Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 16

Единственной отдушиной для Бронна оставалось посещение столицы, где он принялся за организацию новых борделей и иных увеселительных заведений, твердо вознамерившись превзойти покойного Мизинца. Как раз сегодня он собирался осмотреть новых красоток, привезенных лиссенийскими работорговцами для элитного борделя Бронна Блэквотера.

Одетый в чем мать родила, Бронн вальяжно развалился на широком ложе, устланном шелковыми покрывалами, шумно прихлебывая борское вино и глодая ножку куропатки зажаренной с мирийскими пряностями. Над его обнаженными чреслами ритмично двигалась голова обнаженной норвосийки с полными белыми грудями и пышными бедрами. Серые глаза заискивающе посматривали на Бронна, лицо которого выражало крайнюю степень довольства. Девушка старалась как могла — ведь от ее усердия зависело останется ли она в столь престижном заведении или отправится в какой-нибудь низкопробный портовый бордель.

— Уффф, детка ты просто чудо, — Бронн небрежно потрепал русые волосы, вытирая о них жирные пальцы, — считай, что ты принята. А теперь позови следующую.

Счастливая девушка, сноровисто утерев ротик, подхватила с пола одежду и выскочила за дверь, чуть не столкнувшись с новой претенденткой. Увидев ее Бронн удивленно приподнялся на локтях, насмешливо заломив бровь — такого он точно не ожидал увидеть.

— Что еще за чудо? — протянул он, — уверена, что не перепутала бордель с септой, малышка?

Мелодичный смех был ему ответом и гибкая фигурка, с ног до головы закутанная в черные вуали подошла к его ложу. Бронн не успел опомниться, как девушка ловко запрыгнула за стоявший у изголовья столик, ногами разбросав всю снедь. Негодующий крик Бронна замер у него в горле, когда внезапно, непонятно откуда послышалась чарующая, незнакомая музыка. Лорд Хайгардена, больше удивленный, чем напуганный, завертел головой пытаясь найти источник звука. Насмешливо глядя на мастера над монетой девушка, вскинув голову, застыла на месте — двигалась только ее талия, волнующе выгибаясь, будто в ней и вовсе не было костей. Танцовщица дернула верх платья и черная вуаль, словно огромная летучая мышь, взлетела в воздух. Глазам Бронна открылась узкая полоска плоти, тянувшаяся от подмышек к талии: совсем чуть-чуть, чтобы подразнить мужское воображение. Вот белые руки порхнули к плечам и на землю упала вторая вуаль, обнажившая изящное плечо и плоский живот, чувственно изгибавшийся в ритм музыки. Ямочку пупка украшала блестящая черная жемчужина. Лицо девушки прикрывала повязка из черного бархата, но сквозь прорезь сверкали тигриным блеском глаза, неотрывно глядя на Бронна, захваченного колдовским танцем, становящимся все более быстрым и откровенным. Глаза танцовщицы горели неподдельной похотью, язык мелькал меж жемчужно-белых зуб, словно змеиное жало, непрестанно облизывая пунцовые губы. Словно черные птицы слетали вуали, обнажая совершенное женское тело, обвитое драгоценными украшениями. Тугие полушария волнующе вздрагивали от бьющих по ним бриллиантовых ожерелий, округлые бедра охватывал пояс, усыпанный рубинами и изумрудами. В свете ярких свечей драгоценные камни сверкали, словно россыпь звезд на влажном от пота теле, золотые серьги с «тигровым глазом» поблескивали при малейшем движении гордо вскинутой головы. Одним движением танцовщица выдернула несколько шпилек и сложная прическа бархатно-черным водопадом растеклась по безупречным плечам. Соблазнительная упругая плоть, умащенная ароматическими маслами, распространяла терпкие, сводящие с ума запахи. Осталась только одна, непонятно как державшаяся, вуаль прикрывавшая ложбинку меж грудей, часть спины и зад. Танцовщица повернулась спиной и черная ткань упала на пол, открыв подрагивающие ягодицы.

— Иди сюда, — Бронн подскочил с ложа и, ухватив девушку за локоть, хотел привлечь к себе, но танцовщица с неожиданной силой вывернулась, оттолкнув Бронна. Не ожидавший сопротивления, мастер над монетой упал обратно на ложе.

