Внеплановая беременность (СИ) - Кострова Валентина - Страница 13

— Женитьба? — только сейчас обращаю внимание на обручальное кольцо у него на безымянном пальце. Дима довольно улыбается, подносит чашку к губам. Откуда у меня силы сдержать слезы, не знаю, но мне хватает мужества смотреть на красивое лицо бывшего с сухими глазами.

— Да, уже месяц как у меня статус счастливого мужа. А ты встретила кого-то в Москве? — Дима разговаривает со мной, как с хорошей знакомой, с которой когда-то было общее времяпровождение, о которой приятные воспоминания. Рука рефлекторно ложится на живот, защищая нарожденного малыша.

— Нет, я никого не встретила, — показательно смотрю на наручные часы. — Ой, мне уже пора возвращаться домой. Было приятно тебя встретить и пообщаться. Рада, что мы может вот так сидеть друг напротив друга, как друзья, без обид и претензий. Спасибо за чай, — вежливо улыбаюсь Диме, встаю. Он тоже поднимается, берет мое пальто с вешалки, помогает мне его надеть.

— Аня… — его рука касается моей руки. Я вздрагиваю от неожиданности, от мурашек. Поднимаю на Диму глаза, стараясь сохранить лицо, не показывать ему насколько мне больно принять факт его женитьбы, его равнодушия к нам.

— У меня к тебе один личный вопрос, — поглаживает мои пальцы, смотрит на них, потом заглядывает мне в глаза. — Ребенок…

— Ребенок?

— Да, ребенок. Ты сделала аборт?

— Аборт? — больно вспоминать о том, что он мне тогда сказал, предложил. Мне больно даже допустить мысль о том, что я могла лишить кого-то жизнь. Убить ребенка, который не в состоянии за себя постоять, высказать свое слово — мысль режет без ножа. И Дима никогда не узнает самые страшные минуты в моей жизни, когда от тебя ничего не зависит, но ты очень хочешь, чтобы малыш внутри тебя жил. Вопреки, на радость.

— Да. Я сделала аборт. Тебе не стоит бояться, что я смогу однажды прийти к тебе с ребенком на руках и потребовать участия в наших жизнях. Я была рада тебя увидеть, еще раз спасибо за чай, но мне, правда, нужно домой.

— Я тоже рад тебя был видеть, — мне кажется или действительно в глазах явное облегчение. И улыбается он шире, жизнерадостнее.

— Пока, удачной работы в Китае, — бежать подальше от этого человека. Я действительно быстро ухожу, сохраняю лицо, так как мне кажется, что на меня смотря все посетители торгового центра. Понимаю, что не в состоянии сейчас толкаться в общественном транспорте, понимаю, что такси сейчас для меня роскошь, но мне нужна передышка. Ныряю в свободную машину, называю водителю адрес и отворачиваюсь к окну. Прикусываю губу, позволяя по щекам нескончаемым потоком стекаться слезам. Я должна последний раз из-за него плакать. Последний раз думать о нем. Все, Дима сделал окончательно свой выбор, значит надо принять его выбор и не испытывать иллюзий. Я воспитаю сама крошку, вложу к него всю свою любовь, нежность, ласку. Он никогда не почувствует отсутствие отца, у него будет замечательная мама.

Аня

— Какие у тебя получаются вкусные отбивные, — Полина Сергеевна с удовольствием съедает очередную отбивную, заставляя меня смущенно улыбнуться.

— Вы меня захвалите.

— Повезет твоему мужу, всегда будет сыт и доволен. Не зря говорят, что путь мужчины лежит через желудок. Вот Марина ни черта не умела готовить, вечно Никита ходил голодным.

— Ну раз ваш сын был на ней женат, значит его вполне все устраивало и у нее были другие достоинства. Не единым хлебом сыт человек.

— Иногда мне кажется, что она его приворожила. По сей день на нее реагирует, хотя прошло уже приличное время после развода.

— Наверное, он ее любит.

— Ха, любит он ее. Возможно, в день знакомства и первое время после свадьбы действительно любил, но потом их держал только сын, — Полина Сергеевна недовольно поджимает губы, явно задумавшись о бывшей невестке. Я вспоминаю фотографии с торжественной линейки ее внука. Марина очень красивая женщина. Внешне с Никитой они гармонично смотрятся. У Никиты не слащавая модельная красота, от которой пищат молодые девчонки, разглядывая глянец журнала. Он мужественно красив. Вздыхаю. Опять не нужные мысли лезут в голову. Так каждый раз, когда позволяю себе на секундочку о нем задуматься.

