Крыс (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 18

Ему стоило огромного труда изучить систему охранной и пожарной сигнализаций, установленных у депутата, чтобы сначала их обе отключить, а после уже устроить «коротыш». Таким образом, когда дом загорелся, ни полиция, ни пожарные об этом даже не узнали. Некоторое время Егор смотрел, как горит дом его врага, после чего, убедившись, что пожар охватил всё здание, он уже собирался уйти от этого места, отправиться на вокзал и уехать в другой город.

Но судьба внесла в его план коррективы. Едва поджигатель покинул территорию горящего особняка и вышел на дорогу, путь ему перегородил полицейский автомобиль с группой быстрого реагирования. Пытаться сопротивляться аресту или убегать было бесполезно, на Егора надели наручники и отвезли в отделение. И всё это произошло по милости двух незнакомых ему наркоманов, забравшихся в дом на соседней улице и активировавших там охранную сигнализацию. За ними полицейские и ехали, но остановилась возле пожара, где и встретили покидающего место преступления Егора.

Следствие прошло быстро, суд тоже. Егору дали очередной срок, а нанесённый ущерб оценили в триста двадцать миллионов рублей, но на самом деле он был в несколько раз больше. Мало кто знал, что через этого депутата и его друзей в соответствующих органах, из России вывозились ценные предметы искусства и антиквариата. В основном это всё было ворованное. Об этой деятельности депутата мало кто догадывался. Но Егор знал. Бывшему подающему надежды футболисту очень хотелось отомстить тому, кто сломал ему жизнь. И он выбрал самый надёжный способ — сжечь дом обидчика с огромным количеством доверенных ему ценностей.

Егор угадал. Как только депутат узнал о произошедшем, у него случился инфаркт, и даже на судебные заседания потерпевший приезжал всего один раз и в инвалидной коляске. Егор допускал, что, возможно, это было устроено специально, чтобы избежать давления со стороны тех, что ценности сгорели в доме у депутата, но это было уже не важно. Ворованные картины и антиквариат не были застрахованы, а значит, всю их стоимость депутат должен был возмещать из своего кармана. Преуспевающий богатый хозяин провинциального городка за один вечер превратился в отягощённого огромными долгами неудачника. Егору можно было и не гадать, что его ожидает и какой будет месть депутата. То, что он больше не жилец, мститель понял сразу же.

После быстрого суда Егор попал в одну из колоний, где по прошествии некоторого времени, его должны были убить. Он это знал и никак не мог этому помешать. Однако у судьбы и в этот раз оказались на него другие планы: нечестное на руку руководство колонии решило продать приговорённого к ликвидации заключённого тем, кто поставлял игроков-невольников в Золотой Мир, а точнее на его Обратную сторону. Так Егор и оказался в доме у молодого «мажора» Антона Олеговича. Через полгода его тело должны были вернуть в колонию, а обнищавшему депутату доложить, что его поручение выполнено.

Но Егор всего этого не знал. Он думал, что участвует в социальном эксперименте и очень хотел выйти на свободу, выполнив задание. А для этого ему нужно было, не смотря ни на что, переносить все издевательства и при первой же возможности сбежать. И это было не просто. К ежедневному неоднократному сдиранию кожи привыкнуть не получалось. Хорошо хоть вырванные разово зубы не восстанавливались никакими заклятиями.

Палач почему-то опаздывал. Обычно к обеду он уже успевал содрать с Егора кожу раза три, но в этот день мучителя всё ещё не было. В отличие от реальной жизни, узнику подземелья не приходилось гадать утро или вечер на дворе и отмечать чёрточками дни на стене камеры. Меню, хоть частично и заблокированное наложенным заклятием, показывало информацию о времени и дате.

Ближе к вечеру вместо палача прибыл Глыба с двумя охранниками.

— Ну вот ты и дождался своего нового хозяина! — с порога заявил помощник феодала, неприятно ухмыляясь. — Сейчас мы тебя ему покажем, и ночевать будешь уже в своём новом доме. Если, конечно, это можно будет назвать ночёвкой.

Глыба неприятно засмеялся, а охранники освободили Егора от оков, держащих его на стене и, надев наручники, стилизованные под кандалы, повели из подземелья.

