Я иду за тобой на мягких лапах (СИ) - Кармальская Светлана Александровна - Страница 28

Дождавшись, когда друзья ушли, я позвала Линии.

— Что ты хотела мне сказать? Я же видела по твоему лицу, когда мы вошли. Молодец, что не кинулась сразу выбалтывать все подряд.

— Миледи, приходили от кронпринца, лорда Данвера.

Я напряглась, но молчала, хотя сердце билось так сильно, что боялась — Линии услышит этот тяжелый стук. Наконец, выдавила.

— Кто?

— Один из его друзей. Только имени не знаю. Спрашивали про камеристку Злату, а я ответила, как вы приказали: мол, она уехала в город к отцу. Так лорд не сразу ушел, все пытал меня — когда она вернется. Подарил монетку, чтобы вам ничего не докладывала. Обещал еще денег, только, чтобы я ему обязательно передала, когда Злата снова будет в резиденции. А еще я видела кое-кого. Возле дальнего окна у поворота сам кронпринц стоял, ждал, наверное. Он спиной был, не оборачивался, но я все равно узнала. Что же это, госпожа? Как же это?

Милорд ведь ваш нареченный!

Хорошо, что я сидела. А то бы точно упала. Что теперь делать? Долго ли я смогу от него прятаться? До чего дошел, а! Всякий стыд потерял: почти у дверей невесты свою зазнобу поджидает! О господи. Наверное, нужно признаваться. От этих мыслей сразу ослабели ноги. Я не смогу, не смогу, не смогу. Зажмурившись, яростно замотала головой, не обращая внимания на присутствие горничной.

— Кто ж эта девка? — в голосе служанки неожиданно прозвенела злоба, — она и правда явится сюда?

Я подняла ресницы. Ого — а моя тихая Линии, оказывается, может превратиться в злобную фурию. Губы сжаты, глаза мечут молнии.

— Ступай к себе, оставь меня одну. Но сначала стражникам передай, пусть фрейлин разворачивают с той стороны — на входе. Ее высочество плохо себя чувствует и не желает, чтобы ее тревожили.

Линии отправилась выполнять мои распоряжения с таким видом, словно началась война, и ей велено убивать врагов. Брови сдвинуты, подбородок вперед. Чувствую, Злате не поздоровится. Пусть только явится эта мерзавка!

На ужин я опять не пошла, велев принести еду в мои покои. Чего хотела добиться таким глупым затворничеством? Сама не знаю, просто трусливо спряталась в свою раковину, как улитка. На прогулку меня еще хватило, а на большее уже нет.

Закончилось все ожидаемо. А может мое подсознание именно на такой поворот и надеялось? Устав общаться с ее высочеством Ларейной, или просто обеспокоившись, ко мне явилась герцогиня Аренсай.

— Добрый вечер, милая! Я не видела тебя уже несколько дней! Ты действительно себя плохо чувствуешь?

Я пыталась изобразить любезную улыбку, но ничего не получалось, помимо моей воли глаза наливались слезами, непрошенными и злыми. А на кого злиться-то? Саму себя по щекам не отхлещешь, а надо бы, ой как надо — за дурость и легкомыслие.

Линии стояла рядом, и я видела, как у моей верной служанки от гнева потемнело лицо. Дурочка, она же в один прекрасный момент набросится на тайгеров с кочергой от камина. Хотя нет, не должна. Достаточно времени провела при мне, обучена хорошим манерам и правильному поведению. Надо бы ей все рассказать, но не сейчас.

Ульвиэль нахмурилась, разом растеряв свое добродушие. Глаза полыхнули стальным блеском.

— Пойдем-ка в гостиную, или лучше в спальню?

— В спальню, — глотая слезы, прошептала я.

Оказавшись внутри, эльфийка плотно закрыла двери и даже поставила полог тишины. Затем ушла в ванную и тут же вернулась, держа в руках платок, смоченный в холодной воде. К моему удивлению, она устроилась прямо на пушистом ковре у кровати, а меня посадила рядом.

— Положи платок на лоб. Чувствуешь, как приятно? А теперь рассказывай.

— Что рассказывать-то?

— Все. И не дай бог, зверюга тебя обидел, пожалеет, что на свет родился, — прошипела бабуля.

Ух ты, не ожидала услышать змеиные нотки в ее всегда мелодичном голосе. Умеет ведь не хуже кобры.

Я всхлипнула.

— Никто не обидел, сама во всем виновата. Дэйни, я такая дууурааа и, наверное, совсем распутная!

