Бешеный волк (СИ) - Плотникова Александра - Страница 27

К нему в последние дни не мог подойти вообще никто кроме эр-риану с едой, которого он тоже гнал в шею через полчаса. Волка смертельно раздражал навязанный титул Аль-хэйне. Рейн бы тоже на его месте шипела — батюшка по дюжине раз на дню показательно напоминал всей общине про этот титул. Покинуть поместье, как собирался, Ваэрден не смог, потому как зарядили затяжные осенние дожди, и теперь он чувствовал себя зверем, запертым в клетке. Но крылось за постоянной злостью и еще что-то, женщина была в этом уверена. Волк вел себя чересчур нервно. Подскакивал, когда к нему подходили сзади, постоянно настораживал уши, словно к чему-то прислушиваясь, принимался ни с того ни с сего озираться по сторонам или отвечать невпопад.

А еще, если приглядеться внимательней, вокруг него можно было заметить легкое облачко, черную дымку.

Она и сейчас вилась за тощим полуголым телом тонкими еле различимыми усиками.

На сей раз для танца он выбрал меч-шигару. Длинное, в два с половиной локтя лезвие, чуть изогнутое и довольно широкое, крепилось к древку, похожему на копейное. Им было удобно и атаковать с седла, и драться пешим, используя одновременно в качестве щита. Рейн плоховато разбиралась в подобном оружии. Она предпочитала собственные когти или спрятанные в складках одежды кинжалы. А еще лучше — шпильку для волос, смазанную ядом. Глядя, как Волк старательно осваивает непривычное оружие, женщина про себя посмеивалась. Дикий, никем не прирученный зверь, который отчаянно стремится выглядеть еще зубастее, чем есть. Он метался по истертому каменному полу в поединке с собственной тенью, отбивал воображаемые удары и наносил воображаемые раны. Сквозь плотно сжатые челюсти лишь иногда пробивался глухой волчий рык.

А взгляд… Признаться честно, Лемпайрейн иногда бросало в дрожь при виде этих глаз, похожих на наточенные ножи. Волк не умел улыбаться, а если брался шутить, то получалась у него скорее ядовитая насмешка. Жесткая складка возле губ никогда не разглаживалась, и весь он был натянут, как тетива лука. Ни капли нежности, ни крупицы тепла. Никто не спорит, ифенху редко привязываются, но…

Почему Ваэрден избегает женщин? Почему боится прикосновений? Ответов у Рейн не было, но она хотела получить их. Теперь ей и самой любопытно было расшевелить этот заледеневший валун.

Ваэрден в последний раз взмахнул шигарой, со свистом взрезав встревоженный воздух, и опустил оружие. Рейн прошуршала юбками строгого черного платья и подошла к нему с полотенцем и рубашкой в руках — все это время ифенхи простояла возле низкой каменной скамьи, на которой лежали его вещи. Скрипнув зубами, она прогнала мысли о служанке, приставленной к высокородному олуху.

«Прекрати! Ты уже один раз поспорила с Владыкой Света!»

При воспоминании об этом мужчине у нее по спине побежали мурашки. Не хотела бы она столкнуться с ним вновь, и тем более, с его гневом.

— Неужели тебе мало меча и кистеня, чтобы махать еще и этой штукой? — спросила она, и протянула ему полотенце. Наверняка кожу жгло от пота. От недавних ран на ней остались только шрамы — через пару месяцев сгладятся и они.

— Она удобная, — буркнул Ваэрден, одеваясь. — И вообще, я хочу освоить их все.

— Все?

— Штуки, как ты выражаешься. Не хочу больше попадаться. Перебью этих и дело с концом.

Волк поставил оружие обратно на стойку и направился к выходу широким уверенным шагом.

— Тебе раз двести говорили уже, что это опасно, — нахмурилась Рейн. — Крылья, это конечно здорово, но сами по себе они никакой силы не дают. Наверняка магии учиться надо. В одиночку ты там точно сгинешь.

— А тебе какое до этого дело? — огрызнулся Волк, быстро поднимаясь по лестнице, ведущей из подвального этажа. — Что вы все прицепились ко мне со своей опекой, алден вас дери?!

Лемпайрейн удержала вздох. Она должна добиться, чтобы Волк ей доверял.

— Я перед тобой виновата, — как можно искреннее ответила она, стараясь поспеть за его размашистым шагом. — Там, возле деревни…

— Забыли! — отмахнулся ифенху. — Каждый сам за себя, обычное дело.

— В одиночку туда лезть глупо! Собери хотя бы отряд!

Он замер и обернулся. Хорошо, теперь хотя бы выслушает.

