Я иду за тобой на мягких лапах (СИ) - Кармальская Светлана Александровна - Страница 33

Я равнодушно пожала плечами.

— Но ведь эта девушка, твоя подруга, не помню ее имени, совсем одна ушла.

— Бывшая, — торопливо поправил меня Дан, — у меня с ней давно ничего нет.

Я подняла брови.

— Давно ли? Дня три-четыре, ха-ха, ужасно давно.

Он покачал головой, неотрывно глядя на меня.

— Все не так, я могу объяснить. Равиду прежде всего интересовали подарки, как и всех остальных.

Я отмахнулась.

— Да неважно, подумаешь подарки. Тут другое — раз бывшая, пусть ее хоть насмерть забьют. Теперь понимаю, почему ты не слишком озаботился ее уходом в одиночестве. Даже сам прогнал, не дав провожатого. А с ней ведь тоже могла случиться беда.

Княжич растерялся.

— Беда? С тигрицей? Она хоть и красная, но в минуту опасности оборот сработает не хуже, чем у белой, можно не сомневаться. Да она десятерых в клочья порвет. К тому же ее ждал экипаж. Равида любит комфорт, сроду не ездит на извозчиках.

Разговор явно сворачивал не в ту сторону, и кронпринц поторопился вернуться к прежней теме.

— Злата, я едва не утратил контроль над своим зверем. Я был готов на все, чтобы найти тебя и защитить.

— Не стоило беспокоиться, со мной все было в порядке, — полуотвернувшись, я внимательно изучала вид из окна.

— Теперь знаю, — глухо отозвался тайгер, — собственно, еще в ту ночь узнал. Тебя увезла герцогиня Аренсай, привратники описали знатную эльфийку, а ее карету я сам вспомнил. Гербы дома она видно приказала снять, но сам экипаж и прочее — не изменишь. Мы сразу поскакали следом, но я успокоился только, когда увидел карету ее светлости во дворе.

— Да, я встретила ее в фойе, и леди была так добра, что согласилась взять меня с собой.

— Но почему? — с отчаянием воскликнул Данвер, — почему ты поступила так? А если бы не встретила миледи, то уехала бы одна, несмотря на опасность? Что тебя не устраивает? Ты боишься моей любви? Разве я был груб или не заботился о тебе? Вспомни, как нам было хорошо вместе.

— Тише, не кричи так, — сухо ответила я, — иначе сюда сбегутся все, кому не лень и назавтра же доложат принцессе.

— К черту эту выдру, — княжич ударил кулаком по стене, — наплевать три раза и растереть. Сколько раз я просил тебя — брось службу. В моих силах решить все твои проблемы, помочь твоим родным. Ты заживешь не хуже царицы! Или… я не нужен тебе? Совсем не нужен? Не любишь…, - тяжело уронил он.

Несколько минут царило напряженное молчание. Я не торопилась ни подтверждать, ни оправдываться. Вдруг тигр встрепенулся.

— Моей любви хватит на нас двоих, Зла-а-ата, — поверь, я сделаю все, чтобы ты была счастлива, чтобы полюбила меня.

Внезапно он развернул меня лицом к себе и, стиснув в объятиях, поцеловал с каким-то горьким отчаянием. Страстно, почти болезненно он пил мое дыхание, взамен наполняя душу томительной сладкой истомой.

У меня разрывалось от боли сердце. Если бы он сказал те заветные слова, что я ждала от него: нет, не обещания богатств, положения, и даже не любви. Обещания легко дать и забрать обратно также легко. Что он с блеском доказал, бросив своей любовнице: «зря дал тебе права амарры, беру их назад». Ох, если бы он предложил мне честный, освященный богами брак. Не плату за использованное тело, не унижение — место любовницы. И не мне — принцессе, а обесчещенной им девчонке! Нет, и здесь ему нельзя верить. Жена тоже может надоесть. И тогда Злату рано или поздно ждет жизнь в лесной глуши, одинокая и тоскливая, хотя не сомневаюсь — вполне комфортабельная. Дан не скуп.

Нет, сейчас уступлю и все, вновь встану на ту же тропинку, с которой хотела уйти. Я уперлась ладонями ему в грудь и надавила, отстраняясь.

— Я поддалась на твои чары оборотня, и обесчестила себя и свою семью, — проговорила тихо, но твердо, опустив ресницы и не желая встречаться с ним взглядом, — однако делать свое бесчестие публичным не стану. Нам не нужны твои подачки. Отец уже расплатился со всеми долгами, мы живем не роскошно, зато и не голодаем. Моего отца никто не посмеет назвать — папаша шлюхи!

— Вот как, — в его голосе звенела с трудом сдерживаемая ярость, — скромная, но честная женушка ремесленника — это твоя мечта? Выводок детишек, белый фартук и накрахмаленный чепчик, пироги к ужину, всей семьей в Храм по праздникам или каждый Шат. А выполняя супружеский долг, ты станешь вспоминать, что я творил с тобой в нашу первую ночь? И как сладко ты стонала в моих руках?

Тон был язвительным, и губы кривила злая усмешка, но больные глаза твердили совсем другое — в них выла и скулила тоска…

Качнув головой, я подняла ладонь, останавливая его.

— Нет, я не стану вспоминать и посещать с семьей Храм — тоже. Зачем, когда Храм станет моей семьей? Я долго думала и поняла, самое лучшее — уйти в Обитель Чистых сестер. Обитель Аргеаны. Луна холодна и непорочна, она поможет мне справиться с темными желаниями тела, очистит и успокоит мою слабую душу.

