Опасная затея (СИ) - Лоранс Полина - Страница 26

— С людьми — нет. Со всякими уродами — самое то. Пусть скажет спасибо, что я ему вывеску не подправил, — Шведов сжал кулак.

— Ты сорвал мне сделку, Максим! Я почти уговорила его.

— Сама-то себя не обманывай! Этот олень так бы тебя и мурыжил.

В глубине души Ева понимала, что Шведов прав, но она не собиралась произносить это вслух — все еще пылала возмущением и обидой.

— Тем не менее, ты не должен был вмешиваться в мои дела!

У Евы зазвонил сотовый. Сразу же стало ясно, что толстяк успел нажаловаться владельцу галереи, что с ним обошлись по-хамски.

— Ярослав Дмитриевич, я сейчас…

— Как вы могли так поступить, Ева Константиновна, не ожидал от вас! Вы же знали, как нам дорог этот клиент. Но все равно нагрубили ему!

— Я ему не грубила!

— У меня нет слов! Я рассчитывал, что в этом месяцем мы будем сильно в плюсе. А вы… Вы не умеете вести дела. Спугнули такого выгодного клиента! Вы ужасно меня разочаровали.

Владелец бросил трубку. Никогда раньше он не разговаривал с Евой в таком резком тоне. Девушка подняла на Шведова несчастные глаза:

— Вот видишь, что ты натворил… Я теперь везде виновата.

Макс только хмыкнул. Он слышал разговор с владельцем галереи.

Ева подозвала официантку и расплатилась по счету — все это с траурным видом.

— Не расстраивайся ты так, — пробормотал Шведов, наблюдая за блондинкой. — Подумаешь! Да плюнь ты на них всех!

— Я не могу, Максим. Это моя работа. Как ты не понимаешь! — В глазах у Евы стояли слезы, губы дрожали.

— Хочешь, я сам куплю эти долбанные картины? Давай!

— Не выдумывай. Что за глупости, Шведов!

— Нет, правда. Звони этому идиоту Ярославу и скажи, что уже нашла нового выгодного клиента взамен жирдяя.

— Максим!

— Ну что? Давай, звони. Ярослав в обморок грохнется от счастья и завалит тебя комплиментами. А ты снова будешь улыбаться.

— Макс, ты не понимаешь… Там довольно ощутимая сумма. Не пять копеек. Это дорого.

— Ну, сколько?

— Миллион.

— Долларов? — удивленно поднял брови Шведов.

— Рублей.

Мужчина пренебрежительно хмыкнул. Вероятно, ему захотелось порисоваться. Но, возможно, сумма действительно не показалась ему чересчур крупной.

— Нормально. Договорились, я покупаю. Теперь я твой выгодный клиент, а не этот олень.

— Макс… Тебе не понравятся эти картины, они тебе не нужны! Ты обязательно назовешь их мазней.

— Этот что ли… мета… метахренизм?

— Метамодернизм, — поправила Ева.

— Да ладно, не парься.

— Я не хочу тебя обманывать. Ты не должен покупать то, что не доставит тебе никакого удовольствия.

— А этому оленю губастому они доставили бы? Он тонкий ценитель прекрасного?

— Он бы ими хвастался. Приглашал бы гостей и обсуждал с умным видом. Говорил бы всем, что заплатил за них пять миллионов. Все бы восхищались и ахали.

Шведов засмеялся.

— Максим, но самое главное, что через десять лет эти картины действительно будут стоить гораздо дороже. Это хорошее вложение денег, — увлеченно произнесла Ева, так, словно Шведов на самом деле превратился в выгодного клиента. Но она тут же опомнилась и покачала головой.

— Вот поэтому я и хочу их купить!

— Нет, перестань. Ты их даже на стену не повесишь!

— А там есть голые бабы? Хотя бы одна?

— Нет!!! — закричала Ева. Посетители кофейни удивленно покосились на нее.

— Кхм… Печально. Ну да ладно, переживу. Все, я покупаю.

— Нет!

— Да что же это такое?! Ну-ка быстро прекратила со мной спорить! Ты забыла, что должна беспрекословно выполнять все мои желания? Забыла, а, Ева?

Блондинка, уже было открывшая рот для очередного протестующего возгласа, осеклась.

— Хорошо, — пробормотала она чуть слышно. — Договорились.

— Вот умничка, Ева Константиновна, давно бы так! — похвалил владелец.

Он смотрел в зеркало в холле галереи и поправлял белоснежные манжеты с запонками и яркий шейный платок.

Ева стояла рядом. Ей ничего не надо было поправлять, она и так выглядела безупречно. Владелец хвалил ее за проведенную сделку.

