осушив рану, засунула пальцы, ощупывая края раны и ища пулю. Боже, я не знаю, мне казалось она настолько глубоко и я не смогу её найти. Но вот оно, получилось, пуля упёрлась в кость, чудом её не раздробив. Вытащив пальцы, дрожащими руками, взяла пинцет и попыталась подцепить не получалось, из-за обилия крови, которую приходилось откачивать, руки скользили и я ни как не могла за нее ухватиться. Плюнув, взяла пассатижи, ну же, пыхтя от натуги, раз за разом не могла ухватить её. Но, наконец, словно чудом я её подцепила и потянула на себя, со всей силы. Выдернув, расплющенную пулю, отбросила в пустую миску, заливая рану спиртом. Кирилл был без сознания. Кровь хлестала с раны, не зная, что делать зашивать или нет, наклеила, что вроде огромного пластыря а потом перевязала обычными бинтами. Выдохнул, сполоснула руки и сделала ещё один глоток из бутылки. А потом на раз и два, мы подхватили моего любимого и потащили наверх. Кое-как дотащив его до комнаты, уложили в постель. Укрыв его одеялом, легла рядом, я подожду. Ты должен прийти в себя, если нет, я найду выход, ты обязательно поправишься. Убрав с глаз челку, слегка коснулась его губ поцелуем, ложась как можно ближе и беря его за руку. Прощупала ещё раз пульс, пульс был, слабый, но уже пробивался значительно чаще, чем с пулей в теле. Ты поправишься, я обещаю, обняв мужчину, караулила его сон, пока меня саму не одолела дрёма.