Аристократ. Пять Грязных Искусств (СИ) - Кондакова Анна - Страница 56

— И что Дарт сделал?

Хинниган покачал головой.

— Он прижал Питера прямо в туалете, применил против него стихию воды… залил весь туалет к чёртовой матери. А Питер сделал так, чтобы Дарт застрял между трубами. Дарт бы выбрался, конечно, и достал бы Питера всё равно, если бы не камердинер. Бернард появился, и парням пришлось успокоиться. Это мне Купер рассказал, он как раз пришёл в туалет, когда драка уже закончилась. Но я точно знаю, что Дарт не оставит Питера в покое, он настырный.

— Настырный-то он настырный, — помрачнел я, — только вот хуже бы не сделал. Питер ведь тоже не прост.

— Ага, — закивал Хинниган. — Купер сказал, что так перекрутить трубы в туалете смог бы только медион, а не инфир. Инфир бы не смог мутировать такую массу металла сразу.

Я замер.

— Мутировать?

— Ну да. Питер же мастер мутаций. Ты не знал, что ли?

Тошнота подступила к горлу.

Неприятное открытие и странная реакция организма. Казалось бы, какая мне разница, каким искусством владеет Питер Соло? Но всё же, узнав, что он тоже мастер мутаций, я ощутил тревогу. Питер Соло такой же, как и я, он умеет то же самое, да ещё и медион, судя по всему. Просто скрывает силу, притворяясь не слишком-то умелым инфиром. Зачем только?..

— На этом всё. Больше новостей нет, — развёл руками Хинниган, затем кивнул на книги, и в его глазах снова появился интерес. — Ну что? Приступим?..

***

Развалившись в кресле, Хинниган не меньше двух часов пересказывал мне содержание первых двух книг: «Политика. Экономика. Ресурсы империи» и «География Бриттона и морские пути».

Я ходил по тесной библиотеке туда-сюда, порой присаживался на край стола, порой прислонялся к стене плечом, а через какое-то время снова принимался мерить шагами пространство.

И всё время удивлялся, как столько знаний уместилось в сумасшедшей голове Хиннигана?..

Что-то я знал и до этого, но что-то оказалось для меня открытием.

Например, я отлично знал, что у Бриттона есть две колонии: южная, вместе с огромными хэдширскими плантациями винограда, пшеницы и кукурузы, и восточная, так называемая «рыбная», охватывающая побережье Сабасского моря, вместе с бухтами и мелкими портовыми городками. Когда-то там процветал Юни-Порт, разрушенный ещё в доимперскую эпоху, а теперь развлекающий своими развалинами толпы туристов.

Однако я не знал, что россыпь крупных островов Сабасского моря (целый архипелаг, между прочим) никак не могут поделить Бриттон и соседний Зеол. Вот уже пять лет ежегодные переговоры между странами заканчиваются ничем, накаляя обстановку до назревающего военного конфликта.

И если Зеол нападёт, Бриттон рискует не устоять.

Мало того, что Зеол имеет огромную военную мощь, так в его распоряжении имеются лучшие отряды наёмников. Именно там нашли пристанище несколько сильных кланов из Азии — части света, которую по привычке именовали по-старому, как и самих азиатов. Новые слова — Сабас и сабассцы — так и не прижились, хотя во всех учебниках внедрялись повсеместно.

Ещё я не знал, что в самом Бриттоне тоже немало проблем. Народ южных колоний, а если конкретно, то фермеры Хэдшира, всё чаще поговаривают о независимости.

Хинниган тараторил и тараторил. Выдавал не только пересказ книг, но ещё и дополнял его слухами и догадками:

— Я слышал, что фермеры настолько озверели, что Лэнсом перекрывает некоторые железнодорожные пути через Хэдшир, чтобы избежать нападений. Говорят, они грабят поезда и убивают лэнсомских вельмож. А ещё туда планируют отправить армию…

Порой его приходилось затыкать, когда он уж слишком увлекался.

Закончив с первыми книгами, Хинниган указал на следующую — «Ринги. История имперского рода».

— Эту я сам читал, — отмахнулся я тут же.

Мне уже хотелось поскорее закончить с книгами и заняться эргами, но Хинниган с хитрым видом спросил у меня:

— Если читал, то скажи, как звали знаменитую дебютантку на балу в замке «Сьерро-Холл», а в последующем супругу патриция Георга Второго, которая оказала большое влияние на его военные походы и успешное завоевание южных колоний?