— Думаешь, ты тут один такой обиженный? — Рейн встала руки в боки и впилась взглядом в его лицо — угловато очерченное, излишне резкое из-за худобы. — Да ничего подобного! Они частенько ловят нас, стоит только высунуться за пределы леса. В прошлом году у Лимара пропало сразу двое птенцов, в позапрошлом пятеро у Хэльера. Миара лишилась дочери за месяц до того, как ты тут объявился. Я слышала, они полностью вырезали семью тон Рэшей, те жили здесь неподалеку, на границе герцогства Вильского с Искханом. А это был предпоследний оставшийся Клан! И ты думаешь, никто не захочет поквитаться с этим ублюдком Вилли?

Ифенхи резко выдохнула. Пока говорила, она умудрилась распалить саму себя, и теперь просто кипела от гнева. Волк стоял тремя ступеньками выше нее и молча слушал. Но в медово-золотых глазах, ставших похожими на твердые камни, постепенно затлевала ярость. Она наполняла зрачки опасным багрянцем а грудь — глухим звериным рыком. Облачко Тьмы снова заклубилось вокруг него.

— Почему же тогда никто из них не двинулся с места, чтобы показать инквизиторским шавкам волчьи зубы? — спокойным голосом спросил Ваэрден. У Рейн опять пробежал по хребту холодок — спокойствие было не более чем обманчивой пленочкой, скрывавшей под собой готовность немедленно убивать.

«Осторожнее, прошептал внутренний голос, ты вздумала ходить по лезвию бритвы». Она отмахнулась. Дикий зверь должен научиться доверять, иначе его не приручить никогда. Отец сам велел ей это сделать, так пусть потом не пеняет за средства. Самовольная карательная вылазка, в конце концов, не худший способ, особенно с таким ифенху как Волк.

— Наверное, потому, что им некому напомнить, что они волки, — вздохнула Лемпайрейн. — Мастер стремится сохранить род и запрещает нам связываться с Орденом. Мы почти не выходим во внешний мир. И все реже появляются новенькие вроде тебя. Наверное, правильно делают, что не приходят. У нас тут есть такие, которые не покидали лес столетиями.

В ответ Ваэрден презрительно скривился, ощерив клыки.

— Трусливые шавки!

— Напомни им, что они волки, — голос ифенхи зазвенел убежденностью. В этот миг она сама верила в то, что говорила, верила горячо. — Я потеряла счет годам, сидя здесь. За всю жизнь я не видела ничего, кроме вшивого городка, в котором родилась, а потом этой долины и болота. Покажи мне, что за его пределами!

Она ждала, затаив дыхание. Услышит он или нет? Правильно ли она выбрала струнку, на которой следовало сыграть? Постепенно досада и раздражение на его лице сменились задумчивостью. Какой Темный не мечтает однажды сколотить собственную стаю? А Ваэрден по природе своей был вожаком.

— Валяй, намекни им, что как только прекратятся дожди, я намерен отправиться к Инквизиторам в гости, — небрежным тоном королевского наследника бросил Волк. И свернул за угол, оставив женщину рассерженной кошкой шипеть на последней ступеньке лестницы.

— Несносный мужчина, идиот белобрысый! Высокомерный болван, — цедила она сквозь зубы. — Да по тебе хворостина плачет, кретин!

При первом же удобном случае она ему это припомнит! Но делать нечего, сама вызвалась, сама его на это подбила. Пришлось отправляться на розыски тех, кого помянула, алден бы их побрал.

Магистр Малефор стоял возле окна своего кабинета с чашкой чая в руках и наблюдал за толкотней во внутреннем дворе Цитадели. Ревело верховое зверье, слуги и младшие оруженосцы с ног сбились, собирая в дорогу отряд тяжелых рыцарей и боевых магов да десяток закрытых парусиной фургонов. Из-под плотной ткани время от времени раздавалось злобное голодное рычание, заставляя людей шарахаться в разные стороны а тягловых рельмов беспокойно переступать копытами.

Что ж, пускай побегают. Они верят, что заняты очень важным делом, что несут вечное добро, чтоб его. Людям обязательно нужно во что-то верить. Так ими легче управлять. Мобиус глотнул остывающего напитка и пристальнее оглядел двор и небо. Воронов нигде не было видно. Играть со Змеем — опасно. Играть с кхаэлем — опасно втройне. Золотоглазый Светлый не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели. Будет приятно слегка подпортить его планы. Несмотря на то, что Темные Колонны почти совсем утратили свое сияние и на Десмоде творилось алден знают что. Несмотря на то, что частенько приходилось плясать в кхаэльском Круге возле Светлых. Магистр терпеть не мог нелюдей с их «совершенством» и заносчивостью, и менять свои убеждения не собирался.