Альфа-ноль - Каменистый Артем - Страница 17

Меня сейчас столь грубо и неожиданно выбили из колеи, что я даже перестал бояться стрел, которые вновь могли обрушиться из зарослей. Это ведь пустые страхи, берег полностью под контролем.

Надо срочно в себе разобраться.

То, что я вижу буквенно-цифровую информацию, не фантастика. Просто привел в удобную для меня строгую форму то, что здесь принято использовать в образных вариантах. Это такая же данность Рока, как для жителей Земли текст на мониторах компьютеров, подключенных к сети. Только аборигены в дополнительных устройствах для связи со своей всемирной паутиной не нуждаются. Те самые высшие силы, частица которых присутствует в каждом предмете и даже не обладающем плотью событии, ничего и никого не оставляют без внимания. Здесь это называется ПОРЯДОК. Да-да — максимально пафосно. Не просто с большой буквы полагается писать, а так, чтобы все буквы были большими и с заметными особенностями, допускаемыми только в этом слове. Увы, но подобрать земной аналог правописания данного термина я так и не смог.

Это то, на чем здесь все держится. Именно ПОРЯДОК спасает все составляющие Рока от сползания в бездну абсолютного Хаоса. Мой мир как раз на полпути к тому, чтобы оказаться на дне этой бесконечной ямы, а этому повезло больше.

Только не спрашивайте, как может оказаться конец у того, что считается бесконечным. Для местных мастеров словесных кружев ответы на такие вопросы могут влиться в многодневные дискуссии, которые ничем определенным не закончатся.

Даже в мирах ПОРЯДКА всегда есть место Хаосу. Моя вторая жизнь — тому пример. Лишенный возможности взаимодействовать с настройками ПОРЯДКА, я с точки зрения аборигенов был жалок и смешон. Что-то вроде безобидного циркового уродца. Что только со мной не делала мать, а все без толку. Только попусту перевела последние семейные сбережения, загнав остатки клана в бездну, откуда не было выхода. Появление убийц на пороге усадьбы она, возможно, сочла за благо. Это позволило ей удалиться с честью, что для аристократки — прекрасный вариант.

Но при этом случилось еще кое-что. Непредвиденное. Я, выродок никчемный, все же сподобился приобщиться к ПОРЯДКУ. Причем неведомые контролеры, учитывающие здесь все и вся, каким-то образом определили, что я тяготею к детальному виду вывода информации, и позволили настроить интерфейс не информативными картинками, как это вроде бы происходит у туземцев, а в строгом буквенно-цифровом виде.

А сейчас случилось еще кое-что. Высшие силы сочли, что столь серьезная помощь раненому является значимым событием. А за это в Роке полагается вознаграждение.

Отвернувшись от обозников, я, оставив в воде одну руку, второй нашарил мешочек на груди. Ослабил шнуровку, раскрыл горловину, заглянул, всматриваясь в каждый предмет. И уже почти не удивился, когда мир снова померк, а перед глазами отобразилась информация по содержимому.

Малый символ ци — 17 штук.

Средний символ ци — 4 штуки.

Малая суть Выносливости — 2 штуки.

Малая суть Ловкости — 1 штука.

Малая суть Равновесия — 11 штук.

Малая суть «рукопашного боя» — 10 штук.

Малая суть «железной кожи» — 10 штук.

Это — универсальная валюта Рока. Подороже всяких монет, за что и заслужило размещение в хитром мешочке. В хорошие времена он набивался полностью, но это было давно. Мать слишком много перевела на эксперименты, пытаясь сделать из меня полноценного человека. Но и этих крох достаточно, чтобы прожить несколько месяцев при скромных запросах.

Вот только мне от этого богатства проку нет. Стоит только засветить такое сокровище, и его постигнет участь мешочка с монетами. Я тут же останусь ни с чем. И от неминуемой гибели меня будет отделять чуть меньше пары месяцев.

Как только разрядится амулет — мне конец. Потому что, несмотря на все случившееся, я остаюсь все тем же нежизнеспособным инвалидом.

И как это исправить — не представляю.

