Невеста Северного Волка (СИ) - Черная Снежана Викторовна "Черноснежка" - Страница 19

И что ей сейчас делать? Как смотреть этим людям в глаза?

Яра понурила голову, чтобы не видеть встревоженных вопрошающих взглядов.

«Твоя сила в твоей ярости», — неожиданно в памяти девушки всплыли слова старого Агиона.

— В ярости… — повторила она и тут же вскинула голову вновь, ища глазами старика.

Агион стоял в стороне и, как всегда, смотрел незрячим взором вдаль. Туда, где виднелись прибрежные скалы. Всё, что находилось под линией горизонта, скрылось за ними, и рассмотреть отсюда не представлялось возможным. Лишь шум прибоя доносился в напряжённой тишине.

А ведь в её родном Винсдорфе горожане бы уже давно метались в панике, подобно Индегерде. Та всё ещё сидела на земле и только раздувала щёки, готовясь разразиться новым воплем. А вот поселяне все как один смотрели на Яру, как на Христа, сошедшего с небес. Они верили в неё, и эта мысль дала Яре необходимый толчок, заставляя воспрянуть духом.

Ну что ж, если чудодейственных сил не появится, то придётся обороняться тем, что есть. И даже если ей оставалось лишь принять бой и умереть — значит, такова ее судьба. Девушка была готова ко всему, и без боя она сдаваться не собиралась. Её цель — унести с собой как можно больше жизней тех, кто скрестит с ней свой меч. И будь что будет!

Тряхнув головой, перебрасывая ещё больше порыжевшую гриву за спину, она ободряюще улыбнулась и твёрдо произнесла:

— Те из вас, кто в состоянии держать меч, будут оборонять поселение. Остальные — прячьтесь! Прячьтесь подальше и получше. Это могут быть пираты, контрабандисты. Или же северяне, — замолчав, она тихо добавила: — В первом случае вас заберут с собой, чтобы продать как рабов. Во втором… ваше поселение сожгут и убьют всех, от мала до велика. Всех, кто когда-нибудь сможет держать в руке меч.

Яра ещё раз обвела взглядом притихшую толпу. Она уже давно заметила, что бóльшая часть поселения — это женщины, дети да дряхлые старики. Кроме Борса, из мужчин лишь подростки. Куда подевались сильные мужи, оставалось для Яры загадкой.

Да и место это было совсем не защищено от вторжения чужаков: ни стен, ни рва, ни надёжной изгороди. Сюда даже корова пролезет! Никакого оружия ей за два дня тоже не попадалось на глаза.

— Борс, — кликнула она кузнеца.

И найдя взглядом великана, поинтересовалась:

— Где у вас хранится оружие?

— Мы давно не использовали оружие, — замялся здоровяк. — Почти ничего не осталось.

«Наша песенка спета», — поняла Яра.

В тот же миг вперёд шагнула женщина в такой же тунике, что была и на самой Яре, как и на большинстве здешних женщин.

— Оружие нам ни к чему, — пояснила она. — Давно прошли те времена, когда наш народ сражался. Сейчас мы — мирные земледельцы.

— Воинов среди нас больше нет, и военное искусство забылось, — подхватил ещё кто-то из толпы.

Яра держалась из последних сил, чтобы не пасть духом. Один в поле не воин. Втайне она надеялась, что сможет собрать небольшой отряд. Северяне, если это они, никогда не уходили далеко от своих кораблей. И прежде чем нападать, они сначала позаботятся о надёжном тыле, укрепив свой лагерь. В любом случае, там незваных гостей можно было застигнуть врасплох, кто бы это ни был.

И хоть на душе у неё скребли дикие кошки, она постаралась взять себя в руки и бодро произнесла, обращаясь к Борсу:

— Неси то, что есть.

—  Яра…

Опустив взгляд вниз, Яра подмигнула Асе. Девочка всё так же стояла, вцепившись в край её туники, будто была уверена, что рядом с ней ей ничего не могло угрожать.

— У тебя кровь, — шепнула ей Аса, указывая на плечо. – Вот тут.

Яра бросила в указанном направлении быстрый взгляд: поджившая было рана снова открылась, и рукав её туники пропитался кровью.

— Царапина, — отозвалась она небрежно и улыбнулась, глядя в удивительные детские глаза.

