Делай что должен (СИ) - "Гедеон" - Страница 20

— Нет, всё нормально, — «успокоил» её полковник, щедрой рукой наливая себе бренди.

Залпом выпив стакан, он выдохнул и доверительно поведал:

— Подчинённые ничего сами сделать не могут. Ничего, привыкнут к местным реалиям — служба наладится.

Свитари бросила взгляд на коммуникатор. Такими темпами они тут проговорят до того волшебного момента, когда яд подействует на Шеридана. И тогда шансы просто выйти из ресторана упадут до нуля.

Она пригубила шампанское, поставила бокал на столик, рядом с корзинкой фруктов, и решительно прильнула к мужчине.

— Может, я смогу исправить ваше настроение, полковник? — шепнула Ри за миг до поцелуя.

Шеридан охотно ответил на поцелуй, дав выход скопившемуся возбуждению. Он запустил руки под платье Свитари, а Эйнджела, изображая должный энтузиазм, неспешно расстёгивала его китель.

Почему-то мысль о сексе с Шериданом была омерзительна как никогда. Вся эта ситуация, совершенно ожидаемая и до скучного обыденная, была отвратительна Эйнджеле. Ей, безупречно изображавшей страсть перед десятками мразей и похуже, было невыносимо противно даже сидеть рядом с корпоратом.

Пальцы Шеридана сомкнулись на её затылке и полковник оторвался от губ Свитари, и притянул к себе её сестру. От грубого, пахнущего бренди поцелуя корпората Эйнджелу чуть не стошнило. То, что раньше давалось легко и привычно, в рабочем ритме, сейчас вызывало омерзение.

После объятий, поцелуев и ласк Чимбика Эйнджеле казалось отвратительным и невообразимым касаться этого скота. Касаться вообще кого-нибудь. Если раньше она не могла представить, что «работает» на глазах репликанта, то теперь она просто не могла выносить прикосновений других мужчин.

Явно не впечатлённый её навыками поцелуев, Шеридан вернулся к губам Свитари. Свободной рукой он расстегнул ширинку и, поудобней устроив руку на затылке эмпата, надавил, наклоняя к паху.

В этот самый миг самообладание и выдержка изменили Эйнджеле. Отточенная годами личина, крепко приросшая к лицу, сейчас причиняла невыносимую боль. И эта боль рождала ярость. Не особенно раздумывая, Эйнджела протянула руку к столу, схватила нож для фруктов, вывернулась из-под руки Шеридана, отпихнула сестру и одновременно вбила оружие в горло мужчины по самую рукоять.

На сестёр щедро плеснуло кровью. Шеридан захрипел, схватился за шею и выгнулся дугой, скребя каблуками парадных сапог по ковру. Вторя ему, судорожно хватала ртом воздух задыхающаяся эмпат.

— Что за?.. — выругалась Свитари.

Схватив со стола нож для жаркого, она одним движением воткнула его в глаз полковника. Хрустнула кость, Шеридан в последний раз дёрнулся и обмяк. Руки его разжались и кровь хлынула ручьём, стекая с тела покойника на диван.

— Новый план, — отдышавшись, прохрипела Эйнджела.

— А нельзя было с этого начать? — обиженно уставилась на неё сестра. — У него из пасти воняет!

— Прости…

Глядя на окровавленные руки и одежду, Эйнджела начала осознавать, как облажалась. В таком виде их не выпустили бы из здания даже с живым Шериданом за спиной.

— Так что за план? — вытираясь салфеткой спросила Свитари.

— Сейчас придумаю, — преувеличенно-бодро пообещала Эйнджела.

Ответом ей был тяжёлый вздох сестры.

— Я, конечно, люблю и импровизации, и ножи, — сказала Ри, — но вариантов выбраться из этого дерьма не вижу.

Она осторожно подошла к перилам и огляделась с балкона. Плотная сеть патрулей не оставляла надежд выбраться незамеченными, даже если бы удалось спрыгнуть и не переломать ноги.

— Нам нужна помощь, — пришла к очевидному выводу Эйнджела и достала коммуникатор.

«Отличная вечеринка», — условленные слова ушли на коммуникаторы Йонг, и Грэга, вместе с Ракшей ожидавшего команды к вылету.

Следом она отправила сообщение Чимбику: «Милый, заберёшь нас отсюда?»