Пока что не представляю.

Ступени просвещения: неизвестно

Атрибуты: нет

Навыки: нет

Состояния: нет

В обозе было два главных лица: Кашик и Атами. Первый распоряжался всем, что не относилось к делу охраны, второй обеспечивал эту самую охрану. Кто из них главнее, даже не понять. Похоже, у них настолько четко разделены обязанности, что друг другу на ноги они не наступают, потому старшинство не имеет значения.

Про Кашика чуть ли не в открытую во весь голос рассказывали, что он козел редкой породы. В общем, не очень-то уважали. Но, если он отдавал приказ, его приходилось выполнять.

Вот и я не смог найти ни единой причины послать его подальше. Сказали явиться пред очи начальства, пришлось являться.

А идти очень не хотелось. С чего бы это я ему вдруг понадобился? Рок — мир строжайшей иерархии, где все, кто приподнялся над уровнем плинтуса, обязаны плевать на головы тех, кто барахтается ниже. Кашику нет дела до такой мелочи, как я. Если что-то и понадобится от неполноценного найденыша, достаточно скомандовать подчиненным обозникам, а уж те сами укажут мне, что и как делать. Наше прямое общение — это нарушение неписаных иерархических принципов. Если представитель «Трех семерок» снизошел до такого червя, как я, это значит, что происходит нечто необычное.

Меня самым незначительным изменением порядка вещей убить можно, а уж от всех странностей следует держаться как можно дальше.

Но, когда просят такие люди, отказать невозможно.

Кашик на меня даже смотреть не стал. То, что обращается напрямую, — это и без того честь немыслимая.

Просто указал на реку и брезгливым тоном проговорил:

— Там, на телеге, остался мешок специй. Принеси его.

Да уж, не поручение, а та еще подстава. И что теперь делать? Заявить, что не желаешь лезть в реку, кишащую кайтами? Или даже сослаться на то, что с моей ничтожной выносливостью и силой мешок унести не получится.

Но все это Кашик понимает и без слов. Я для него — никто. Никому не интересный слабак, подобранный на обочине. Здесь некому за меня заступиться, здесь он главный, и он может сделать со мной что угодно. Здесь, на краю Лихолесья, потерять здоровье или жизнь — проще простого. А специи — это ценный груз. И его полагается как-то спасать. Или хотя бы доказать получателям, что сделал ради этого все возможное.

Так почему бы не попытаться решить вопрос, рискуя самым последним человеком в обозе?

Отказ ни в какой форме не примут. Я или выполню приказ, или погибну в процессе, или со мной сделают что-то нехорошее прямо здесь и сейчас, если что-то не так скажу.

Поэтому я даже не попытался сказать что-то против. В несколько секунд просчитав нехитрые расклады, кивнул:

— Да, господин, я попробую вернуть ваши специи. Для этого мне понадобятся окровавленные тряпки, которыми обрабатывали раны от укусов кайт. Прикажите дать мне несколько, самых грязных. И еще мне понадобится побег дикого синельника и нож. Нож я верну перед тем, как пойду за специями.

Вот тут Кашик не сдержался, все же покосился на меня тяжелым взглядом. Похоже, моя невозмутимость в сочетании с необычной просьбой сумели его удивить.

Но мне от этого ни холодно ни жарко. Свое решение он явно не изменит.

Значит, придется лезть в реку.

В телегах я разбираюсь слабо. Непонятно, что именно случилось с этой. Могу лишь предположить, что она ухитрилась завязнуть там, где другие прошли без остановок. Пешее сопровождение обоза в таких случаях подталкивало повозки сзади, стараясь давить на них вперед и вверх.

При нападении поддержки сзади не было. Народ отбивался от кайт, и возничий выжимал все возможное из лошади. А та с перепугу могла рвануть с такой дурью, что завязшие оси распрощались с телегой. Тем более если помчалась не вперед, к далекому противоположному берегу, а развернулась назад. Именно на это и похоже, уж очень низко зарылась телега, сильно перекосившись набок. Такое ощущение, что стоит на одной колесной паре.