— Ты что…  — возмущенный возглас замер у него в груди, когда девушка медленно повернулась к нему. Щелкнули пальцы и в комнате разом погасли все свечи, кроме одной, горевшей ядовито-зеленым пламенем, напоминающим дикий огонь. Лицо танцовщицы, озаренное пламенем все еще горевшей свечи, приобрело жутковатый оттенок, глаза засветились желтым светом. Сейчас, когда все одежды спали, Бронн увидел меж упругих грудей странно родимое пятно в виде красного, как кровь, полумесяца. По его центру виднелся уродливый звездообразный шрам.

— Седь-мое Пекло! — выдохнул Бронн, — и ты ведьма?

— Я та, кто наполнит твою жизнь новой кровью, — странный, не слышанный никогда акцент, — это будет много, очень много крови, Бронн Черноводный.

Она подалась вперед, соскользнув к Бронну на ложе и тот порывисто прижал к себе обнаженное женское тело. Гибкие руки скользнули книзу живота, вновь пробуждая обмякшую было плоть.

— Да кто же ты?! — спросил Бронн и вскрикнул, когда острые зубы до крови прикусили мочку уха.

— Саломея! — вкрадчиво шепнули пунцовые губы.

В покоях царил мрак — лишь алые огни в глазницах серебряного черепа над дверью, озаряли лица людей, склонившихся над столом из чардрева и эбенового дерева. Резными черно-белыми панелями были выложены и стены комнаты — в память о загадочном и зловещем храме, где проходила свое обучение Мастер над Шептунами.

Арья пребывала в своем истинном обличье, облаченная в мужскую одежду. Темно-серые глаза цепко осматривали пухлого мужчину с редкой бородкой и бегающими, испуганными глазами. С шеи молодого человека свисала цепь мейстера и толстые пальцы судорожно теребили ее кольца. Третьим был худощавый темноглазый юноша восседавший на большом ковре, зависшем в воздухе на уровне стола.

… Он ведет себя хуже чем Эйрис Безумный, Мейегор Жестокий и Эйгон Недостойный вместе взятые, — вполголоса говорил толстяк, то и дело испуганно оглядывающийся через плечо, — клянусь Неведомым, если бы я не знал, откуда он явился, то решил, что он тоже Таргариен. Всего семь месяцев минуло с тех пор как Бронн отказался от должности мастера над монетой и вернулся в Простор, а Хайгарден уже превратился в худший вертеп по обе стороны Узкого Моря. Он собрал в нем отборных шлюх обоего пола, что предназначались для борделей столицы и чуть ли не каждый день устраивает в замке оргии. И ладно участвовали бы в них только шлюхи, но он принуждает к этому и знатных леди, — как девиц, так и замужних. Мужьям, что осмелились возмущаться, Бронн отрубил головы и насадил на ветви терновника, растущего меж внешней и средней стенами Хайгардена.

— Как же его вассалы терпят такое? — спросила Арья.

— Простор обескровлен, — покачал головой Сэм Тарли, — после подавления мятежа Хайтауэров, многие знатные дома пали, а их замки розданы сторонникам Бронна. Южная Армия повинуется ему — ведь не меньше двух третей в ней составляют наемники. Видать Бронн изрядно набил карманы, пока был Мастером над монетой, так что плата идет исправно. Оставшаяся часть армии — лорды обязанные Бронну землями и титулами, причем не только с Простора, но и из Дорна и Штормовых земель. Тамошней знати он раздает земли в Просторе, а тем лордам Простора, что лояльны ему он раздает титулы и земли казненных штормовых лордов. Все эти лорды участвуют в оргиях Хайгардена, вместе с командирами наемников — Бронн поит их заморскими винами и кормит редчайшими яствами, дарит разные диковинки и ценные вещи, что свозят в Простор купцы из Тироша, Мира и Лиса. С ними Бронн нередко расплачивается людьми — те крестьяне, что не смогли уплатить поднятые вдвое налоги, за долги продаются в рабство.

— Мы дали ему слишком много власти, — скрипнула зубами Безликая и Сэм невольно отшатнулся когда перед ним вдруг оказался старик с недовольно поджатыми губами, — пока Диктатор была с нами Бронн никогда бы не осмелился использовать Южную армию в своих целях. Но Душелов ушла и теперь…

— Он бы не осмелился и сейчас, — бесстрастно заметил Бран, — он знает, что Диктатор оставила здесь двух Взятых и догадывается на что они способны. Что-то еще внушает ему такую дерзость. Что-то или кто-то, — он посмотрел на съежившегося мейстера, — скажи Сэм, что за женщину он взял в жены?