— Жаль, конечно, что Павел Николаевич соскочил. Что там у вас произошло? Он был возмущен и страшно обижен.

— Он хотел еще раз отвезти картины в свой особняк на примерку. А когда я отказалась, рассердился.

Ева, конечно, не стала посвящать владельца в подробности вчерашней ссоры с клиентом.

— Сколько можно возить эти картины! — всплеснул руками Ярослав Дмитриевич. Перстень на мизинце полыхнул темным пламенем. — Да, Ева Константиновна, наверное, вы правы. Ничего бы у нас с этим товарищем не получилось. Ненадежный он. Вон, англичанин! Приехал, посмотрел и купил.

— Да уж, конечно! — возмутилась Ева. — Я ему сначала десять писем написала, потом три раза по вайберу пообщалась и при личной встрече тоже разливалась соловьем. Вы думаете, все так просто, Ярослав Дмитриевич?

— Да-да-да, я вас очень ценю, моя дорогая Ева! Мне очень повезло, что вы оставили собственный бизнес и решили поработать в моей галерее. А как вы умудрились так быстро найти покупателя для картин Павла Николаевича?

— Мобилизовала личные связи.

— Вы просто сокровище, Ева Константиновна!

— Значит, я могу рассчитывать на бонус?

Ярослав Дмитриевич резко приуныл. Он, как и многие Евины знакомые, считал, что у наследницы крупного состояния денег куры не клюют, и работает она не ради зарплаты, а из странной прихоти. Поэтому прижимистый владелец не спешил премировать Еву, хотя и признавал ее ценность.

Но девушка не собиралась сдаваться.

— Ярослав Дмитриевич, я рассчитываю на бонус, — твердо заявила она, не дождавшись ответа от шефа.

— Хорошо, хорошо, я вас услышал, — с некоторым раздражением бросил владелец. — Мы это обсудим.

*****

Как Ева и предполагала, картины Шведову не понравились.

— Такую хрень даже на стену не повесишь, — пробормотал он, когда вечером девушка привезла домой его приобретения.

Ева с благоговением расставила холсты у стены и теперь любовалась ими.

— Что ты сказал, Максим? Я не расслышала.

— Говорю, тут ни одной голой ба… красотки!

— Но я же тебя предупреждала, — расстроилась Ева.

Ей казалось, что она обманула Шведова, который из жалости к ней приобрел ненужные картины. Эта мысль была ужасно неприятна, она царапала внутри острым коготком.

— Что ж, придется тебе самой поработать моделью. Раздевайся! — приказал мужчина.

Ева только что вернулась с работы, она устала и еще даже не приняла душ. Она уже было открыла рот, чтобы выразить деспоту свое возмущение. Его требовательный тон перечеркивал ту симпатию, которая уже зародилась между ними. Когда Шведов вел себя ласково и заботливо, Ева могла бы вообразить, что она просто его сексуальная партнерша, и все у них по обоюдному согласию.

Но в такие моменты, как сейчас, Ева остро чувствовала, что она — вещь, рабыня. Отрабатывает долг, выполняет условия сделки.

Однако… Взгляд Шведова обжигал. Как бы там ни было, их двоих уже связывали невидимые нити испытанного наслаждения. Ева прекрасно знала, что ей сулит это «раздевайся!». Она ощутила, как ее окатывает горячей волной. Кровь прилила к щекам, дыхание участилось, желание — мощное, неуправляемое — заставило затрепетать все ее тело.

«Ладно, — с усмешкой подумала Ева. — Разденусь. Сейчас устрою тебе стриптиз!»

Она уставилась прямо в глаза Шведову и начала медленно расстегивать шелковую блузку. Пышные рукава заканчивались широкими манжетами, каждая с тремя крошечными пуговицами. С ними всегда приходилось помучиться. Но сейчас Ева, скорее, мучила партнера. Он следил за ее манипуляциями затаив дыхание. Макс превратился в истукана, хотя его карие глаза уже пылали.

Сняв блузку, Ева медленно завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер. Одновременно прикусила губу и опустила глаза. Теперь ей уже стало интересно, как долго Шведов сможет вытерпеть пытку. Он тоже раскраснелся, его мощная грудная клетка ходила ходуном, хотя дышал он совершенно беззвучно. Бугор в джинсах выпирал все больше. Ева коварно улыбнулась, уронила лифчик на пол и погладила свою грудь. Кожа была шелковистой, соски давно уже сморщились, напряглись. Ева вдруг представила, что Шведов играет с ними языком, и едва не застонала от желания — оно обрушилось лавиной.