Невеста для герцога (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 10

И взгляд у него стал таким, что я поняла — тому, что это сделал, несдобровать.

— Стойте! — приказала ему. К удивлению, он остановился. — Я могу…

Кажется, я многое что умела. Например, подойти и склониться над истекшим кровью мужиком в серой, грязной рубахе. Он уже отправился по Тропе Богов, но я все еще могла его вернуть.

Ненадолго. Как раз на время, чтобы его допросить.

— Темная Магия, — сказала герцогу. — Мне кажется, я знаю, как это делается. Я могу поднять его из мира мертвых и узнать, где ваша… Где наша Агнесс, и кто они такие.

Возможно, тем самым герцог сочтет меня одним из своих врагов, но мне было все равно. На миг промелькнула мысль — быть может, я родом из Убрии, и меня тоже не повесили на воротах, как и ту, которую он когда-то любил?!

Но война закончилась шесть лет назад, а в зеркале на меня смотрела девушка лет девятнадцати-двадцати. Так что вряд ли…

Нет, здесь что-то другое!

— Темная магия не запрещена в Марсии, — наконец, произнес он. — Так что тебе нечего бояться.

Впрочем, я и не боялась.

Вместо этого сделала то, что умела раньше; до того, как в моей голове появилась самая грань, разделившая мою жизнь на «до» и «после». Стена, за которой лежала безжизненная пустошь забвения.

Но тут словно из ниоткуда — из-за той самой стены! — пришло знание, после чего из рук потекла вязкая Темная магия.

Я принялась заливать ее в лежавший передо мной труп мужчины, к которому не испытывала ровным счетом ничего. Никакого сочувствуя, лишь глухое раздражение из-за того, что они похитили ребенка.

Девочку, которой я завязывала косу… Девочку, чьей кукле стирала платье… Девочку, которая водила меня смотреть на коров, а потом утверждала, что я — невеста герцога.

Она не причинила никому вреда, маленькая, улыбчивая Агнесс!.. Тогда почему они это сделали? Возжелали ее способностей? Захотели оставить себе маленькую прорицательницу? Или же убить ее, потому что не понимали, кто она такая — ребенок со столь сильным и специфическим Даром?!

— Кто ты? — спросила я у открывшего глаза умертвия. Но тут мой голос сорвался — Темная магия наполняла меня с ног до головы, мешая говорить.

Оглянулась, ищя поддержки. Увидела, как толпились вокруг меня люди Нортона Вестегарда. Смотрели на мертвеца с ненавистью — кажется, Агнесс успела завоевать их симпатии и тронуть суровые сердца воинов.

— Как тебя звать? — холодно поинтересовался герцог, переняв у меня инициативу.

— Иржех-х… — прохрипело умертвие. — Ирже… — забулькало, и дальше пошло что-то совсем уж невразумительное.

— Сейчас, — я кинула быстрый взгляд на Нортона Вестегарда, — добавлю еще магии. Только спрашивайте побыстрее, милорд, я долго его не удержу!

Его не пришлось просить дважды.

— Кто вас послал похитить девочку?

— Сами… — прохрипел оживший труп. — Сами ее похитили! Нас никто не подсылал. Лигор, кум мой, мужиков… буль-буль… хр… подговорил.

— Зачем?

— Ведьма она, девчонка эта! Ведьма она, и мать ее была ведьмой! Ту, другую, мы убили… Теперь пришел черед маленькой… Несчастья… То сушь, то паводок… Болезни… Скотина мрет… Ведьма… Ведьма во всем виновата!..

И снова забулькал, захрипел.

— Где? — рявкнул герцог. — Где она сейчас?!

- В деревне… Дарделинка…

- Все! — произнесла я с отчаяньем. — Все, я больше не могу его удерживать! Резерв на исходе…

Отпустила, и Иржихх наконец-таки отправился к Богам. Уверена, на Страшный Суд, где не будет ему пощады. Странное существо, решившее, что во всех их бедах виновата маленькая девочка, забылся вечным сном.

— Как же просто винить других! — пробормотала я, поднимаясь на ноги. — Найти того, на кого свалить свои беды… Того, кто беззащитен…

Тут я увидела мокрого Томаса, который тащил к нам упиравшегося паромщика. И Нортон Вестергард не стал с тем церемонился. Ударил неопрятного, трясущегося мужичонку кулаком в живот, и тот скрючился и упал к его ногам.

