Жена для Верховного мага (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 44

— Льер! — воскликнула я, не понимая, ругаться мне или же… Надеть подаренное платье и постараться без потерь выпутаться из того, во что ввязалась, забрав с собой мальчика, которого вчера назвала своим сыном.

— Проснулась, Светлая! — произнес он удовлетворенно.

Опустил перо в чернильницу, уставился на меня.

— Где Маркус?

— Ты же хотела, чтобы его вымыли? — пожал он плечами. — Вчера не удалось, сопротивлялся. Но сегодня удалось сторговаться на кульке сладостей и кинжале из мардийской стали. Если мне и дальше придется его купать, то я, пожалуй, разорюсь.

— Хорошо, — сказала ему, не удержавшись от нервного смешка.

— Что уж тут хорошего, что я разорюсь?! — произнес он преувеличенно недовольным тоном.

— Хорошо то, что ты выполнил часть нашей сделки. Но еще ты оправдал свою репутацию вора.

— Я никогда не был вором, — покачал Льер головой. — Жуликом — да, а вот вором — нет.

— Деньги твои, — сказала ему, кивнув на стол. — Можешь забрать их себе, если вы найдете моих детей. А вот кольцо отдай. Его надел мне на руку муж, и я пообещала носить его всегда, пока нас не разлучат Боги.

— Я уже говорил, что твои деньги мне не нужны, — отозвался он. Затем взял кольцо и принялся крутить его в руках.

Тут из приоткрытых дверей в соседнюю комнату просунулась голова, а потом в проеме показался невысокого роста, плюгавый мужичок. Похоже, он подслушивал наш разговор, потому что сразу же заныл:

— Льер, но деньги… Деньги-то надо с нее взять! Я рисковал своей шкурой, а дети министра финансов стоят очень и очень дорого! Их можно продать не меньше чем по пять тысяч дукаров за голову, и я даже знаю кому. А ты хочешь просто так отдать их какой-то девке!..

Вместо ответа Льер пожал плечами. Его рука метнулась к кинжалу на столе, и уже в следующую секунду в воздухе блеснула сталь. Вот так, легкое движение кистью, и лезвие до упора вошло в горло того мужчины.

Тот захрипел, оседая на пол, захлебываясь в собственной крови.

Охнув, я подскочила на кровати. Но тут же юркнула назад, вцепившись в сползшее с груди одеяло, понимая, что тому мужчине уже не помочь. Затем перевела испуганный взгляд на Льера и на появившихся в дверях безразличных головорезов, на чьих лицах не дрогнул ни один мускул.

— Я же пообещал, что не возьму с тебя денег, — пожал Льер плечами. — Уберите падаль, — приказал невозмутимой охране. — Ты можешь одеваться. Или же леди Одри Бростон в состоянии надеть платье только с помощью горничной? Я вполне сойду за нее, у меня богатый опыт… Правда, куда больше раздевать дам, чем их одевать.

— Леди Одри Бростон прекрасно справится и сама! — пробормотала я, все еще не в состоянии сжиться с мыслью, что на моих глазах только что убили человека. А еще с тем, что Льер все-все обо мне знал. — Но отвернись сейчас же! Займись… Да, займись пересчитыванием чужих денег!

Усмехнувшись, Льер возвестил, что я забавная, но все же послушал. Вернулся к своей работе и не отрывал голову от записей, пока я трясущимися руками зашнуровывала новое платье. Затем, послушная приказу Льера, в комнату вошла та самая пожилая женщина, которая вчера приносила нам ужин. На этот раз она вела перепуганного мальчишку, а на руках несла маленькую светловолосую девочку в замызганном кружевном платье.

Та всхлипывала, но, заметив меня, перестала. Узнала и протянула ко мне руки.

И я, неверяще выдохнув, подхватила Ханну, а Тим прижался ко мне сам. За ними вошел вымытый, в чистой одежде Маркус, остановился чуть в стороне. Смотрел на них и на меня, и во взгляде было такое…

Мне показалось, что ему очень и очень больно.

Не выдержав, позвала и его. После недолгих колебаний он подошел, и я прижала его к себе.

— Вот и хорошо! — сказала им. — Сейчас все-все хорошо… Мы вместе, и мы из всего обязательно выпутаемся! Да, Тим, я знаю… Мне очень жаль твою маму, я тоже ее очень любила! Но мы поговорим об этом позже… Позже, когда попадем домой.

— Ты счастлива, Одри Нейтон, она же Одри Бростон и она же Оливия Штефан? — спросил у меня Льер, смотревший на меня довольно странным взглядом.