— На носу холода, нужно уже присмотреть зимнюю куртку, чтобы ты в ней еще отбегала весну перед родами.

— Я на одном сайте присмотрела интересную куртку. О ней узнала из мамского форума. Называется слингокуртка, там есть вставка, которая позволяет носить куртку, когда подрастет живот. Если убрать вставку, будет обычная куртка. Еще можно купить специальный рюкзачок для ребенка, опять вставка и можно ребенка не одевать, как капусту, сбегать с ним в магазин. Считаю это очень удобным. Еще девочки говорят, что некоторые малыши отказываются лежать в колясках после трех месяцев, в этой ситуации помогает слинг.

— Слинг? — удивление и непонимание на лице Полины Сергеевны вызывает снисходительную улыбку.

— Да, слинг — это специальный кусок материи, который позволяет примотать на себя ребенка в удобной для него позе.

— Что за ерунда! Это очень вредно.

— Ничего не вредно. Врачи говорят, что при дисплазии слинг очень полезен, даже как профилактика.

— Чушь!

— Полина Сергеевна, я не собираюсь вредить своему ребенку. Я много читаю, общаюсь по интернету с опытными мамочками, информацию фильтрую.

— В наше время… — сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, готовясь морально выслушать монолог «в наше время», но Полина Сергеевна ничего не добавляет, так как мы вместе слышим, как открывается входная дверь. Она поспешно встает со стула, я тоже вскакиваю на ноги, но торможу себя после первого шага. Не надо мне выбегать, встречать его… Не надо. Возвращаю себя обратно на стул, поправляю футболку, приглаживаю волосы, складываю руки на коленях. Слышу тихие голоса, его сдерживаемый смех, не спешу поворачивать голову, но уже чувствую его присутствие. Взволнованно дышу, поднимаю глаза.

— Здравствуй, Аня.

— Здравствуй, Никита, — наши взгляды пересекаются. Отмечаю, как у него загорело лицо, что в этот раз у него не борода лесника, а щетина, что смотрит на меня слишком пристально, не так, как раньше. И что бы это могло значит?

— Никита, ты, наверное, голоден. Садись на мое место, Аня сегодня чудесный ужин приготовила, еда просто тает во рту, — Полина Сергеевна усаживает его на стул, ставит тут же чистую тарелку, мечется между плитой и столом. Никита сдержанно улыбается, я не могу сидеть и ничего не делать. Вскакиваю на ноги, нарезаю ему хлеб, достаю вилку с ножом. Когда наши пальцы соприкасаются при передаче столовых приборов, я чувствую легкую волну тока от прикосновения. Мы смотрим друг в другу в глаза, впервые за долгое время теряю связь с реальностью, с происходящим вокруг. Зрачки Никиты расширяются, делают глаза почти черными. Интересно, только меня сейчас так накрыло или его тоже?

— Все в порядке? — довольно резко врывается в наше молчание, в наш зрительный контакт голос Полины Сергеевны. Никита неторопливо забирает вилку, отводит взгляд в сторону, я смущенная своей реакцией, отворачиваюсь. Наверное, мне стоит уйти в свою комнату.

— Аня, чай забыла попить. У нас сегодня абрикосовый пирог.

— Пирог? — Никита улыбается, я присаживаюсь и скованно улыбаюсь ему в ответ. — Тоже ты приготовила?

— Да. Сегодня у меня было огромное желание приготовить что-то вкусное.

— Аня чудесно готовит, я ей уже сказала, что повезет ее мужу.

— Да, повезет, — я смотрю на дно своей чашки, голос Никиты нейтральный. Все же я придумала себе возникшее притяжение. Оно может и есть, только с моей стороны, я вновь себе напоминаю, что нельзя об этом думать.

— Ой, вспомнила! — Полина Сергеевна показательно хлопает себя ладонью по лбу. — Меня Маруся просила заскочить к ней, — я и Никита недоуменно смотрим на суету пожилой женщины, как она довольно резво ретируется в прихожую. Мы не успеваем ей даже вопрос задать «зачем», хлопает входная дверь. Пожимаю плечами и смотрю на молчаливого мужчину. Он секунду смотрит в дверной проем, потом доедает ужин.