Ох, прости меня, богиня, за эту вдохновенную ложь! Я ведь почти поверила себе самой, даже слезы покатились по щекам. Но вообще-то не слишком притворялась. На самом деле было обидно за бедняжку Злату, я незаметно сроднилась с ее образом и полюбила свою камеристку, девочку — которой не было.

— Что? — прошептал Дан, — ты не сделаешь этого! Я выкраду тебя, отберу у Храма, — взревел он, — ты моя! Я не отдам тебя богам, будь они все прокляты!

Глаза его затянуло багровым огнем, жилы на шее вздулись и чеканное лицо пошло волной искажения, трансформируясь в морду свирепого зверя. Это было так жутко, что я дико завизжала, не помня себя от ужаса. А со стороны лестницы и комнат принцессы уже бежали воины внутренней стражи, на ходу разматывая блокирующую сеть с вплетенными в нее частицами хасса.

Знала я этот минерал, редкий и отвратительный, особенно для магов. Он полностью закрывал Дар и возможность превращения даже у драконов. Напуганная и начавшимся бесконтрольным оборотом, и хассом, что вызывал омерзение, словно разложившаяся болотная гниль, я со всех ног припустила к себе. Линии, охая, мчалась следом и, едва мы оказались в моих покоях, опустила крепкий засов на двери. Больше мы не выходили. До самого утра все было тихо.

К обеду пришла матушка, проверить, как все собрано. Я послушно раскрыла сундуки, огромные кожаные чемоданы и зачарованные сумки. Королева снисходительно потрепала меня по щечке и удалилась. Ни слова не сказала о диком скандале, что случился накануне в покоях Риексари. Но Линии, посланная мной спозаранку на разведку, принесла в клювике чуток интересного. Увы, самую малость. Не из-за клятвы молчания. Ее наши слуги дают относительно членов королевской семьи, к гостям клятва не имеет отношения. Так вот — когда стражники принесли принца, спеленатого сетью с хассом, княжескую семью чуть удар не хватил. Но глава охраны, префект Аулис Матти, слава богу, догадался лично участвовать в сопровождении и доставке повязанного бандита. Вскоре явилась герцогиня Аренсай, ее сразу пропустили в кабинет, где заперлись князья Риексари вместе с сыновьями и лордом Матти.

К сожалению, приятельницам моей горничной не удалось толком ничего разобрать. Двери оказались слишком толстые. Слышались только крики и ругань. В основном орал князь, но, кажется, и наследник не отставал. Эх, других подробностей Линии не вызнала. Ну да бог с ними, все равно сегодня уже покидаю Рендалу, так что пусть все тайгеры остаются с носом. Подробности ссоры в почтенном хвостатом семействе можно будет узнать у дэйни. Конечно, если она захочет открыть мне их.

Ближе к вечеру мы всей компанией — дэйни со свитскими, я с Вереной и Линии, остальная прислуга, нагруженная немалыми пожитками, спустились в портальный зал, находившийся в подземельях дворца. Для гостей его не открывали никогда. Это было святое правило. Сегодня друзья, завтра — нет. Я поочередно обняла родителей, Арвиса и Ларейну, покивала в ответ на их напутствия и вошла в светящуюся арку.

Из портальной арки Ноймана выехали всадники. Господин в темно-сером плаще с капюшоном, сопровождаемый слугой, не спеша направил коня к сартанскому посольству. Пора было предпринимать решительные действия, а для того молодой сеньор должен немедленно покинуть эту страну, пока не слишком интересную в плане геополитики. Общих границ с ней не имеется, больших проблем рендальцы не доставляют, а вот выгода может быть — и вполне ощутимая. Не от самой Рендалы, но от их младшей принцессы. Без большого интереса всадник разглядывал улицы, мощеные тесаным камнем, или залитые асфальтом, кое где узковатые, кое-где кривоватые, но чистые, тихие, усаженные деревьями. Северяне всегда отличались аккуратностью и трудолюбием. Увы, плебс в его родной стране любил шумные сборища, песни и танцы под киару. Смуглые пышнотелые женщины вместо того, чтобы днем молиться и наводить чистоту в своих жилищах, ругались с мужьями да сплетничали с соседками. Наварят котел острой бобовой похлебки, так, чтобы хватило на всю семью, и ближе к вечеру отправляются — да не с дарами в Храм, распутницы, а на площадь, где отплясывают до глубокой ночи, стуча каблуками и пощелкивая кастаньетами. И детей приучают к такой же богопротивной жизни. Ничего, скоро все изменится: выкинут из страны проклятых магов, приструнят короля и совет нобилей. Глупцы аристократишки убеждены — в борьбе с королем жрецы на их стороне. Что ж, пусть так и думают. До поры до времени. А племянник его величества — самоуверенный красавчик Марио, более всех уверен — все в мире делается для его пользы и возвышения. Говорили — юноша неглуп и хорошо обучаем. Если все так, и он будет послушен — пусть, возвысить всегда можно. А коли нет, можно и сбросить с возвышения. Всадник двигался по улицам, размышляя — как удачно все складывается. С ее высочеством трудно было наладить контакт, даже почти невозможно, пока она находилась в лесной резиденции. Рендальский властитель был слишком предусмотрителен, однако «и на старуху бывает проруха». Отправив младшую дочь в гости к эрсуннской родне, Бренмор, сам того не подозревая, предоставил множество возможностей… Кому? Каких? Скоро мы об этом узнаем.