— Счастлива, — сказала ему честно. — Спасибо тебе, ты выполнил свою часть сделки.

— И что дальше? — усмехнулся он. — Куда ты пойдешь, Оливия-Одри?

— В монастырь Святой Анны. Оставлю детей у матушки Сесилии, а потом отправлюсь на поиски мужа. Он где-то в столице, недалеко отсюда. Защищает принца Густава, и я хочу удостовериться, что с ним все в порядке.

Тут Льер усмехнулся.

— А если я скажу тебе, что знаю, где твой муж? Знаю, что стало с лордом Тайлором Бростоном?

Мое сердце забилось куда быстрее, хотя сейчас, когда я прижимала к себе трех ребятишек, оно стучало как сумасшедшее.

— Он жив? Жив?! С ним в порядке?! — спросила я дрогнувшим голосом.

— Жив, — кивнул Льер, — но с ним далеко не все в порядке. Этой ночью Магическая Гильдия пала. Все ее защитники либо убиты, либо взяты в плен. Среди них был твой муж.

— О, Великая Мать! — выдохнула я. Стиснула еще сильнее Ханну, на что девочка захныкала. — Что с ним?! Где он сейчас?

— В плену у Армии Справделивости, где же еще? — снова усмехнулся Льер. — Вместе с принцем Густавом. Но по городу трубят, что этим вечером нас ждет увеселительная программа. Принесли и мне эту весть. Приглашают всех на показательную казнь.

— Казнь?! — прошептала я.

— Принц Густав и его приспешники будут обезглавлены.

— О, Великая Мать!.. — выдохнула я.

— Твой муж сейчас Сансине, тюрьме для магов, только теперь там сидят не враги короля, а враги Нового Порядка. — Льер проедал меня пронзительным взглядом. — И этим вечером твоему мужу отрубят голову на потеху толпе. Пусть порядок и Новый, но развлечения остались старыми. Так что твое кольцо очень скоро тебе не понадобится.

Хотела ему возразить, но не смогла произнести и слова. Голова закружилась так сильно, что комната стала расплываться. Воздуха почему-то не хватало, и я шагнула к окну, путаясь в детях и новом платье. Ханна, все еще всхлипывая, висела, вцепившись в меня как маленький зверенок. Внезапно она показалась мне страшно тяжелой.

И я пошатнулась, понимая, что сейчас упаду. Ноги меня больше не держали, и я стала заваливаться вместе с ней на Маркуса. Но Льер странным образом оказался близко. Удержал. Затем забрал у меня Ханну, отдав ее на руки пожилой женщине. Девочка заплакала, но у меня не было сил ее утешить.

Льер взглянул на встревожившихся мальчишек, и те послушно отступили.

— Отдохни, — заявил мне, подхватив меня на руку и снова укладывая на кровать. — То, что ты вчера сделала со мной, уму не постижимо. Я поговорил тут кое с кем, такого на своем веку они не видали.

— Я не буду отдыхать! — заявила ему упрямо, пытаясь подняться с кровати. — Я должна спасти своего мужа. Мне нужно… Я должна идти! Я должна что-то придумать.

— Он с принцем в Сансине, упрямая магичка! Оттуда никто и никогда не сбегал. Никогда, Светлая!

Но мне было все равно. Сказала ему, чтобы он проваливал к дьяволу. Свою часть сделки он уже выполнил, а я выполнила свою. Поэтому я забираю детей и ухожу.

Льер снова усмехнулся.

— Куда ты пойдешь, неугомонная магичка? — спросил у меня. — Твоему мужу уже ничем не помочь.

Я снова попыталась подняться и сопротивлялась так долго, пока Льер не позволил мне сесть.

— Я должна его спасти, — заявила ему. — Должна, и не вздумай меня отговаривать! И смеяться тоже не смей!.. Я не позволю, чтобы его казнили. Он мой муж, и я его люблю.

Сказала и зарыдала, потому что осознала это только сейчас. То, что я его люблю… Вот так, до этого отталкивала, говорила, чтобы он убирался из моей жизни навсегда, потому что он мне не нужен и мне без него хорошо. А теперь поняла…

Поняла, что он мне нужен и я не хочу, чтобы он убирался из моей жизни, потому что мне с ним хорошо. Вернее, без него уже никак!..

Но поняла это только тогда, когда до его смерти были считанные часы. Солнце уже вставало над Валоросой, и если казнь объявлена на вечер, то жить Тайлору оставалось всего ничего.