Боевого хомяка привели в огромный зал, где возле роскошного камина за торжественно накрытым столом ужинали двое мужчин: хозяин дома и небольшой сухонький лысый азиат. Охранники подвели Егора к столу.

— Вот оно, Ваше приобретение, уважаемый Пенг! — хозяин дома обращался к гостю с заметным заискиванием. — Никогда прежде не видел настолько упёртого экземпляра. Если бы он несколько раз не терял от боли сознание, я бы подумал, что у него отключены болевые рецепторы. Но они не отключены! Думаю, Вы сможете провести над ним много экспериментов.

— Благодарю! — негромко ответил азиат. — Мы можем сейчас его немного проверить?

— Не вопрос! Глыба! — феодал обратился к помощнику. — Возьми нож, отрежь будущей игрушке уважаемого Пенга уши!

Помощник феодала бросился было к столу за ножом, но покупатель живого товара его остановил.

— Не надо! — сказал азиат. — Я не люблю сталь. Она холодная.

Пенг встал из-за стола, подошёл к Егору и посмотрел ему в глаза и с заметным разочарованием произнёс:

— Твои глаза тоже холодные. Но я попробую их разжечь! Заодно проверим, как хорошо ты переносишь боль! Настолько ли ты хорош, как про тебя говорят.

Пенг отправился к камину и рукой достал из него раскалённый кусок бревна, уже превратившийся в уголь. Потенциальный покупатель Егора улыбнулся кривой ухмылкой. Было видно, что ему больно, но он словно получал от этого наслаждение. По комнате распространился запах горелой кожи, пальцы садиста-экспериментатора шипели от прикосновения к горячей поверхности догорающего куска дерева.

Ухмыляющийся Пенг подошёл к Егору и провёл раскалённым углём по щеке боевого хомяка. Егор почувствовал запах и своей кожи. Было очень больно, но не страшно. Бояться он давно разучился. Да и не до того было. Все мысли игрока Тузика были только об одном: неожиданно возникшем шансе сбежать.

— Сейчас ты будешь одним глазом смотреть, как испаряется второй. Это неприятно. Но весело, — медленно, почти на распев, произнёс садист, глядя в глаза Егору.

Но тому было не до угроз. Егора волновала только кусок угля в руках у Пенга.

— Долбанный извращенец! — с этими словами Тузик из Клана Боевых Хомяков, что было сил, пнул Пенга между ног.

От неожиданности садист разжал руки и выронил уже немного погасший кусок древесного угля. Егор подался вперёд и протянул руки в кандалах ладонями вверх под падающий уголёк.

Игрок Тузик думал в этот момент даже не о том, сможет ли он поймать падающий кусок сгоревшего бревна, а о том, воспримет ли игра этот кусок древесного угля не как обычную неодушевлённую часть мира без особых свойств, а как полноценный игровой предмет с характеристиками.

ВЫ ПОЛУЧИЛИ ДРЕВЕСНЫЙ УГОЛЬ

Это сообщение системы было для Егора сродни объявления о выигрыше джек-пота в казино.

Егора пинали и охранники, и Глыба, а он лишь лежал на полу и улыбался, не обращая ни на что внимания. Все его мысли и силы были сосредоточенны лишь на одном важном деле: крафте из древесного угля, серы и нитрата калия пороха. Сера вместе с рецептом пороха в своё время выпала с одного из мобов во время зачистки данжа в окрестностях Огненного Раската, нитрат калия Егор купил в лавке, а вот простой уголь заполучить никак не удавалось. И вот, наконец, он смог это сделать. В самом неожиданном месте, но в такой нужный момент.

Создав порох, Егор тут же сделал из него бомбу. Пришлось пожертвовать доспехом, так как для крафта требовался металл, но это того стоило. Когда вокруг лежащего на полу пленника столпились феодал, его гость, помощник и охранники, Егор выложил рядом с собой на пол свежеизготовленную бомбу и, улыбнувшись беззубым ртом, сказал:

— В общем, тут такое дело, пацаны, не обессудьте, ничего личного! Просто реально не по понятиям это, чтобы какой-то чепушило надо мной эксперименты ставил.