Глава 9

Планета Идиллия. Три километра от города Зелар, ВОП № 4

Густаво стоял у шлагбаума, тревожно вглядываясь в небо над Зеларом. Светляки трассирующих пуль, то и дело взлетающие над крышами домов, наводили на самые мрачные мысли. Слава о штрафниках Консорциума далеко опережала их самих, но когда лейтенант де Сервантес — командир тиаматского взвода, сменившего штрафников на опорном пункте, — связался со штабом батальона, доложив о стрельбе в городе, то получил ответ: в Зеларе всё спокойно, единичные случаи правонарушений пресекаются. В общем, сидите спокойно, лейтенант, не поднимайте панику.

Но лейтенанта и его подчинённых это не успокоило. Штаб батальона далеко, оттуда не видать того, что видно и слышно с «опорника».

— Не нравится мне это, Пекеньо, — Густаво почесал подбородок своему фамильяру: тиаматскому степному саблезубу.

Огромный — свыше восьмисот килограмм веса, — зверь недовольно заворчал, чувствуя тревогу хозяина.

— Да, я тоже думаю, что надо бы сходить, проверить, — согласился с фамильяром тиаматец, доставая сигару. — Но мы с тобой сейчас на посту. А пост оставлять нельзя.

Пекеньо отозвался утробным ворчанием и, положив голову на прикрытые бронещитками лапы, уставился на хозяина с выражением неодобрения на морде.

Из темноты выскользнула кошка-летяга и бесшумно приземлилась на спину своего гигантского родственника.

— Чего не спишь? — глядя, как летяга задирает заднюю лапу, чтобы вылизать задницу, спросил Густаво.

— Да уснёшь тут, — Леандро, хозяин летяги, подошёл к другу. — На душе не спокойно. Изабелла… — он кивнул на вылизывающуюся кошку, — …тоже нервничает. Да все нервничают!

Всплеснув руками, Леандро отобрал у друга сигару и нервно принялся обрезать ей кончик.

— Что лейтенант говорит? — ничуть не возмущённый конфискацией, Густаво достал зажигалку и дал подкурить другу.

Леандро наклонился к огоньку, благодарно кивнув и ответил:

— Изображает спокойствие. Чёрт побери, друг, не верю я, что в городе тихо, как говорит этот гринго Шеридан! Все знают, что он — сын шлюхи и командует такими же ублюдками! А как можно верить ублюдкам?

Выпустив клуб дыма, он замолчал, разглядывая танец трассеров над городом.

На пустующей дороге показалась яркая машина со знакомой Леандро аэрографией в виде горящих крыльев. Радость от встречи с подругой смешалась с беспокойством: идиллийка знала, что не следует приезжать на пост, да и машина ехала с превышением скоростного режима. А местные, несмотря на некоторое легкомыслие, были очень законопослушны.

Объяснение нашлось скоро: едва машина подъехала, тиаматцев с головой окунуло в первобытный ужас и совершенно детское желание спрятаться. Понадобилось немало времени, чтобы успокоить насмерть перепуганную девушку и по сбивчивым объяснениям составить картину произошедшего.

Корпоратские мрази не только разгуливали по городу, как хозяева, решили публично казнить мэра Зару, но и устроили настоящее побоище на площади у комендатуры.

Пока девушка рассказывала, вокруг собрался весь взвод, включая фамильяров. Когда идиллийка замолчала, взгляды присутствующих обратились к командиру взвода. Лейтенант задумчиво разгладил усы, а затем приказал на эсперанто, так, чтобы поняла девушка:

— Сержант де Вега, сержант Карраско, собирайте ваших солдат.

Тиаматцы буквально расцвели от радости: значит, их командир решил не отсиживаться в норе, как песчаная капибара, а действовать.

— Проверьте сообщение гражданской, — лейтенант указал на идиллийку. — Нарушителй — задержать, при сопротивлении — уничтожить. Отделение сержанта Гонсалеса — полная боевая готовность, в случае необходимости выдвигаетесь на подмогу.

ВОП превратился в растревоженный муравейник. Тиаматцы торопливо экипировались и одевали в броню — или противоосколочные жилетки для небольших животных, — своих фамильяров.

— По машинам! — скомандовал лейтенант, с завистью глядя на уезжающих.

Молодая, горячая кровь требовала действий, но де Сервантес прекрасно понимал долг командира. Так же, как и солдаты оставшихся в резерве отделений понимали свой. Пост без веской причины оставлять нельзя — за такое сразу трибунал. А так лейтенант всё сделал грамотно — отправил людей по жалобам гражданских. Никакое — даже самое строгое — начальство не придерётся.