— Как звали… кого? — уставился я на Хиннигана.

— Дебютантку, — со вздохом повторил тот. — Ты что, про отбор дебютанток не слышал никогда? Именно на отборе будущий Георг Второй приметил себе жену, Алисию Ван-де-Граф, дочь зеольского герцога Людвига Ван-де-Графа. Да и вообще, все патриции Бриттона находят себе жену именно при отборе дебютанток, это традиция такая.

— Э… Клиф… — я поморщился. — Не забивай мне голову. Поверь, мне глубоко наплевать, как звали эту дебютантку или кто она там. Это было лет сто назад. Георга Второго уже давно нет в живых, а Хэдшир завоёван. Чего теперь об этом говорить? Давай про современность.

Очкарик скептически меня оглядел.

— Хорошо, совсем простой вопрос по роду Рингов. Как зовут супругу Тадеуша Ринга, самого императора?

Я нахмурился.

— Что-то на Ж… Жанна?

— Леди Женевьева, балбес, — Хинниган поцокал. — Так ты читал эту книгу или только картинки разглядывал?.. Итак, запоминай. У Тадеуша есть жена, Женевьева. У них есть двое сыновей Фердинанд и Гораций. Есть ещё дочь, Шарлотта, вышедшая замуж за герцога Бирольского, и на трон она не претендует, как и младший сын императора Гораций. Все достанется Фердинанду и в дальнейшем его старшему сыну Георгу, в перспективе Четвёртому.

— Так-так… погоди, — остановил я Хиннигана. — Прокручу в голове, чтобы не забыть.

— Мне нравится твоё рвение, Питон, — с довольной физиономией кивнул Хинниган.

Я отвернулся от него, фиксируя в голове информацию, делая там зарубку.

Итак.

Я Теодор Ринг, точнее принц Теодор Гораций Ринг. Мои дед и бабка — император Тадеуш и леди Женевьева, мой отец — принц Гораций, мой дядя — принц Фердинанд, моя тётя — Шарлотта, герцогиня Бирольская. Так, с этим понятно. Не забыть бы ещё, что у меня есть двоюродный брат Георг и родные сестры Эльза и Сильвия.

Хинниган с интересом наблюдал, как я хмурю лоб.

— А я вот недавно в газете прочитал, что жена Горация Ринга Иветта объявила, что ждёт четвёртого ребёнка, и если на свет появится мальчик, то будет ещё один претендент на престол.

Я нахмурился ещё сильнее.

Получается, моя мать, по имени Иветта, беременна. И даже удивительно, как это вовремя случилось, если учесть, что Гораций и Иветта буквально на днях лишились своего единственного сына Теодора, то есть меня.

Хинниган ткнул пальцем в книгу «Патриции и родовое устройство» и сказал с сочувствующим видом:

— Давай, я тебе про патрициев расскажу, и на этом пока закончим. А то у тебя, я вижу, голова опухла.

Впервые я был согласен с Хинниганом и, кивнув, приготовился слушать новую лекцию. Она оказалась удивительно короткой.

— У каждого уважающего себя рода есть патриций, — начал Хинниган. — Патриций отвечает за благополучие своего большого семейства, а оно может включать в себя больше трёх поколений. Если семья разрастается и в неё входит уже несколько родов, то она превращается в клан, но патриций всё равно остаётся главой клана.

Я кивнул.

Ну, пока ничего нового. Всё это я уже знал.

— Издревле патрицием мог стать только мужчина, — продолжил Хинниган с таким умиротворённым видом, будто рассказывал мне сказку на ночь. — Хотя были случаи, когда его функции брала на себя женщина, если патриций умирал, а других мужчин в роду не оставалось, либо они были ещё слишком маленькими. Авторитет патриция непоколебим. Его приказы беспрекословно исполняются всеми представителями рода. Патриций определяет карьеру своих родных, одобряет или не одобряет заключение брака, решает любые вопросы, от семейных скандалов до пользования имуществом и выбора политических приоритетов. Короче говоря, патриций решает всё.

Хинниган смолк.

В этот момент я подумал о том, что, возможно, мне повезло, что я оказался безродным. Жил не по чьей-то указке, а сам по себе. Да, жил не очень хорошо, а временами плохо, но более-менее свободно. Никто не решал за меня, кем быть и что делать.