— Ты будешь говорить! — произнес герцог Аранский таким голосом, что у меня не осталось никаких сомнений… Если паромщик попробует молчать, он разделит судьбу Иржехха. — Расскажешь все своему господину, иначе сдохнешь. Ты предал нас, собака!.. Предал своего лорда!

Паромщик завыл, запричитал, заявляя, что он ничего не знал. Не знал, что будет ехать сам герцог Аранский!.. Никто этого не знал, иначе они бы не осмелились. Думали, что заезжие, столичные, те в последнее время здесь часто шастают…

К тому же, заплатили ему, да еще и пригрозили!.. Он должен был всего лишь задержать паром на другом берегу. Но он не знал ни о какой засаде, слыхом не слышал!..

И, рыдая, принялся лобызать грязные сапоги герцога.

— Деревня Дарделинка, — с ненавистью произнес Нортон Вестеград. — Ты сейчас же отведешь нас туда. Но если мы не успеем, я спущу с тебя шкуру. Буду отрывать по кускам и смотреть, как долго ты протянешь. И мне это доставит радость, гнида!

…Мы нашли ее возле реки. Перепуганную девочку, которую хотели предать «очищению» — Нортон Вестегард рассказал мне, что этот древний, бесовский обычай в герцогстве ему так и не удалось искоренить до конца.

Агнесс собирались бросить связанной в воду, потому что считали ведьмой. Думали, что делают добро — тем самым очистят от скверны весь округ, так как она заберет с собой все несчастья, обрушившиеся не только на герцогство, но и на всю Марсию.

На этот раз они даже не стали сопротивляться. Разбежались кто куда, когда на них налетели вооруженные, пылающие яростью мужчины. А позже я упросила Нортона Вестегарда простить им темное, дремучее невежество. Потому что никто из его людей не был убит — Симон, уверена, выживет, раны остальных я пока что перевязала, но собиралась затянуть, как только немного восстановится магический резерв.

Сама же обняла Агнесс — напуганную, плачущую, трясущуюся, — а Нортон Вестегард стоял рядом с нами. Переминался, держа в руках ее куклу, которую девочка обронила возле переправы. И она, шмыгая носом, схватилась за любимую игрушку, затем ее маленькие ручки снова обвили мою шею.

- Знаешь, — сказала ей, потому что девочка никак не могла успокоиться. — Все плохие дяди разбежались и больше никогда не вернуться. Никогда, обещаю тебе!.. Зато мы сейчас переберемся через реку, и все нехорошее, что было в твоей жизни, останется здесь. По эту сторону, Агнесс! А там, за рекой, стоит город. Большой и красивый, с огромными домами… Ты когда-нибудь бывала в городе?

— Один раз, с мамочкой, — всхлипнула она. — Мы ездили на ярмарку. Я хотела покататься на карусели, и чтобы мама купила мне петушка на палочке. Но у нас не было денег…

— Ты обязательно покатаешься на карусели, — пообещала ей, взглянув на стоявшего рядом с нами Нортона Вестегарда. Лицо у того было странным. — И вот еще, мы… Мы купим тебе петушка, как только доедем до Бажена. — Правда, денег у меня не было, и я понятия не имела, что со мной будет дальше. Но продолжала говорить, пытаясь успокоить девочку, решив, в Бажене я что-нибудь придумаю. — Еще мы с тобой купим ткани и сошьем из него платья твоей Люси… Много платьев, и тебе тоже. И ты будешь настоящей маленькой принцессой!

Агнесс, шмыгая носом, покивала. Я чувствовала, как она успокаивается.

Впрочем, мои слова предназначались не только ей. Мне очень хотелось, чтобы Нортон Вестегард тоже их услышал. И еще, чтобы он полюбил эту девочку — так много пережившую! — так же сильно, как привязалась к ней я. Несмотря на то, что не знал, был ли он ей родным отцом или нет.

Но с другой стороны — чужая душа потемки, и если он не хочет этого ребенка, как можно его заставить?..

— Иди, — сказала я Агнес негромко. — Подойди к милорду герцогу и поблагодари его за свое спасение. Не бойся, он очень добрый!

Только не умеет обращаться с детьми.

Агнесс сделала к нему два нерешительных шага и быстро пробормотала слова благодарности. На это он молча кивнул, после чего резко развернулся и ушел, потеряв к ней какой-либо интерес.

Как я и думала, совершенно не умеет обращаться с детьми!