Чужая беременная (СИ) - Ваниль Мила - Страница 33

— Марусь, а давай что-нибудь простое, — предложил он. — Чтоб через час ты освободилась.

— Зачем?

— Украду тебя на прогулку. Мне кое-что тоже сделать надо, а потом прогуляемся.

— А куда пойдем?

— Любопытная ты женщина, Маруся, — улыбнулся Михаил. — Сюрприз будет.

= 34 =

Заняться расследованием по горячим следам и выяснить, кто выпустил коз — это самое разумное. Но если снова отложить прогулку на земляничную поляну, то земляники они там больше не найдут. Отходит ягода, да и местные не дремлют, хоть и далеко от деревни то место и найти его не просто. Дачники точно не отыщут.

Маруся ждала Михаила, нарезая круги вокруг пожеванной клумбы. Придется ехать в питомник, покупать то, что сожрали козы. Маруся хоть и отказывается от помощи, но расстроена, это заметно.

Замечательно, что ее ждать не нужно — куда бы они не собирались, она всегда готова вовремя.

— Куда идем?

— В лес. Хорошо, что сапоги надела.

Сапоги Михаил ей подарил, желтые, с красными вишенками, приметные. Анекдот, но у Маруси такая маленькая ножка, что покупать их пришлось в детском отделе.

Пройтись по деревне — целое испытание. Михаил поначалу переживал за Марусю, сплетни-то о ней пойдут, а не о нем, а потом понял, что ей плевать на деревенских. Она с одинаковой вежливостью здоровалась со всеми, как и положено, и совершенно не стеснялась Михаила. И все же, едва они отправлялись куда-то вместе, как срабатывало сарафанное радио, и местные выстраивались вдоль заборов — поглазеть, поздороваться, потрещать языками.

Сегодня был у Михаила и особый интерес в прогулке по главной деревенской улице. Хотелось посмотреть на лица людей: кто-то из них должен быть раздосадован, что не вышло поссорить его и Марусю. Однако ж ничего необычного Михаил, к сожалению, не заметил.

Земляничная полянка пряталась в чаще леса, в стороне от деревни.

— И зачем ты меня сюда привел? — спросила Маруся, осматриваясь.

Правильно, городская. Откуда ей знать, что земляника в лесу растет не стройными грядками, а вперемешку с другими травами. И чтобы увидеть ягодки, нужно наклониться и развести траву руками.

— А вот смотри… — Михаил присел, поманил Марусю и приподнял верхние листики.

— О-о-о! Лесная земляника?

— Она самая. Попробуй, какая ароматная.

Он положил ей ягодку в рот.

— Маловата, — засмеялась Маруся. — Не распробовала.

— Тогда так…

Михаил набрал полную горсть и протянул ягоды на вытянутой ладони. Маруся наклонилась и взяла их губами, слизнула остатки язычком.

— Нравится?

— Потрясающе! Правда, такой аромат…

— Хочешь еще?

— Хочу сама собирать!

Михаил засмеялся и вытащил из сумки банку:

— Держи.

Маруся аж взвизгнула от восторга.

— Я пирог с земляникой испеку! Как раз баночки хватит.

Банку набрали быстро. Михаил скормил Марусе еще несколько горстей земляники, а потом целовал ее вкусные губы, пахнущие лесной ягодой. Романтика, ядрена вошь…

Нет, это без сарказма. За Марусей Михаил хотел бы ухаживать по всем правилам. Только в деревне нет театров и ресторанов, а кино — только дома, по телевизору. Зато есть земляничная поляна, кувшинки на озере, ромашки на лугу и россыпь звезд на черном-черном небе.

Главное, что Маруся радовалась всему этому искренне, как ребенок.

Вернулись домой они уставшие и голодные. Маруся сказала, что приляжет после обеда, а Михаила, как обычно, ждали дела. У него уже вошло в привычку время от времени посматривать в сторону Марусиного дома. Просто так, чтобы убедиться, что там все в порядке.

— Ядрена вошь… — пробормотал Михаил и чуть не уронил коробку с яйцами. Бросил ее на крыльце и ломанулся на улицу с криком: — Маруся! Поставь немедленно!

Вот же неугомонная девица! Отвернуться нельзя!

Маруся услышала его крик и послушно поставила на землю оба ведра.

— Да там по половинке, — сказала она. — Мне не тяжело.

— Пороть тебя некому, Маруся! — Михаил схватил ведра. — Неужели не могла попросить?

— А ты прям мечтаешь выпороть, — огрызнулась она. — Ну что мне, за каждым чихом к тебе бегать? У тебя дел полно.