«Я знаю, у тебя всё получится», — отчётливо читалось в них.    

Глава 4

Опустив паруса, три одиноких судна тихо шли на вёслах. Острые носы рассекали волны, бившееся о борта, вёсла мерно поднимали холодные брызги.

— Не нравится мне всё это. Поганое место, — нарушил царившую мрачную тишину Ньёрд Остроглазый, всматриваясь вдаль.

Туда, где холодный густой туман укрыл скалистый берег от взглядов чужаков, а ветер гнал по небу низкие клочковатые облака.

— Боишься, что здесь таких маленьких норманнов, как ты, едят на завтрак? — отозвался рослый рыжеволосый северянин.

Большой Фоки, как и любой викинг, верил лишь в истинных Богов, а не во всяких там духов и силы стихии. Он был уверен: опасаться стоит не духов, а фанатичных духопоклонников. И это Богами забытое место, похоже, было местом обитания оных. Каких только слухов не ходило о кочевых племенах, обитающих в этих краях! Якобы те пьют кровь и едят плоть пришлых воинов, таким образом забирая себе их силу и выносливость. Развешивают черепа и украшают их костями свои жилища. И много чего ещё.

И стоило лишь северянам приблизиться к этим скалистым берегам, как погода будто сошла с ума. Сначала яркое солнце на безупречном ясном небе сменилось штормовыми тучами, которые скучились над неумолимо приближающимся берегом устрашающей воронкой. Изумление незваных гостей усилилось ещё больше, когда небо разъяснилось так же быстро, как и затянулось. А затем на водную гладь лёг сумрачный туман. После такого зрелища в пору было поверить в проделки потусторонних сил. Видимо, Фоки раздумывал сейчас именно об этом:

— Ещё ни один дух не выстоял против моего меча, — брезгливо сплюнул он и, будто в подтверждение своих слов, обхватил огромную рукоять не менее огромной ладонью:

— Араб, в последний раз спрашиваю, куда ты нас заманил? — обратился он к непонятному существу, скрюченному под правым бортом в три погибели.

— Фоки, зажги факел, — одёрнул его до сей поры молчавший северянин. Этот крупный викинг  считался их предводителем.

Обветренную кожу его лица исполосовало несколько длинных шрамов от медвежьих когтей, отчего вид северянина казался ещё более устрашающим. По могучим плечам разметались пряди каштановых волос, побелевших от морской соли и палящего солнца. А взгляд нетипичных для викингов тёмных глаз напряжённо всматривался в беспроглядный туман. Сейчас он нёс ответственность не только за свою жизнь, но и за жизни своих уцелевших воинов.

После почти месяца, проведённого в море, их запасы еды были на исходе. Питьевой воды и вовсе не осталось. Многие из них сошли с ума, начав пить солёную морскую воду. В живых остались самые стойкие северяне, да и те были на исходе своих сил. Поэтому какие-то поверья о злых духах было самым меньшим, что сейчас волновало их предводителя.

Большой Фоки замолчал и, сопя сквозь густые усы, выбил искру, как и было наказано. Следом он натянул тетиву своего лука и выстрелил, а через миг послышался всплеск — горящая стрела с шипением упала в море.

— Эдак мы разобьёмся о скалы, даже не увидев их у себя под носом, — пробасил он.

Видимость действительно была очень низкая, вернее, её практически не было. И только по голосам соплеменников можно было определить, что два драккара с уцелевшими северянами на борту всё ещё с ними.

— Стреляй ещё раз, — согласился вождь, пытаясь рассмотреть хоть что-то сквозь сизый туман.

— Поганое место, — повторил Ньёрд Остроглазый, наблюдая за тем, как ещё одна стрела взмыла ввысь. — Нужно как можно быстрее пополнить запасы и отплыть отсюда прочь.

Повисла напряжённая тишина, как северяне ни прислушивались, они не услышали ни звука: ни всплеска о воду, ни удара о сушу.

А в следующий миг стрела с горящим наконечником вернулась назад! Она вонзилась в свёрнутое полотнище паруса и его охватило огнём.

Одновременно с разгорающимся пламенем из тумана угрожающе выплыл мыс, возвышаясь над судами, как огромное мифическое существо.

— Сушить вёсла! — взревел предводитель.

Но было поздно. Острые камни пробили дно драккара, и судно начало стремительно наполняться морской водой.