Слово за слово и эльфийка вытянула из меня рассказ о моем падении. Горестный и полный раскаяния. Или не раскаяния, а чего-то другого, непонятного мне самой. Одно могу сказать точно — я жалела, что попала в зависимость от мужчины. Получается, во мне нет никакой романтики? Неправда, есть, но и кое- что другое имеется: мозги и логика. Наслаждение — обоим, да только, платят за него всегда женщины. Да уж, когда безумие проходит, разум возвращается в пустую голову. Вот только поздно он ко мне вернулся, что бы стоило чуток пораньше.

— Женщинам всегда приходится платить, — повторила мои мысли Ульвиэль, — по-разному, но приходится. Что делать, милая, у мужчин не растет живот, открывая их тайны окружающим, да и осуждают их далеко не всегда.

Собственно, почти не осуждают. Обгулял девицу — удалец, молодец! А дева?

Сама виновата, блудница

При этих словах я не смогла подавить судорожный вздох.

Эльфийка притянула меня к себе и, обняв за плечи, презрительно фыркнула.

— Брось, ты маг и моя внучка. Подобные глупости важны для человеческого рода. У нелюдей и касты магов никто не придает значения любовным связям. Лишь бы все было по доброй воле.

Она заглянула в мое лицо.

— По доброй?

Я кивнула, горько скривившись. Чего уж тут притворяться. Тигр сам предлагал: «скажи и я уйду». Не сказала. Жалею? Черт возьми, не уверена. Но быть зависимой от него точно не хочу. Последнюю фразу я произнесла вслух.

— И не будешь, — уверенно кивнула Ульвиэль, — женщины из рода Дейс-Илно, никогда не становятся тряпками, о которые мужчины вытирают ноги. Просто сейчас твои мысли и эмоции слишком перепутаны, сердечко говорит громче всего остального. Ничего страшного, так бывает со всеми. Ты еще заставишь кошака… Послушай, а чего бы тебе хотелось, скажи откровенно, как на духу? Чтобы он бросил свою невесту, не посмотрев на всю выгоду для Тайгрода? И предложил руку и сердце простой девочке Злате?

В глазах дэйни горели озорные огоньки, и мне вдруг стало ясно — для волшебного народа она совсем молода и потому может понять меня, как никто другой. Я молча кивнула.

— Тогда не отказывай ему во встречах! Заморочь голову, заколдуй и закружи

— пусть кот окажется весь в твоей власти! Потяни еще денек, другой, а потом соглашайся. Куда он тебя обычно зовет?

— Не знаю, — неуверенно протянула я, — не так уж много мы виделись. Посмотреть, как он сражается на Арене, а потом… куда-нибудь праздновать. Вот и допраздновались в прошлый раз.

— А я бы тоже глянула, — оживилась эльфийка, — давно мне такого не доводилось наблюдать, очень, знаешь ли, разнообразит вялое течение жизни. Признаться, я была поражена, услышав о любимом хобби кронпринца. Удивительные эти тайгеры.

В глазах Ульвиэль зажегся мечтательный огонек. Я сжала губы, подавив изумленное «о-о-о». Хм, а наша эльфийка-то, оказывается, штучка еще та.

И опять уже знакомая Арена. Я сделала все по совету Ули, игнорировала его записки и просьбы о свидании, а цветы отослала обратно с Линии, умолявшей кронпринца, мол, нельзя так компрометировать Злату. Бедняжка даже писать ему боится, чтобы госпоже не донесли. Вдруг обнаружат письмо и опознают ее почерк. Данвер разразился в ответ целым трактатом, где настаивал, чтобы я немедленно бросила свою службу, приводил всякие доводы — веские и не очень. Линии на словах передала — Злата думает над этим, но прямо сейчас уйти не может, придется немного подождать.

Почему не может, никак не сочинялось. Потому я плюнула на объяснение — нет и все. Горничной пришлось открыть мой секрет. Во-первых, она могла от обиды за хозяйку и праведного гнева чего-нибудь учудить, а во-вторых, нужна же мне сообщница? Право, ради удовольствия полюбоваться ошарашенным видом моей служанки, я бы согласилась признаться еще разок. Разумеется, всеми своими тайнами не собиралась делиться. Но Линии, узнавшая, что, оказывается, ее хозяйка под видом камеристки встречается с наследником Тайгрода, имела настолько забавный вид — прямо чудо! Выпученные глаза и открытый рот! Руки в стороны, словно у куклы. Ее чуть не парализовало. Давненько я так не смеялась. Она не болтлива, и все же верно я сделала, что заблаговременно наложила на нее печать молчания об услышанном. Мне кажется, служанку прямо раздувало от желания поговорить о такой потрясающей интриге. Разумеется, моих невеликих умений хватило лишь на сокрытие информации от обычных людей, какой-нибудь чародей запросто мог снять мой блок, но ведь нужно представлять хотя бы примерно о чем спрашиваешь и правильно задавать вопросы. Какое-то время можно не бояться любопытствующих и моего разоблачения.