— Куда ты вообще ходила? Зачем?

— Так до колонки… за водой.

— Воду отключили?

— Да.

— Пойдем разбираться.

Мистика, да и только! У соседей вода из крана шла, как обычно, у Михаила — тоже. У Маруси — ни капельки.

— Воды я тебе натаскаю, не проблема… — Михаилу все казалось, что он упустил что-то важное, но сообразить, что именно, не позволяла усталость. — Только в чем проблема — понять не могу.

— Можно, я твоим летним душем воспользуюсь? — попросила Маруся.

— Нет. В дом иди, в нормальный душ, — отрезал Михаил.

Вот так и очутилась Маруся в его ванной комнате — позже, после ужина. А он, зная, что дверь не запирается, не устоял перед соблазном, заглянул в щелочку. Через запотевшие стекла душевой кабинки он видел только силуэт, воображение дорисовывало все остальное.

Ох, Маруся…

— Посиди, остынь, — предложил Михаил, когда она закончила мыться. — Уже вечерняя роса выпала, застудишься.

Маруся посмотрела на него как-то странно, но возражать не стала. Однако и присесть не захотела, подошла к нему, провела пальчиками по щеке, заросшей щетиной.

— Колючий…

— Какой есть, — буркнул он.

Ее близость сводила с ума. Она специально его дразнит? Розовая кожа пахнет его мылом. Язычок скользит по верхней губе. Если сейчас он ее поцелует, то не сможет остановиться.

Маруся поцеловала его сама. Встала на цыпочки и коснулась губ. От нее все еще пахло земляникой. Как можно не ответить, не попробовать на вкус? Михаил очнулся, когда почувствовал горячие ладони на спине. Маруся успела забраться руками под футболку и прижималась к нему всем телом.

— Маруся… — простонал он и попытался отстраниться. — Что ж ты делаешь…

— Я хочу, — шепнула она, прислоняясь лбом к его плечу. — Миша, я…

— Тебе нельзя.

— Почему? — недоуменно спросила она. — Из-за штампа в паспорте?

— Из-за ребенка.

— Почему нельзя? Можно. С ребенком все в порядке. — Она вдруг осеклась и побледнела. Посмотрела на него чуть ли ни с ужасом, отшатнулась в сторону. — О боже… я так и думала…

Михаил ничего не понял, но успел поймать Марусю у порога, не позволил выбежать из дома.

— Что ты подумала? — Он крепко держал ее за плечи. — Что?

— Ребенок не твой, — прошептала она. — Как метка другого мужчины, да? Это очень противно?

Она положила руки на живот, словно обнимая малыша в нем.

— Да кто тебе такое сказал? — растерялся Михаил. — Конечно, нет.

— Ты меня не хочешь…

— Я мечтаю о тебе, и каждую ночь не могу уснуть… — Он отпустил Марусю и махнул рукой. — Я боюсь навредить, тебе и малышу, только и всего.

— Ты не навредишь.

Легко сказать! Откуда ему знать, так ли это? Михаила останавливал только страх перед неизвестностью. А Маруся стояла у порога и ждала. Ядрена вошь, что же ему делать! Надежда в ее взгляде гасла вместе с решимостью. Разочарование и стыд — вот что она испытывала. Михаил понял это, как будто ощутил сам. Маруся первая сделала этот непростой шаг, призналась в своем желании, а он оттолкнул ее. И если теперь она уйдет, то больше никогда…

— Спокойной ночи, Миша, — вежливо сказала Маруся. — Спасибо за воду.

— Со спокойной ночью ты поспешила, — заявил он, подхватывая ее на руки. — Навряд ли теперь она будет спокойной.

________________

= 35 =

Удивительно, но Маша проснулась раньше Михаила. Она не привыкла спать так близко к мужчине, Толик никогда не прижимал ее к себе во время сна, но выбираться из объятий ей не хотелось. Михаил по-хозяйски накрыл ее тело своим, и ей это нравилось. Она ни капли не жалела, что поддалась порыву. Да никакой это и не порыв — желание, которому она больше не могла противиться.

И Миша… так же, как и она…

Уже рассвело, и Маша рассматривала спящего мужчину, впервые — с нежностью. Он только казался неуклюжим и забавным. Исходящую от него силу Маша чувствовала и раньше, и от гипнотизирующего взгляда темных глаз по коже бежали мурашки, но сегодня ночью она в полной мере ощутила, каким по-настоящему ласковым и заботливым может быть сильный мужчина.